Вл. Гаков - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 21

• Название: НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 21
• Автор: Вл. Гаков
• Издательство: Издательство «Знание»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1979

Сборник научной фантастики. Вып. 21. Сост. Вл.Гаков. М.: Знание, 1979.

256 с.

Тема очередного сборника научной фантастики — охрана окружающей среды. Каждый автор по своему ставит эту проблему и по своему решает ее.

В выпуске участвуют как признанные мастера научной фантастики (Г.Гуревич, О.Ларионова, Кир Булычев), так и те кто только начинает свой путь в этой литературе (Э.Маринин, Г.Усова, В.Рыбаков и другие). В зарубежном разделе — Дж. Боллард, Г.Франке, Рэй Брэдбери. О современном состоянии проблемы можно прочитать в разделе публицистики.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Внешность одинаковая, но сознание, конечно, разное. В других семьях росли, в другие времена, другое наполнение памяти.

Мозги разные, но задатки одинаковые. Все джеклоны упорны, трудолюбивы, на диво трудоспособны (трудоспособность — от наследственности или от воспитания?). Все они методичны, терпеливы, умеют себя заставить работать планомерно и по 14 часов в сутки без воскресений (см. “Мартин Иден”). Требовательны к себе, прежде всего и только к себе, самостоятельны, никогда не надеялись въехать в рай на чужом горбу. Добросердечны, любят людей, любят детей, любят собак. Много еще хорошего можно сказать о джеклонах.

Общие задатки и общие недостатки. Родоначальник клонов бы честолюбца… по-своему. Жаждал не столько славы, сколько одобрения окружающих… и не всегда был разборчив в выборе этих окружающих. Ему очень хотелось, чтобы все-все говорили о нем: “Какой славный парень этот Джек!” Едва ли не самый лиричный из его рассказов “Черепахи Тэсмана”. Скиталец, авантюрист, разоренный неудачник умирает в доме своего богатого благополучного брата. Но к брату все равнодушны, а к неудачнику идут и идут люди с утешениями, сочувствием, рассказами, планами. Горюя, нелепо восклицают: “Клянусь черепахами Тэсмана, это был человек!”

Авантюрист, легкомысленный бродяга, неудачник… но Человек!

Джек Лондон тоже был бродягой, а также прачкой, моряком, попрошайкой, ловил браконьеров и сам был браконьером — устричным пиратом, потом — золотоискателем, военным корреспондентом, путешественником, процветающим писателем, а также владельцем фермы. И всюду он старался доказать, что он не хуже, а то и лучше других: самый настоящий рабочий парень, образцовый моряк, образцовый бродяга. И бродяжничать-то пустился не от нужды, а для того, чтобы доказать, что он не струсит, может лихо странствовать на вагонах и под вагонами. В 16 лет такое понятно. Но и в тридцать, прочтя о капитане Слокуме, обошедшем вокруг света на одноместном паруснике, знаменитый писатель тут же загорается: “Разве он слабее Слокума? Он тоже обойдет вокруг света под парусами”. Ближе к сорока Джек Лондон завел себе усадьбу, на ней — скотный двор… и так старался, так старался стать удачливым фермером, самым процветающим в округе. Но племенных коров-то кормили авторские гонорары.

Хотелось слыть настоящим человеком, настоящим бродягой, настоящим писателем, настоящим моряком, настоящим процветающим американцем. Но у разных людей бывали разные взгляды, разные моральные критерии. Иной раз они противоречили друг другу, иной раз — взглядам самого Джека Лондона. Тогда он утешал себя: таковы правила игры. Вот он в рыбнадзоре, говоря современным языком, то есть ловит устричных пиратов, отбирает у них сети. Хорошо ли лишать заработка эмигрантов-греков, обрекать их на тюрьму и голод? Ничего не поделаешь — правила игры! Мы в них не стреляем, зато они сдаются, как только догоним. Для молодого парня это спорт, а каково рыбакам? Правила игры!

И хорошо ли молодому здоровому парню выпрашивать объедки на кухнях, прикрываясь беспардонным враньем? Правила игры! Правила противоречивы, но и взрослый писатель соглашается на чужие условия. Он сочувствует угнетенным нациям, но не чужд и высокомерного расизма. За героическим “Мексиканцем”, добывающим деньги для революции, следует филиппика против боя быков — “трусливой забавы трусливого народа”. С сочувствием он пишет о рабочих, но с увлечением и о дельцах — принимает их правила игры. За антифашистской, антитрестовской “Железной Пятой” следует плантаторский роман “Приключение”, герой которого покупает, уводит силой, эксплуатирует и с легким сердцем расстреливает туземцев. Таковы, дескать, правила игры на Соломоновых островах. Борьба ради борьбы, самодовлеющая игра, игра, заслоняющая и оправдывающая любую цель.

