Ханс Хенни Янн - "Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты

• Название: "Угрино и Инграбания" и другие ранние тексты
• Автор: Ханс Хенни Янн
• Жанр: Современная проза

---

Ситуация впервые изменилась, когда я надолго уехал из дому и жил в маленьком лесу под Эккелем. Тогда я впервые прочитал «Записки Мальте Лауридса Бригге» Райнера Марии Рильке. Они не отпускали меня, и я вдруг понял, почему я всегда боялся темноты и привидений - потому что знал в глубине души, что привидения существуют, что в один прекрасный день они представятся мне. Я понял также, что я, чтобы насладиться богатством своего детства, должен был бы жить в замке, старом и таинственном: там бы меня нашли те вещи, перед которыми теперь я лишь испытывал страх. Но насколько я стал спокойнее! Хорошо уже то, что домик располагался в лесу, который часто по вечерам казался очень темным и покинутым. В сущности, там было немного такого, что могло бы испугать мальчика с тонкой душевной организацией. Случилось, например, что свеча, которая горела передо мной, внезапно превратилась в нечто неописуемое. Может, я ее понял. Во всяком случае, подумал, что и сам я - такая же свеча. Может быть, я ждал и внешнего превращения, но, конечно, со мной оно произойти не могло, потому что уже тогда я был словами, которые говорю. Однако стоявшие вокруг, как мне кажется, внезапно поняли, что говорю я правду. <...>

Из всего этого я понял, что мог: что почти все мы не имеем родины; и в те ночи в Эккеле я впервые осознал необходимые предпосылки своей жизни: а именно, что я должен где-то найти для себя родину, без которой не могу жить, - если не хочу, чтобы во мне оставалась ужасная неразрешенность.

Быть похороненным абы где я не могу, я лучше отложу собственную смерть - такой ужас внушают мне чужие могилы, в которых мертвецы наверняка мерзнут.

19 декабря 1915

<...> Любовь это нечто такое, что нужно осуществлять постоянно. Она - единственный смысл жизни и единственный значимый вид взаимоотношений. На кого она направлена, совершенно неважно. Для нее характерно лишь следующее: она безмерна, неизменна и бесконечна. <...>

Я желаю себе, чтобы у меня когда-нибудь появились собака, и лошадь, и дом, в котором я мог бы жить. Я и мои друзья... И чтобы вокруг были луга, и лес, и пустошь...

<...>

22 января 1916

<...> Я, полный ненависти и злобы, шагал вдоль берега острова, заглядывая по пути в каждый лодочный сарай, как человек, который, столкнувшись с безмерной мерзостью, хочет выскочить из собственной шкуры или кричать так, чтобы обрушилось небо, -потому что в этих прибрежных сараях я различал останки забитых тюленей и ужасные орудия, предназначенные для коварной поимки чаек... Солнце сияло - мне так помнится, что солнце сияло и что я сбивал ногой цветы, чтобы мой гнев не вылился в нечто худшее. Туг я увидел трех играющих котят и рухнул в себя, заплакал, заговорил сам с собой: они совершали такие движения, которые стоило бы подвесить к небу, чтобы каждый их видел и знал, что Бог существует.

<...>

11 марта 1916.

<...>

Дело было после ужина, мой друг куда-то ушел. Я в большой спешке водил рейсфедером по белому натянутому листу. Рисовал сводчатые подземелья Угрино... Поздно я занялся этим рисунком, я уже мысленно выбрался из подвалов, мое внимание теперь занимали всякие мелочи, хотевшие обрести значимость: орнаменты и аппараты. Но первый, строительный, этап еще не был завершен, потому что мне до недавнего времени не удавалось достать бумагу... Так что теперь я спешил. Но зачем вообще я себя мучаю такими вещами? Почему не спрошу с нетерпением: почему ничто не происходит своевременно? Но к чему спрашивать, так или иначе все это без толку... Угрино, даже завершенное, - не более чем стопка чертежей... Ладно, времени мне хватит.

Хочу повторить еще раз, что я занимался сводчатыми подземельями Угрино, что думал о надежных стенах, которые слишком поспешно заштриховывал черным. Может, я даже не замечал, какие они мощные.

К чему я опять об этом пишу? Мне все никак не удается выразить свои ощущения. Я, собственно, хочу сказать следующее: что в тот вечер, пока я чертил, кто-то на мосту заиграл на каком-то инструменте и молодые люди начали танцевать... а я пожелал себе снова стать настолько молодым и невежественным, чтобы от такой музыки почувствовать тоску - тоску по удивительным, неведомым, великим и девственным вещам. Клянусь, я ни на секунду не перестал чертить, понимая, что бесполезно об этом думать. Вещей, по которым я мог бы тосковать, вообще не существует... Вот передо мной Угрино, к нему стремятся все мои мысли... Но Угрино сейчас воплощается передо мной, на белом листе ватмана... Я, однако, имел в виду не это воплощение - а другие, другие, реальные... Воплощения желаний никогда этим желаниям не соответствуют, мог бы сказать мудрец... Должен добавить, что я чертил непрерывно и закончил-таки чертеж подземелья; что я в этот день усердно работал - даже спина разболелась, ибо я слишком долго гнул ее над столом, - да и вообще много о чем успел подумать.

