Петр Киле - Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

• Название: Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]
• Автор: Петр Киле
• Жанр: Драматургия

Вторая книга драм посвящена жизни мифического Орфея, Перикла с его окружением в Золотой век Афин, Алкивиада, Сократа, Платона, Праксителя на его закате, и - спустя два тысячелетия - Лоренцо Медичи с его окружением в Золотой век Флоренции и Дон Жуана как ренессансной личности.

---

Зачинается пляска, то медленная, то быстрая, откровенно сладострастная, вокруг зачарованно застывшего Диониса.

                    СИЛЕН
     Я сплю и вижу сны из детства -
     Сатиров и вакханок действо?
           Иль просто очень пьян,
                  Пою пеан
                  На поле битвы?
     Эрот! Прими мои молитвы.

               ХОР САТИРОВ
      Эрот! Прими мои молитвы.
           И он готов для битвы?
           Еще бы нет, но Вакх -
           Всегда он просто так!
           Лишь мастер всех безумить,
           Как пустомеля шумный.
      Он здесь и нет его, поди,
           Отправился в аид.

                   ДИОНИС
      Да будет вам! Ловил я мысль,
           Ушедшую, как мышь,
           Глубоко, до аида.
           Но это лишь для вида -
           Силена удивить,
           А он лишь мастер пить
           И не пьянеть, смотрите!
           Ему вы все лишь снитесь.
           Спит старец, как дитя,
           И грезит не шутя
           О таинствах мистерий,
           Дарующих бессмертье.
           А амфоры пусты,
           Как грезы и мечты.

            ХОР ВАКХАНОК
            (окружая Диониса)
О Вакх! О Вакх! Мы пьяны без вина.
     Пьянят нас юность и весна.
           Тимпан и флейта,
     И льется песнь из сердца
     Протяжно из глубин
           И гор вершин,
Ликующая жаворонком в небе,
           Куда унесться мне бы!
           Пора раздеться нам -
           Открыться небесам!
      А стыд? Сатиры обнажились.
           А мы бы не решились?
      Стыдливость женской наготы,
      Да в ней-то прелесть красоты.

Все, кроме Силена, обнажаются и со смехом разбегаются. Одна из вакханок с громким криком бежит от Диониса, который ловит ее, со смущением оглядываясь на Силена, та от него отбивается всячески, явно не в себе.

              АЛКИВИАД
            (сбрасывая маску)
Постой! Не бойся! Это ведь игра,
Одна из праздничных затей.

              ВАКХАНКА
                                                Дионис!
Оставь меня. Не в силах превозмочь
Я страха, ужаса, как перед Паном.
Зачем тебе я, бедная вакханка,
В безумье не нашедшая веселья,
Но муку всевозможного бесстыдства,
Что света взвидеть не могу я больше.

                СОКРАТ
            (снимая маску)
Неладно с нею.

             АЛКИВИАД
                             Просто заигралась.

               СОКРАТ
Ты знаешь, кто она?

             АЛКИВИАД
                                      Впервые вижу.
Кто ты, дитя?

              ВАКХАНКА
                          Меня не знает он.
О, лучше б мне исчезнуть, сгинуть, в лавр,
Как Дафна, обратиться!

              АЛКИВИАД
                                             Неужели
Тебе я так противен?

              ВАКХАНКА
                                       Вижу я
Твои великие свершенья, коих
Уж лучше б не лелеять, а погибнуть
В сраженьи первом - под опекой друга,
Который и спасет тебя, к несчастью
Афин и всей Эллады. Горе! Горе!

              АЛКИВИАД
       (расхохотавшись)
Кассандра! Я узнал ее, Сократ.
Племянница моя, одна из многих.

                СОКРАТ
Кассандра? Что, ее так и зовут?

    Девушка в слезах убегает.

              АЛКИВИАД
Возможно. Или имя к ней пристало?
Прелестна и умна, но мнит себя
То нимфой, то богиней, но Кассандрой
Не нравится ей быть - до слез и муки.

                СОКРАТ
Увы! В пророчествах не сыщешь смысла,
Покуда гром не грянет над тобой.
    (Показывая рукой в сторону Акрополя.)
Вот зрелище, какое обещал!

