Петр Киле - Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга

• Название: Утро дней. Сцены из истории Санкт-Петербурга
• Автор: Петр Киле
• Издательство: Издательско-торговый дом «Летний сад»
• Жанр: Драматургия
• Год: 2002
• ISBN: 5-89740-082-2

Книга петербургского писателя, поэта и драматурга Петра Киле содержит жизнеописания замечательнейших людей России – Петра I, Александра Пушкина, Валентина Серова, Александра Блока, Анны Керн - в самой лаконичной и динамичной форме театрального представления.

В книге опубликованы следующие пьесы: трагедия «Державный мастер», трагедия «Мусагет», трагедия «Утро дней», комедия «Соловьиный сад», весёлая драма «Анна Керн».

---

Сцена 3

Кавказ. Действующая армия. Июнь 1829 года. Палатка  командира Нижегородского драгунского полка генерала Раевского-младшего. У входа и вблизи офицеры и Лев Пушкин, адъютант генерала.

              Р а е в с к и й
              (из палатки)
Где Пушкин?

                  Л е в
                          Здесь я, генерал.

              Р а е в с к и й
                                                   Нет, братец,
Пока здесь Пушкин - Пушкин здесь один.

                   Л е в
Я в чем-то оплошал?

              Р а е в с к и й
                                       Да! Где наш Пушкин?
Умчался с кем? Куда? Под пули турок
Неровен час как раз и угодит.

                   Л е в
Раз в перестрелке был; а после турки
Уходят все, за ними не угнаться.

               Р а е в с к и й
Опасность - наше ремесло, а Пушкин,
Хотя и весел, беспокоен что-то
И рвется в бой. Ужель убить кого-то?
Какая радость в том ему, скажи?
Боюсь, как в поединках, спорит с роком,
Не находя покоя для трудов.

                   Л е в
Свободу обретя, он все, как прежде,
В скитаниях, без дома, без семьи.
Охота путешествовать, езжай
В Европу, - не пускает царь поэта,
Все держит на виду, как на цепи.
Сюда бы не пустили, он сорвался, -
Ну, с нами свидеться, войну узреть,
Но тайна есть; он словно сводит счеты
Со всею прежней жизнью, а итоги
Не радуют, и будущее зыбко.
Он посетил деревню под Москвой,
Где рос ребенком, и Царское Село,
И потянуло на Кавказ поэта,
Где он провел счастливейшие дни
В семействе вашем.

               Р а е в с к и й
                                    Что же он задумал?

                    Л е в
Что б ни задумал он, решенье
И радует его, и беспокоит,
Чего душа его с  трудом выносит.

         Является Пушкин.

               Р а е в с к и й
Где ж были вы?

                 П у ш к и н
                              Взобрался на вершину,
Где вновь приснился мне прекрасный сон.
Поездка на Кавказ с семейством вашим,
Где я красу, величье гор узнал,
И плаванье на бриге до Тавриды, -
О, сколько впечатлений важных вынес,
Как будто странствовал тысячелетья!
Но удивительнее всего мне ваше
Семейство милое: отец - герой
Двенадцатого года, мать же - внучка
Михайло Ломоносова! Душа
Высокая и чистая - Мария...

                 Л е в
А Посвящение в "Полтаве" -ей?
             (Читает.)
"Узнай, по крайней мере, звуки,
Бывало, милые тебе -
И думай, что во дни разлуки,
В моей изменчивой судьбе,
Твоя печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей."

   Пушкин и Раевский переглядываются.

Р а е в с к и й. За наше скромное участие в твоей судьбе ты одарил нас сокровищами, поистине бесценными. Эпитафия, посвященная маленькому сыну Марии, утешила отца моего и особенно сестру мою.

               П у ш к и н
Тогда ж мне ты открыл Шенье, поэта,
Погибшего на плахе на заре
Эпохи новой - жертвой, как закланье.

              Р а е в с к и й
И сам из-за него мог пострадать,
Когда бы пред царем не оправдался.

               П у ш к и н
А дело ведь тянулось с год еще,
Когда и новое приспело дело
Из-за поэмы "Гавриилиада".

