Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

• Название: Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Драматургия

Вторая книга драм посвящена жизни мифического Орфея, Перикла с его окружением в Золотой век Афин, Алкивиада, Сократа, Платона, Праксителя на его закате, и - спустя два тысячелетия - Лоренцо Медичи с его окружением в Золотой век Флоренции и Дон Жуана как ренессансной личности.

---

Два молодых человека, одетых изысканно, в красных масках, в сопровождении свиты.

            1-я  к р а с н а я  м а с к а
Да лучше заколоть его кинжалом.

            2-я  к р а с н а я  м а с к а
Кого?

            1-я  к р а с н а я  м а с к а
           А, понял я намек в вопросе.
Ну, он и так, как объявил пророк,
Уж при смерти.

            2-я  к р а с н а я  м а с к а
                            Как это человечно!

  С площади прокатывается многоголосое "У-у!"

           1-я  к р а с н а я  м а с к а
         (возвращаясь назад к воротам)
Я слышу голос; узнаю его,
Елейно-истеричный, как у женщин.
На площадь вышел сам Савонарола.

           2-я  к р а с н а я  м а с к а
Да, капюшон и сутана - костюм,
Конечно, карнавальный.

           1-я  к р а с н а я  м а с к а
                                              У престола
Всевышнего монахам предпочтенье?

           2-я  к р а с н а я  м а с к а
Монахиням ведь тоже.

Входят молодые люди в шляпах, украшенных шарами, эмблемой дома Медичи, в синих масках.

                            1-я  с и н я я  м а с к а
                                          Черта с два!
Им не до шуток. Мор, землетрясенье,
Еще потоп, - они в великом страхе!

           2-я  с и н я я  м а с к а
Пускай молились бы, постились бы
       И о пол били лбы.
       А тщатся нас спасти.
       О, Господи, прости!

Публика, покидая площадь, входит в Сады; из павильона выходит Хор мужчин и женщин в карнавальных костюмах и масках.

Трубы. Музыканты на террасе и на лужайках.

                    Х о р
     В паросском мраморе таился,
     Идеей чистою лучился
          Девичий лик во сне,
     Прелестный, милый по весне.
     Узрел его ваятель; смело
     Он воссоздал благое тело
     Невиданной досель красы,
     Из света будто и росы.

Контессина и Микеланджело изображают статуи Галатеи и Пигмалиона; лица, как и тела, словно мраморные, совершенные по линиям и красоте, они в легких древнегреческих одеяниях.

               1-я  м а с к а
Пигмалион и Галатея?

               2-я  м а с к а
                                          Чудо!

               3-я  м а с к а
Так это статуи?

               4-я  м а с к а
                             Из самых древних.

               5-я  м а с к а
Одеты для приличья?

               4-я  м а с к а
                                       В самом деле!
Савонароле, кажется, в насмешку.

                   Х о р
     Как Бог-творец, он создал чудо
     И восхитился сам, покуда
           Не понял, что влюблен
           В живую прелесть он,
     Как бы усопшую, не в силах
           Ток крови вызвать в жилах.
     Но велика его любовь,
     И в красоте вскипает кровь.
     И к жизни вызвана, смелея,
     Глядит с улыбкой Галатея,
               Как с ложа сна
            Прелестная жена.
         (Пускается в пляску.)

             К о н т е с с и н а
Искусный мастер! Жизнь вдохни в меня,
А то вовек я мраморной останусь.
Мне холодно, и ты дрожишь, я вижу.

          М и к е л а н д ж е л о
Нет, это дрожь от пыла, я люблю
Созданье рук моих, души и сердца.

             К о н т е с с и н а
Ты любишь не меня, а идеал.

           М и к е л а н д ж е л о
Да, идеал, воссозданный резцом
Из мрамора и света, что таится
Издревле в камне первых дней творенья.

             К о н т е с с и н а
Но кто вдохнет в чудесный мрамор жизнь?

           М и к е л а н д ж е л о
Когда любовь - стремленье к красоте,
То с красотой рождается любовь;
Вот кровь по жилам заструилась негой,
Живительною негою любви.

             К о н т е с с и н а
О, да! О, миг, столь сладостно чудесный!
Как взор твой нежит, призывая к жизни,
И я ль не отзовусь на зов любви?

Две юные девушки, одетые, как знатные испанки, в сопровождении отца и матери.