Тем временем быстро темнеет, и в ночи возникает множество подвижных огней, вереницей поднимающееся на Акрополь с Парфеноном, словно все еще освещенным солнцем. То факельное шествие, предваряющее празднество на Акрополе на следующий день.

Сцена 3

Акрополь. Площадь перед храмом Афины Парфенос. Утро. Публика, в начале немногочисленная. Слева слышно и даже видно, как ведут жертвенных животных - быков с золоченными рогами, коз, овец, свиней.

               1-Й ЮНОША
Ну, наконец-то утра мы дождались!

               2-Й ЮНОША
О, милые! Приветствую животных,
Достойнейших для жертвоприношений!

               3-Й ЮНОША
Богам достанутся лишь кровь и кости,
Завернутые в шкуры, мясо - смертным
На празднестве веселом в честь Афины.

                     РАБ
             (с поклажей)
Без влаги вакховой не обойтись.

               1-Й ЮНОША
Явись и ты, о Вакх, в венке, как я
Из винограда с юными плодами,
Как очи дев, влекущими нас тайной.

Проносятся всадники и колесницы, на которых восседают юноши, мужчины и женщины из знатных и богатых семей.

               1-Я ГЕТЕРА
Вот всадники!

               2-Я ГЕТЕРА
                          О зрелище благое!

               3-Я ГЕТЕРА
А вид, ну, точно сфинксы и кентавры.

               1-Я ГЕТЕРА
А юношей не видишь? Кони - чудо,
А юноши, как боги, все прекрасны.

               2-Я ГЕТЕРА
И всех прекрасней он.

               3-Я ГЕТЕРА
                                        О ком же речь?
Как кони, схожи юноши.

               2-Я ГЕТЕРА
                                               Как  Феб!
И конь, как одержимый богом, страшен,
Могуч, неудержим, прядет, несется,
Послушный воле юноши.

               1-Я ГЕТЕРА
                                                 То чудо,
Запечатленное на мраморе
И в яви вдруг сошедшее на землю.

               1-Й КУПЕЦ
А знать на колесницах разъезжает,
Украшенных богато, словно боги,
Сияние довольства излучая.

               2-Й КУПЕЦ
А горожане шествуют пешком
Извилистой тропою на Акрополь,
С корзинами припасов для гулянья,
С детьми и женами в венках на шее.

               1-Й КУПЕЦ
Как мы прошли, поднявшись на заре,
И это восхожденье не забуду,
Как бы венец моих трудов и странствий.

Показывается вереница девушек, несущих священный пеплос, вытканный ими для Афины; шествие останавливается на ступенях Парфенона; площадь все больше заполняется публикой; открываются настежь высокие двери, и интерьер храма освещают лучи солнца, а оттуда исходит ослепительное сияние Афины Парфенос, точно это сама богиня, предстающая взорам смертных из высот Олимпа. Публика замирает; на верхних ступенях показывается жрица Афины под ее видом, и ей преподносится пурпурный, сияющий белизной и золотом пеплос. Между тем танцевальный хоровод выдвигается на первый план.

            ХОР ДЕВУШЕК
Афина-Дева! Радуйся, богиня!
     С любовью произносим имя
         Твое мы с детских лет,
Как матери, и мил нам твой привет.
Воительница с ликом строго-нежным,
Во ткачестве наставница всех женщин,
     Премудрая, как бог отец,
         Страстей его венец
         Прекраснейший, в доспехах,
         Немыслимый в утехах,
         К чему склоняет всех
      Эрот, мальчишка, как на смех.
      В твоем блистательном обличье
      Сияют мудрость и величье.
(Пускается в весьма затейливую пляску по кругу.)

             ХОР ЮНОШЕЙ 
         Во славу Афины и Феба
         Восставший из пепла
         Прекрасней стократ,
         Оделся в наряд
         Из мрамора, бронзы!
         И в золоте солнца
            Сияние лиц
            И бег колесниц!
            У гор и долины,
            О, город Афины
            В лазури небес,
            Как чудо чудес!
            Вся в песенном ладе
            Эллада в Элладе!

Хор девушек и Хор юношей зачинают совместную пляску по кругу и уходят в сторону; между тем проносятся запахи от костров жертвоприношений и возлияний богам, что предполагает и праздничное угощение.