ЭММАНЮЭЛЬ ЛЕВИНАС - ЭММАНЮЭЛЬ ЛЕВИНАС: ПУТЬ К ДРУГОМУ

• Название: ЭММАНЮЭЛЬ ЛЕВИНАС: ПУТЬ К ДРУГОМУ
• Автор: ЭММАНЮЭЛЬ ЛЕВИНАС
• Издательство: Изд-во С.-Петербургского университета
• Жанр: Философия
• Год: 2006
• ISBN: ISBN5-288-04026-5

Настоящее издание является результатом работы теоретического семинара, посвящённого творчеству Э. Левинаса, проходившего на философском факультете СПбГУ в 2004-2005 гг. Книга содержит исследования наследия французского философа, переводы его работ, библиографию.

---

В заключении нам остается задаться еще одним вопросом: не получается ли у Левинаса парадоксальный диалектический круг, в результате чего акт-существования сходится с Женским? Ведь если все же принять предположение, что между актом-существованием и материей есть нечто общее, как мы пытались показать в гл. 1, то почему тогда у нас не может появиться основание сблизить, например, платоновскую незримую хору (первоматерию) с левинасовским понятием Женского? Ведь хора определена как третий вид мира наряду с миром интеллигибельным и миром чувственно-зримым: «Какую же силу и какую природу припишем мы ему? Прежде всего вот какую: это - восприемница и как бы кормилица всякого рождения... Воспринимающее начало можно уподобить матери, образец - отцу, а промежуточную природу - ребенку. Помыслим при этом, что если отпечаток должен явить взору пестрейшее разнообразие, тогда то, что его приемлет, окажется лучше всего подготовленным к своему делу в случае, если оно будет чуждо всех форм, которые ему предстоит воспринять: ведь если бы оно было подобно чему-либо привходящему, то всякий раз, когда на него накладывалась бы противоположная или совершенно иная природа, оно давало бы искаженный отпечаток, через который проглядывали бы собственные черты этой природы. Начало, которому предстояло вобрать в себя все роды вещей, само должно было быть лишено каких-либо форм.»202.

Вывод относительно того, что акт-существования и Женское у Левинаса оказываются почти одним и тем же, конечно, может выглядеть ересью, так как Левинас их принципиально различает, как столь же еретичным выглядело бы предположение о том, что Единое и материя у Плотина, в конечном итоге, одно и то же, когда это не так203. Более того, как раз таки правомернее было бы проведение параллелей между левинасовским Другим и неоплатоническим Единым, так как последнее у неоплатоников вне бытия и невыразимо, как невыразима и недосягаема тайна Другого у Левинаса. Но, с другой стороны, мы можем обратиться к метафизике Аристотеля, у которого «последняя материя и форма - это одно и то же, одна - в возможности, другая - в действи-тельности.»204, и, наконец, к философии Гегеля, для которого бытие выступало тождественным ничто как необходимый момент в диалектическом развитии Абсолютного Духа. Однако «положительное ничто, или эн-соф каббалистов, есть прямая противоположность Ге-гелеву отрицательному ничто=чистому бытию, происходящему через простое отвлечение или лишение всех положительных определений»205. И все же полностью проблема не снимается, точно также, как сохраняется и вопрос о том, «является ли Эйн-Соф личным Богом, Богом Израиля, и служат ли все парцуфим только Его проявлениями в различных аспектах или Эйн-Соф - безличная сущность, deus absconditus, становящийся личностью только в парцуфим? На это можно было легко дать ответ, пока вопрос ограничивался теологическим истолкованием доктрины Зогара, предполагающей непосредственное отношение между Эйн-Соф и сфирот, но это становится трудной проблемой при рассмотрении очень сложных процессов цимцума и швиры и длинной цепи событий, ведущих к развитию Зеира анпина. Чем более драматичным становится процесс в Боге, тем неотвратимее вопрос: какое место во всей этой драме занимает Бог?»206.

***

Вспомним, как Ницше осуждал три аскетических идеала - бедность, смирение, целомудрие207, и сравним с тем, что мы находим в философии Левинаса, для которого именно эти слова являются ключевыми в описании Женского. Ницшеанская оценка этих идеалов может подвести к выводу о том, что и Левинаса следует отнести к мыслителям, соблазнившихся аскетическим идеалом, и которым «недостает невинности и игры: утвердительного смысла, смысла экстериорности»208. Однако полученный в результате метафизический строй левинасовской философии заставляет признать, что им создавалась новая философская серия, продолженная (хотя бы исходно и на несколько иных посылках) мыслителями делезовского толка, нежели осуществлялся возврат к философской традиции классической онтологии, о желании порвать с которой Левинас сразу же и заявил с первых страниц своей работы. И нам еще только предстоит понять подлинный смысл этой новизны.