Не игрок устанавливает правила. Игрок должен проявить мастерство в пределах правил. Всю жизнь, осуждая правила игры капитализма, Джек Лондон стремился стать богатым… правда, за счет своего труда. С себя спрашивал, себя третировал, себя заставлял выдавать ежедневную тысячу слов. “Ни дня без строчки”, — призывал Юрий Олеша. Тысяча слов это больше сотни строчек. Притом Джек Лондон не разрешал себе выдумывать, писал только о виденном, только об услышанном лично (иногда, увы, приукрашенное и принятом на веру), только о тех краях, где сам побывал. На все удары жизни знал один-единственный ответ: больше работать, еще больше, еще больше…

Больше спрашивай с себя! — не всегда помогала эта панацея. Собственное тело подводило — не выдерживало напряжения. Джек Лондон не сумел стать удачливым золотоискателем. С Клондайка его привезли больного на санях. Он не сумел обойти вокруг света на паруснике. Тихий океан пересек, но из Австралии его на пароходе привезли с непонятной болезнью, каким-то подобием кожной акромегалии. Терпя поражение, он проникался почтением к победителям. Написал серию книг о Клондайке, где другие добыли золото, а он — только цингу. Написал серию рассказов о мужественных победителях в южных морях. “Приключение” — тоже гимн победителю, покорителю гиблых Соломоновых островов, где сам Джек и выжить не смог бы. И даже о бизнесмене-победителе есть у него роман — “День пламенеет”. И есть роман о фермерах-победителях — “Лунная долина”,

Джек Лондон с гордостью твердил, что описывает только виденное. Да, описывал виденное, но не все. Он мечтал о победах и предпочитал писать о победоносцах. Игру воспевал. Но ведь в каждой игре на одного победителя приходится по крайней мере один побежденный. А в американской национальной игре — гонки за миллионом долларов с препятствиями — по крайней мере 99,99% проигравших.

Да, он добился успеха, воспевая успех. Он внушал читателю бодрость и надежду. Верь в себя, требуй с себя, заставляй себя, выдерживай характер, прояви волю к борьбе, и ты победишь. Он был певцом бодрости и надежды, за это его полюбили во всем мире.

Сам же певец бодрости покончил с собой… в сорок лет. Это было так нелепо, так не соответствовало легендарному образу молодца-удачника. Жена его упорно отрицала самый факт самоубийства, уверяла, что муж умер от уремии. Почему отрицала? Боялась упреков? Не хотела развенчивать легенду?

Почему же он захотел уйти из жизни в сорок лет? Есть версия любовная: любил двоих, разрывался между двумя чувствами. Недолго до смерти он выпустил роман “Маленькая хозяйка большого дома”. Героиня его, терзаясь любовью к двоим, стреляет в себя, не автобиографическая ли ситуация?

Как не вспомнить, что один из героев Пушкина гибнет на дуэли, один из героев Лермонтова гибнет на дуэли. У Маяковского есть строки: “Он здесь застрелился у двери любимой”. Есенин написал: “В зеленый вечер под окном на рукаве своем повешусь”.

Мартин Идеи — явно автобиографический герой Джека Лондона тоже покончил с собой, разочаровавшись в литературном успехе. Что ж, у писателя были основания и для разочарований. В ту пору мир втянулся в бессмысленную многолетнюю войну — первую империалистическую. Социалисты — радетели за благо народов — поддержали бойню. Возмущенный Джек Лондон вышел из социалистической партии летом 1916 года, а осенью вычеркнул себя из жизни.

Почему же он все-таки пошел на самоубийство? Усталость? Болезнь? Переутомление? Безнадежность?

В сорок лет безнадежность?

Еще одно объяснение.

О Маяковском сказал один из его друзей: “Он не мог жить дольше. Нельзя даже представить себе “горлана-главаря” с морщинами, брюшком, сутуловатого, с шаткой старческой походкой. Маяковский — молодой бунтарь. Ветхость не соответствует его литературному голосу”.

Может, и Джек Лондон чувствовал, что не в силах поддерживать легенду о Джеке Лондоне — этаком бравом молодце, удалом бойце, счастливчике, моряке в седле. Понимал, что жизнь выбивает его из седла, годы молодечества позади, впереди прозябание бывшего моряка, боксера, сошедшего с ринга.

И не захотел прозябать, доживая.

А вероятнее сложилось асе вместе: болезнь, усталость, затруднения личной жизни. Будущее показалось беспросветным, снотворное было под рукой… Автор “Маленькой хозяйки”, как и его героиня, страдал бессонницей. Мечтал “спать, спать, спать”…

Клоны

Моя героиня — тоже маленькая женщина, усохшая старушка с большими очками, румяная и ослепительно седая дама лет семидесяти пяти, глуховатая и от глухоты крикливая, фанатичная поклонница Джека Лондона.

Некогда, полвека назад, она гостила в Лунной долине, бывала в доме писателя, влюбилась в него со всем пылом и сентиментальностью 16-летней девчонки. Позже вышла замуж за невыразительного мужа, родила и вырастила невыразительных и благополучных детей, но на всю жизнь сохранила первую свою любовь с восторженно молитвенным преклонением перед высшим существом в образе кудрявого мужчины, сохранила столь же стойкую ненависть к Чармиэн — жене писателя и предполагаемой виновнице всех его бед.