             1-я  и с п а н к а
Здесь кто-то шепчется.

             2-я  и с п а н к а
                                          Дуэт влюбленных
И я давно уж слышу, будто эхо,
Несущееся из глубин веков.

             1-я  и с п а н к а
Глаза живые! Это вижу ясно.

             2-я  и с п а н к а
Ну, значит, оживают изваянья,
Как в древности бывало, говорят.

            1-я  и с п а н к а
Одеть лишь стоит статуи, и жизнь
В них тотчас и затеплится, скажи?

              2-я  и с п а н к а
Вот девы я, ты юноши коснись!
Живая плоть!

              1-я  и с п а н к а
                          А, ну-ка, пощекочем.

Контессина и Микеланджело, переглянувшись, мерно, как едва ожившие статуи, идут к лужайке, где танцуют, как все.

               П о э т
Пигмалион и Галатея спелись
На удивленье.

            Б о г о с л о в
                          В роль вошли. Во вкус.

            Х у д о ж н и к
Жених ведь бродит где-то здесь, все ищет
Невесту, а ее-то не узнать!

          В ворота вбегают куртизанки, как от погони.

            1-я  к у р т и з а н к а
Из ада, чем грозил монах, мы в рай
Попали.

            2-я  к у р т и з а н к а
               Только нас там не хватало!

            3-я  к у р т и з а н к а
Огни и свечи, звезды в вышине,
И музыка, и танцы, вместо схваток
Поспешных, карнавальных, на лету,
Когда все влюблены вокруг в веселье,
Пусть барыш не велик, зато всем в радость.

Входит монах, то семеня ногами, то подпрыгивая, позванивая веригами.

             1-я  к у р т и з а н к а
Он здесь!

          1-я  к р а с н а я  м а с к а
                 Кого милашка испугалась?

             1-я  к у р т и з а н к а
О, черт за нами гонится. Спасите!

          2-я  к р а с н а я  м а с к а
Да, это же Маруффи, полоумный;
Как пес, пуглив и лается истошно,
Но не кусается. Ведь он блаженный.

          1-я  к р а с н а я  м а с к а
Надень ты маску и сойдешь, пожалуй,
За благородную.
           (Протягивает маску.)

             1-я  к у р т и з а н к а
                               За благородство,
Что получу еще?

           1-я  к р а с н а я  м а с к а
                               Ну, просто танец
В садах Медичи стоит дорогого.

             1-я  к у р т и з а н к а
Тем более гоните-ка монету,
И с вами мы сыграем в благородство.

           2-я  к р а с н а я  м а с к а
Поймала, вишь, на слове. Не глупа.

             1-я  к у р т и з а н к а
За ним вы будете. Повеселимся
Мы нынче всласть. А в пост грехи замолим.

                М а р у ф ф и
  (словно нарочно потешая публику, поет)
         От Кипридиных сетей
              И от стрел Амура
         Не спасают клобуки,
              Четки и тонзура.
          За единый поцелуй
               Я пойду на плаху,
          Нацеди же мне вина,
               Доброму монаху.
          Не боюсь святых отцов;
               Знаем мы законы:
          В Риме золотом звенят, -
               И молчат каноны.
          Рим - разбойничий вертеп,
                Путь в геенну торный.
          Папа - Божьей церкви столп,
                Только столп позорный.

                   С и в и л л а
          Да ты, я вижу, еретик!
          И за безбожный свой язык, -
                Какая честь монаху, -
                Ты угодишь на плаху.
                Да, вижу, не один,
          С тобой твой друг и господин.
          Геенной огненной уж веет,
          Горят с веревками на шее!
                А души сквозь огонь
                Уносятся, как вонь.

                  М а р у ф ф и
         То-то смеху, то-то смеху!
         Веселитесь на потеху
                Дьяволу в аду.
         Я туда не попаду.

                   Г о л о с а
         Ну, монах, не зарекайся.
         Ты лишь кайся, кайся, кайся!

                  М а р у ф ф и
                В масках зло таится
                И, как змея, гнездится,
          Завораживая всех
                На соблазн и грех.
          Стыд невинности утрачен,
                Блуд идет за счастье.

                    Г о л о с а
          Не суди о том, монах,
          Что тебе внушает страх.
                Закружившись в пляске,
                Отдаемся ласке
           Упоения мечтой,
           Утоленья красотой.

Смех вокруг пугает монаха, и он поспешно удаляется.