              Р а е в с к и й
С призывом к мятежу против царей -
Кощунственное слово против Бога?
И ты еще, мой милый, на свободе?

               П у ш к и н
А ведь меня могли в Сибирь отправить,
От церкви, может, отлучив; отрекшись
От авторства перед комиссией,
Лишь государю я поведал правду,
С раскаяньем сердечным, как Боккаччо,
За молодость веселую свою,
Ее проказы и грехи, - во славу
Всевышнего и пречистой девы.
Царь - человек, он понял и простил,
На деле повелев поставить точку.

             Р а е в с к и й
Да, хорошо, что точку, а не крест.

              П у ш к и н
Отечески прощая, благодарность
Во мне он возбуждает, словно Бог, -
Я у царя на золотой цепи.

Два офицера подходят ближе и заговаривают со Львом.

              1-й  о ф и ц е р
Что на предмете?

                   Л е в
                                 "Гавриилиада".

               Р а е в с к и й
Ах, господи, помилуй и прости!

              2-й  о ф и ц е р
А что такое, Лев?

                    Л е в
                                 Вы не читали?
И хорошо. Кощунство да и только.

               1-й  о ф и ц е р
Эротика, невинная довольно;
Пожалуй, перевод...

                    Л е в
                                   Из Библии.

               1-й  о ф и ц е р
Или новелла из "Декамерона",
В стихах простых и ясных, словно очи
И нежный лик еврейки молодой,
Невинной, сладострастной в то же время.

                   Л е в
Пародия на Еву и Адама.

               1-й  о ф и ц е р
Адам-то здесь причем?

                Р а е в с к и й
                                          Да, да, змея
Ведь искушала Еву. Здесь Марию -
Змея, архангел Гавриил и Бог
Ввели во грех весьма правдоподобно.

                     Л е в
Иначе быть нельзя.

                2-й  о ф и ц е р
                                    Благовещенье
Не есть то самое.

                     Л е в
                               Зачатье словом?

                 Р а е в с к и й
Ну, разумеется.

                     Л е в
                             А кто отец?

        Все смеются.

Вот то-то и оно.

                2-й  о ф и ц е р
                             Вам спорить любо,
Я не охотник. Генерал, позвольте
Раскланяться.

                Р а е в с к и й
                          Да, хорошо, полковник.
А эту заумь в мыслях не держите.

                2-й  о ф и ц е р
Не стану и держать.
                   (Уходит.)

                Р а е в с к и й
                                  Скажите, Пушкин,
Какую цель преследовали вы,
Когда вам вздумалось писать поэму
На тему, столь опасную для вас.

               1-й  о ф и ц е р
И правда, Пушкин, слава ли Баркова
Пристала вам?

                     Л е в
                            А если Апулея?

                 П у ш к и н
                             Нет, друзья мои,
Что слава мне, тем более чужая?
Эротика, пародия не цель,
А жанр всего лишь; я писал поэму
По случаю, пришла такая мысль,
Как снится сон, зловещий иль забавный, -
О похожденьях Зевса греку снилось
Уж, верно, также. Неужели Бог
Не может и влюбиться в деву, коли
Он есть любовь? За фабулой ли дело?
Какая цель? Все та ж, порыв к свободе
И к красоте без ветхих догм и лжи.
Не так ли Рафаэль писал мадонну
Под видом богоматери с ребенком?
Земную женщину на фоне неба...
Здесь миф и жизнь - поэзия одна.

               Р а е в с к и й
Как водится, он всех заговорил.

              1-й  о ф и ц е р
Что до меня, приемлю я поэму,
Столь непристойную, на первый взгляд,
И богохульную, казалось бы, -
Она прекрасна чистотою слога
И тоном иронически лукавым.
Как жаль, ей суждено быть потаенной
И быть непонятой по существу.

               П у ш к и н
Прекрасно! Если хоть одна душа
Так чисто и светло отозвалась
На песнь мою, пречистая простит
Меня, я верю и говорю: "Аминь!"

              Р а е в с к и й
Простит ли нас она, еще вопрос!
         (Уходит в палатку.)

Между тем быстро темнеет, и звезды засияли на небе поверх розовых вершин гор. Лев и Пушкин остаются одни.