Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

• Название: Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Драматургия

Вторая книга драм посвящена жизни мифического Орфея, Перикла с его окружением в Золотой век Афин, Алкивиада, Сократа, Платона, Праксителя на его закате, и - спустя два тысячелетия - Лоренцо Медичи с его окружением в Золотой век Флоренции и Дон Жуана как ренессансной личности.

---

Сократ вручает гетере венок; она с подружками, смеясь, пускаются в пляску, вовлекая в свой круг Алкивиада.

АКТ I

Сцена 1

Портик во дворе дома Крития, с галереей, украшенной статуями и картинами; две гермы, что стоят у дома на улице, обозначают наружную дверь или ворота; вместо цистерны с водой, небольшой бассейн из мрамора, вокруг которого растут кусты и цветы, и здесь же кресла, скамьи, столики с кубками и кратерами с вином. Две-три кучки сидящих, разгуливающихся мужчин; рабы и мальчик-виночерпий, прислуживающие им и встречающие новых гостей.

Сократ и Критий сидят у одного столика на скамье.

С о к р а т (завершая свое похвальное слово Эроту). Вот каким путем нужно идти в любви - самому или под чьим-либо руководством: начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх - от одного прекрасного тела к двум, от двух - ко всем, а затем от прекрасных тел к прекрасным нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным учениям, пока не поднимешься от этих учений к тому, которое и есть учение о самом прекрасном, и не познаешь наконец, что же это - прекрасное.

К р и т и й. Это все Эрот?

С о к р а т. Вот что рассказала мне Диотима, и я ей верю. А веря ей, я пытаюсь уверить и других, что в стремлении человеческой природы к такому уделу (к славе, к бессмертию через детей или дела) у нее вряд ли найдется лучший помощник, чем Эрот. Поэтому я утверждаю, что все должны чтить Эрота и, будучи сам почитателем его владений и всячески в них подвизаясь, я и другим советую следовать моему примеру и, как могу, славлю могущество и мужество Эрота.

А р и с т о ф а н. Из самого древнего и вместе с тем самого юного бога, шаловливого сына Афродиты, Сократ превратил Эрота в демона, который, оказывается, совсем некрасив, уже поэтому стремится к красоте.

К р и т и й. Эрот не твой ли даймон, Сократ, голос которого ты слышишь?

С улицы доносятся звуки флейты, голоса и раздается громкий стук в наружную дверь.

Эй, слуги! Поглядите, кто явился.
Коли свои, просите, если нет,
Скажите, уж не пьем, а отдыхаем,
Пир завершив прекрасною беседой.

Входит Алкивиад (на лет десять старше, чем в Прологе) в венке из плюща и фиалок и с множеством лент на голове - в сопровождении флейтистки и спутников.

            А л к и в и а д
          (слегка картавит)
Друзья! Вы примете ль в компанию
Уж очень пьяного? Иль нам уйти?
Но прежде Крития мы увенчаем,
Ведь ради этого явились мы.
Вчера не мог прийти, зато сейчас
Пришел, и у меня, смотрите, ленты;
Я их сниму и голову украшу
Софиста и поэта... Что такое?
Смеетесь надо мною, потому
Что пьян я? Что же смейтесь, все равно
Прекрасно знаю, прав я, но скажите,
Мне на таких условиях входить
Иль лучше, думаете вы, не надо?
И будете вы пить со мной иль нет?

               К р и т и й
Мой дом открыт для всех, кто любит мудрость.
Входи, Алкивиад! Ведь достойнейший
К достойным входит и незваным, к счастью.

Алкивиад, снимая с себя ленты, повязывает ими голову Крития. В стороне Аристофан и Ферамен.

            А р и с т о ф а н
Бесстрашный воин, полководец славный,
Все в буйстве изощряется, как скверный
Мальчишка на свободе - без отца,
А ныне без опекуна Перикла,
Сам взрослый и отец, еще стратег.

             Ф е р а м е н
Стратег, который мира не выносит,
Поскольку мир не им был заключен,
А Никием; благословленный мир
Для всей Эллады - Никиевым прозван, -
Но зависть и гордыня не приемлют
Ни блага общего, ни чьей-то славы.

