Владимир Мавродин - Рождение новой России

• Название: Рождение новой России
• Автор: Владимир Мавродин
• Издательство: Издательство Ленинградского университета
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-288-00114-6

Книга видного советского историка является переизданием трех его трудов «Петр Первый» (1948 г.), «Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725–1773 гг.). Курс лекций» (1964 г.), «Под знаменем Крестьянской войны» (1974 г.). В ней прослеживается история Русского государства на протяжении трех четвертей XVIII в.; раскрывается значимость петровских реформ в деле преобразования всех сторон жизни государства; рассматривается вся совокупность проблем, связанных с анализом развития общественно-политической мысли; рассказывается о грозных событиях крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева.

Для историков, а также всех интересующихся историей нашей страны.

---

На втором и особенно на третьем этапах Крестьянской войны артиллерия по-прежнему играла большую роль, но сам характер боевых действий — стремительный «марш» Пугачева — исключал возможность регулярного снабжения войска восставших орудиями и боеприпасами, исключал возможность вести и длительную осаду городов. На Урале и в Поволжье повстанцы легко и быстро приобретали пушки, но так же быстро и легко теряли их в бою, вновь захватывали и снова теряли. В большинстве своем это были орудия небольшого калибра, а то и вовсе легкие и даже салютные пушки, захваченные в барских усадьбах.

Сравнительно немногие повстанцы имели ручное огнестрельное оружие. Ружья были у казаков, солдат, перешедших на сторону восставших, у ставропольских православных калмыков. У яицких казаков и ставропольских калмыков кроме гладкоствольных кремневых ружей были еще сравнительно малокалиберные (10–12 мм) ружья и винтовки персидской и турецкой работы («турки») с дамасковыми стволами. Они отличались относительной дальностью и меткостью огня. У казаков встречались винтовки с полигональной сверловкой ствола и треугольным каналом («троицы»). Винтовки эти заряжались медленно, но зато из гладкоствольных ружей казаки стреляли быстро. Казаки, особенно «гулебщики» (охотники), были меткими стрелками. Они не признавали бумажных патронов с порохом и пулей, распространенных в регулярной армии, и носили порох в пороховницах. У казаков были и пистолеты, как казенные, так и турецкой, персидской и кавказской работы. Пистолеты имели длинный ствол небольшого калибра (10–13 мм). Они отличались легкостью, удобством, изящной отделкой. Прицел и мушка, как правило, отсутствовали.

Что касается ружей солдат, перешедших на сторону восставших, или захваченных повстанцами в виде трофеев, то это были или тяжелые длинноствольные «фузеи» петровских времен, либо ружья образца 1760 г. с укороченным до 1 м стволом. Эти гладкоствольные ружья с кремневым замком имели калибр 7–8 линий (17,5–20,5 мм). Заряжались они круглой пулей, дальность действительного огня не превышала 150–200 шагов. Скорость стрельбы — 1 выстрел в минуту. Некоторые крестьяне тоже имели ружья, которые добывали в помещичьих усадьбах. Бывшие барские егеря становились великолепными стрелками, например Василий Белозеров. Башкиры и калмыки владели мастерски луком со стрелами, посылая прицельную стрелу на 100–150 м. От оружия противника башкир защищали панцири из холста и жестяные латы.

Некоторые отряды повстанцев не могли пожаловаться на недостаток ручного огнестрельного оружия, но большинство имели лишь холодное оружие: луки, стрелы, сабли, копья разной длины, бердыши, тесаки, рогатины, топоры, косы, вилы, ножи, кистени, обитые железом цепы, палки со штыками, колья, обожженные для крепости на огне, просто дубины. Вступая в бой с прекрасно вооруженными правительственными войсками, многие повстанцы «окромя дубин, ничего при себе не имели».

Такого типа оружие имелось чуть ли не в каждой русской, чувашской, татарской избе, в башкирской и калмыцкой юрте, делали его и на некоторых заводах, в мастерских. Так, например, на Ижевском заводе переделывали на сабли казенные косы, в Дубовке изготовляли копья и дротики. Это оружие, грозное в рукопашном бою, было бессильно в сражении, в котором регулярные войска открывали огонь из ружей и пушек по восставшим с большого расстояния.

В арсенале Преображенского полка немногим более столетия назад еще хранилось оружие пугачевцев. Оно представляло собой пеструю смесь топоров, дреколий с наконечниками наподобие пик и просто дубин. В Историческом музее в Москве хранится подобного рода оружие восставших крестьян.

Что касается осадного и военно-инженерного искусства, то повстанцы применяли те же методы боя, что и регулярные войска: лестницы, подкопы, мины, возы с сеном и соломой, снопы и т. п. При штурме городов и крепостей восставшие применяли стремительный бросок, часто действовали ночью, стремились вызвать пожары. Так, при осаде Яицкого городка у крепостных стен были устроены завалы из бревен, в которых прорезали бойницы, возводили и взрывали мины. В войске восставших были искусные, опытные минеры: русский Матвей Ситников, мордвин Яков Кубарев, казак Матвей Толкачев. Подкопом под крепостные стены Яицкого городка руководил сам Пугачев.