<...>

Комментарии

Переведено по изданию: Frühe Schriften, S. 44-588.

Ранние дневники Янна охватывают период с 5 мая 1911 по 23 мая 1916 года, включают стихи и драматические фрагменты. Отчасти они были написаны под диктовку Янна его другом Готлибом Хармсом.

Второй день Пятидесятницы, [середина мая] 1913

Стр. 315. Фридель... Фридель (Возлюбленный) - так Янн в ранних дневниках называет Готлиба Хармса. Историк Херберт Мейер (1875-1941) в своих работах, в основном 20-х годов, исследовал раннесредневековую германскую форму брака, которую он назвал «фридель-эйе» («брак с возлюбленной»). Такой брак заключался вне церкви, по взаимному соглашению, считался действительным после первой брачной ночи и допускал возможность полигинии.

Янн познакомился с Хармсом в школе, в 1908/1909 учебном году. В 1933 году, в беседе с Вальтером Мушгом, он рассказал об этом так (Gespräche, 48):

Он посещал ту же школу, но учился в другом классе. За полгода до того, как я поменял школу - мне тогда было четырнадцать, а ему пятнадцать, - он однажды заглянул в нашу классную комнату. Увидел меня и усмехнулся, я усмехнулся в ответ; с тех пор мы так или иначе общались. Он тоже жил в Штеллингене.

Марта... Марта Мёллер - девушка на два года младше Янна, в которую он в 1913 году был влюблен.

Всегда - изливать кровь сердца - в слова... На юношу Янна оказал большое влияние автобиографический роман ныне забытого немецкого автора Цезаря Флайшлена (1864-1920) «Йост Зейфрид. Письма и дневниковые записи» (1905). В этом романе, представляющем собой (как и дневники Янна) чередование стихотворных и прозаических фрагментов, речь идет о природе поэзии (понимаемой как «кровь сердца» - так озаглавлена четвертая часть книги), а также о судьбе поэта Йоста Зейфрида и его возлюбленной, учительницы Ханни (Hannie). Самое счастливое время в их жизни - несколько дней, проведенных на острове Рюген. По мнению Яна Бюргера, автора биографии Янна (Bürger, 70-71), «большое путешествие» Янна и Хармса на остров Рюген в апреле 1914 года (см. ниже, стр. 366-367) было, возможно, попыткой воспроизвести это парадигматическое переживание персонажа Флайшлена. В 1913 году Янн написал пьесу «Кровь сердца» (см. ниже, с. 366).

Не написал ни словечка для «Христа»... «Иисус Христос» - драма Х.Х. Янна (1913). В этой пьесе Христос, незаконный сын царя Израиля, становится «шпильманом», играющим на лютне, имеет возлюбленную, Руфь, и говорит о себе: «Я хотел научить народ любви, хотел сказать ему, что он сам по себе есть нечто священное и что его мольбы дошли до моего отца - потому-то я и пришел. Народ меня не понял». Фрагменты этой неопубликованной пьесы см. в: Frühe Schriften, S. 1400-1406.

17.07.1913

Стр. 316. ...играют в кобольдов... <...> ...Они срывают большие стебли щавеля, бьют ими друг друга по лицу и смеются! Ср. эпизод первой встречи Перрудьи и Зигне в романе «Перрудья» (Циркуль, стр. 191):

Потом девочка снова стояла передо мной, с терновой веткой в руке. Этим терновником хлестнула меня по лицу. «Давай поиграем», -выкрикнула очень громко. Я остался сидеть, как сидел. Только глаза прикрыл. Ветка с колючками раздирала кожу. Я не оборонялся. Через какое-то время девочка перестала меня хлестать. Она придвинулась совсем близко. Я опять увидел ее ноги, оголенные до колен. Смахнул со щек кровь, разбавленную солеными слезинками. Услышал, как девочка сказала: «Теперь ты меня бей. Я буду терпеть, как и ты». Она села на траву. Я поднялся, взял у нее из рук ветку. Я не смог ударить.

...до Амрума... Амрум - остров в Северном море; входит в состав района Северная Фризия в земле Шлезвиг-Гольштейн.

...Лангенфельде... Штеллинген-Лангенфельде - пригород Гамбурга, где в то время жил Янн.

Ну что же, я ухожу... Дружба с Хармсом казалась родителям Янна настолько подозрительной, что они собирались показать сына психиатру. В конце июня 1913 года Янн решает бежать из дому вместе с Хармсом. Родители Хармса, чтобы помешать встречам друзей, 10 июля послали сына на три недели на остров Амрум. 15 июля Янн снял со счета в банке свои сбережения и 18 июля - в день, когда Хармсу исполнилось двадцать лет, - поехал на Амрум, сказав родителям, что отправляется в Люнебургскую пустошь. Прямо с острова он собирался бежать с Хармсом в Исландию.