А.Н. Крюков. Ранний Левинас и феноменологическая традиция

С самого начала работы нашего семинара мы руководствовались одним важным герменевтическим принципом: принципом совершенства текста. При работе с наследием Левинаса мы исходили из того, что при его написании, автор (Левинас), обладает ясным пониманием того, о чем идет речь, и наше дело - приблизиться в нашей трактовке к его изначальной мысли. Читали мы очень медленно, предложение за предложением, абзац за абзацем и вместе с автором следили за развитием событий в его книге. Некоторые места давались нам без особых проблем, через некоторые метафорические пассажи мы пробивались с трудом.

Я, пожалуй, укажу на основную методическую проблему при работе с наследием Левинаса: его мысль, а равно и его терминология, не поддаются однозначной интерпретации. В текстах Левинаса остаются многие непроясненные моменты. Однако, казалось бы, поскольку автор постоянно отсылает к классическим философским текстам, то его мысль можно было бы прояснить, основываясь на собственном академическом философском опыте. Однако и сама трактовка классических философов Левинасом также зачастую непонятна. Поэтому возникают многочисленные затруднения. Однако вполне легитимно говорить о некоей целостности философских воззрений Левинаса в его ранней работе «Время и Другой».

Прежде всего, я попытаюсь в схематичном виде представить основные нити концепции раннего Левинаса, затем я укажу на связь некоторых положений с феноменологической традицией, в конце я вернусь к исходным постулатам его концепции, чтобы подвести некоторые итоги. Итак, исходные положения.

Основная цель работы «Время и Другой» - «показать, что время - не факт отъединенного субъекта, а сама связь субъекта с другим»209.

Метод анализа - онтологический;

Центральная категория рассуждений - понятие одиночества как онтологическая категория: «подходу присуща диалектика»210.

Цель - установление множественности: «мы [...] намерены порвать с Парменидом»211.

В наиболее общем виде рассуждения Левинаса выглядят следующим образом: Левинас проводит четкое различение между фундаментальными категориями «бытие» и «существующее» - всякое существующее обладает своим бытием, но всегда возникает проблема определения самого этого бытия. По Левинасу, бытие как таковое (когда нет сущих), во-первых, анонимно. Во-вторых, оно тотально, т.е. в нем нет места для «ничто». Понятие об анонимном тотальном бытии можно получить в таких экзистенциальных ситуациях как бессонница, (лень, утомление в «От существования к существующему»). Существующее овладевает своим бытием посредством гипостазиса: появляется сознание, в котором существующий: 1) одинок; 2) всегда находится во временном измерении «настоящее». Времени как такового еще нет. Оно появляется, по мысли Левинаса, когда речь заходит о Другом. К встрече с Другим Левинас приходит через определение смерти: смерть - это тот феномен, который не принадлежит мне и который будет (появляется временное измерение). В переживании этого феномена я получаю представление об ином, отличном от меня. В предельном же своем выражении иное - это Другой.

I. Феноменологическая традиция

В строгом смысле слова подход Левинаса не является феноменологическим. Сам он, как я уже указывал, называет свой метод анализа «онтологическим», а самому его подходу «присуща диалектика». В то же время он активно использует в своих штудиях такие темы, как проблема времени, экзистенциальные мотивы, проблема сущего и существующего, проблема смерти, проблема интенциональной связи сознания и внешних ему предметов, проблема ничто и, наконец, проблема интерсубъективности. Все эти темы в совокупности и составляют феноменологическую проблематику. Я рассмотрю только две из них: экзистенциальная тема и проблема времени в контексте интерсубъективности.

1. Экзистенциальные мотивы у раннего Левинаса

Смысл экзистенциальной аналитики я определяю следующим образом: посредством указания на определенные способы моего существования в повседневной жизни я могу совершить переход к анализу фундаментальных категорий бытия и моего сознания. Первый вопрос, на который здесь необходимо ответить, это то, насколько экзистенциальная аналитика соотносится с онтологическим подходом, используемым Левинасом. Напомним, что в состоянии «бессонницы» возможно схватывание безличного бытия («Время и Другой»). В работе «От существования к существующему» такими состояниями являются «лень», как невозможность начать и завладеть своим бытием, и «усталость», как усталость от бытия. Иными словами, это такие состояния, в которых кажет себя «голое» бытие без существующего.