Тактика пугачевского войска в значительной мере определялась его составом, идеологией восставших, их моральными качествами, вооружением.

Ядро Главной армии составляло казачество, имевшее боевой опыт и свою исторически сложившуюся военную организацию. Хорошо вооруженные, имевшие верховых коней, умело владевшие оружием, казаки шли в бой массой, лавой, затем они продолжали бой в рассыпном строю. При таком строе каждый казак сражался в отдельности, применяя все виды оружия и все приемы боя.

Башкирская конница стреляла на скаку, засыпала противника тучей стрел, сходилась вплотную, рубилась на саблях. Нападая внезапно на противника, нанося ему большие потери, «чиня всякие пакости и смертные убийства», башкиры, «как ветер по степи, рассеиваются», — отмечали военачальники правительственной армии.

Пугачевская артиллерия выработала свою тактику. Очень подвижная, она обычно быстро открывала огонь по неприятелю, расстраивала его порядки, после чего казаки шли в атаку. В бою, стремясь избежать атаки на орудия, артиллеристы часто меняли свои позиции. Генерал Кар рапортовал о непрерывных маневрах пугачевских артиллеристов, «что весьма проворно делают и стреляют не так, как от мужиков ожидать должно было». Ему вторит полковник Михельсон, сообщавший, что пугачевцы встретили правительственные войска такой артиллерийской и ружейной «стрельбою, какой я, будучи против разных неприятелей, редко видывал».

На втором и третьем этапах Крестьянской войны большое значение в сражениях против правительственных войск приобрели боевые действия отдельных отрядов, в большинстве состоявших из крестьян и работных людей. Отдельные отряды, как, например, отряд И. Н. Белобородова, являли собой образец порядка, дисциплины, строгой и стройной организации. Этот отряд так шел на марше, что его принимали за регулярную воинскую часть. Большинство же отрядов «пугачей» отличались от «подлинно воинских казаков» не только вооружением, но и неумением воевать. Но действия этих отрядов, нередко стремительные и дерзкие, их исключительная храбрость были опасны и грозны для правительственной армии в силу своей массовости и всенародного характера.

Тактика восставших меняется к третьему этапу войны. К ее концу хоть какое-то оружие имела лишь треть повстанцев. Ружьям, штыкам, саблям, пистолетам регулярных войск, их линейной тактике восставшие могли противопоставить лишь рогатины, топоры и дубины, свою неистребимую ненависть к господам, что помогало им даже с таким оружием наносить поражения частям регулярных войск.

Таково было войско «набеглого царя» — Пугачева, его полковников, бесчисленных «пугачей», войско восставшего народа.

Одной из особенностей Крестьянской войны 1773–1775 гг., в отличие от предшествующих крестьянских войн под предводительством Болотникова и Разина, было то, что в ней проявились значительно сильнее, чем когда-либо ранее, элементы порядка и организованности. Это объясняется в первую очередь тем, что действия восставших до некоторой степени направлялись единым центром, а именно Государственной военной коллегией восставших, созданной в самом начале Крестьянской войны Пугачевым и его соратниками и просуществовавшей до последних дней восстания. Впервые в истории крестьянских войн был создан руководящий и направляющий повстанческий центр, который выполнял функции главного штаба и верховного суда, ведал снабжением войска восставших и выступал в качестве органа управления властью на территории, освобожденной от помещиков, чиновников и царских войск. Создание Государственной военной коллегии было обусловлено размахом Крестьянской войны, требовавшей руководства действиями отдельных отрядов восставших со стороны единого центра движения, разнообразными и сложными задачами, которые стояли перед Пугачевым и его ближайшим окружением. Яицкие казаки усматривали в Государственной военной коллегии орган не только коллективного руководства восстанием, но и надзора за Пугачевым. Наконец, в этом проявилось стремление создать вместо ненавистной Государственной военной коллегии Екатерины II свою коллегию с тем же названием. Казаки и сам Пугачев понимали необходимость создания такого штаба как органа власти восставших. Учреждение Военной коллегии произошло в Берде, в ставке Пугачева, 6 ноября 1773 г. Возглавил коллегию казак Андрей Витошнов — войсковой атаман, первый заместитель Пугачева по командованию Главным войском; в состав ее вошли «словесные судьи» — яицкий казак Максим Шигаев, второй заместитель Пугачева, илецкий казак и пугачевский полковник Иван Творогов и яицкий казак Данила Скобычкин. Секретарем Государственной военной коллегии Пугачев назначил Максима Горшкова, думным дьяком — Ивана Почиталина, автора первых манифестов, а в качестве повытчиков выступали казаки Семен Супонов, Иван Герасимов, Игнатий Пустоханов и заводской писарь Иван Григорьев. Составлением документов на иностранных языках ведал взятый в плен и перешедший на сторону восставших прапорщик Михаил Шванович. Идыр Баймеков и его сын Болтай несли обязанности толмачей (переводчиков). Болтай составлял манифесты на арабском, персидском и «турецком» языках и переводил документы с русского языка на восточные.