Алкивиад целует Крития и усаживается рядом с Сократом, не замечая его, но тут же вскакивает.

            А л к и в и а д
Ну, что ж такое это? Ты, Сократ!
Устроил мне засаду ты и здесь,
У знатных и богатых, как на рынке?
Такая у тебя привычка - всюду
Внезапно появляться, где Сократа
Никак не ожидаешь и увидеть.
Зачем явился ты на этот раз?

              С о к р а т
   (с добродушной усмешкой)
Явился ты, не я, в венке и лентах,
В пурпурном одеяньи, как у женщин,
Свободном, длинном, - пышном, как у персов,
Стратег афинский иль сатрап царя,
О милый, о какой судьбе хлопочешь?

            А л к и в и а д
О чем ты, о Геракл! Ну, я запомню.
Сейчас.  Дай, Критий, часть твоих повязок,
Украсим ими голову мы эту -
Прекрасную при всем своем уродстве,
Чтобы меня не упрекнули в том,
Что я тебя украсил, а его-то,
Кто побеждает всех решительно
Своею речью и всегда при этом,
А не однажды, как позавчера
Ты, милый мой.

              К р и т и й
                              Не с головы своей,
С моей снял ленты, что вручил по чести.

            А л к и в и а д
 (украсив лентами Сократа)
Да вы, друзья, мне кажется, все трезвы.
Нет, это не годится, надо пить.
Такой уж уговор у нас, не так ли?
Пока как следует вы не напьетесь,
Распоряжаться пиром буду я.

              К р и т и й
Хотя сегодня нами решено,
Друзья мои, не напиваться слишком,
Вас, меру соблюдая, пить прошу,
Чтобы беседа снова оживилась.
        (Подает знак мальчику.)

           А л к и в и а д
         (выпивает из кубка, в сторону Сократа)
Ему моя затея нипочем.
Он выпьет столько, сколько ни прикажешь,
И не пьянеет вот ничуточки!

          А р и с т о ф а н
Беседовать не будем, только пить?

           А л к и в и а д
О чем же шла беседа?

          А р и с т о ф а н
                                        Об Эроте.
Мы думали, он бог и самый древний,
Хотя и вечно юный. Но Сократ
Эрота почитает не как бога,
А демона, который возбуждает
В нас похоть и стремленье к красоте.

              С о к р а т
Аристофан нас, как всегда, смешит.

            А л к и в и а д
Стремленье к славе и бессмертью, знаю.
В нем это есть - в Сократе, говорю.
И я вот должное ему воздам.

               С о к р а т
Послушай, уж не высмеять ли вздумал
Меня, наглец, в своем похвальном слове?

            А л к и в и а д
Комический поэт гримасы строит,
Когда он любит или ненавидит -
Едино все, отца не пожалеет,
Уж такова у бедного природа.
Я говорить намерен правду, только
Позволишь ли ты мне?

               С о к р а т
                                        Ну, если правду,
Не только я позволю, а велю.

Флейтистка в окружении молодых людей на заднем плане играет на флейте, заставляя их танцевать, - интермедия.

А л к и в и а д. Более всего, по-моему, он похож на тех силенов, какие бывают в мастерских ваятелей и которых художники изображают с какой-нибудь дудкой или флейтой в руках. Если раскрыть такого силена, то внутри у него оказываются изваяния богов. Так вот, Сократ похож, по-моему, на сатира Марсия. Что ты сходен с силенами внешне, Сократ, этого ты, пожалуй, и сам не станешь оспаривать. А что ты похож на них и в остальном, об этом послушай. Скажи, ты дерзкий человек или нет? Далее, разве ты не флейтист? Флейтист, и притом куда более достойный удивления, чем Марсий.

С о к р а т. Чем Марсий!

А л к и в и а д. Напевы Марсия божественны и увлекают слушателей даже в игре нашей флейтистки, поскольку мы испытываем потребность в богах и таинствах. Всего этого Сократ достигает без всяких инструментов, одними речами.

Что касается меня, друзья, то я, если бы не боялся показаться вам совсем пьяным, под клятвой рассказал бы вам, что я испытывал, да и теперь еще испытываю, от его речей.