Станислав Лем - Раса хищников

• Название: Раса хищников
• Автор: Станислав Лем
• Издательство: ООО Изд-во «ACT МОСКВА»
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9713-8882-1

Это — хроника мировых событий глазами писателя, философа и публициста. Война в Ираке, "оранжевая революция" в Украине, выборы в Германии и Польше, стихийные бедствия… Обзор современной литературы, науки, культуры. Анализ проблем современности, исторические аллюзии и прогнозы на будущее…

В сборник вошли фельетоны Станислава Лема, публиковавшиеся в 2004–2006 гг. в польском еженедельнике "Тыгодник повшехны".

---

Корень этой проблемы — как можно затормозить иранскую ядерную программу. Американцы пытались (пока безрезультатно) создать новый тип ядерных зарядов, которые помещаются на несколько метров в грунт и вызывают глубинный подземный взрыв, что позволило бы уничтожить иранские ядерные базы. Некоторые говорят, что уже в следующем году, другие — что только через два года Иран будет располагать достаточным количеством урана. С политической точки зрения атака на Иран, даже достигшая своей непосредственной цели, вызвала бы бурю на Ближнем Востоке и способствовала бы усилению антиамериканских настроений. А работы над созданием иранской атомной бомбы удалось бы приостановить лишь на некоторое время. Будь жив товарищ Сталин, он быстро навел бы там порядок; мне представляется, как по его приказу в Сибирь были бы сосланы какие-нибудь 10–15, а может, и 20 миллионов иранцев, чтобы у них мозги встали на место. Ситуация по-настоящему патовая: в голове у нынешнего президента Ирана бродят совершенно безумные идеи, он хочет уничтожить Израиль или переселить его на Аляску. К тому же самый отважный израильский стратег, Ариэль Шарон[399], тяжело болен, и хотя еще жив, но в политику уж точно не вернется. А выборы в Палестинской Автономии выиграл Хамас[400]… Интересно, что в мире все время царит нестабильность.

Может быть, поэтому на минувшей неделе меня в основном занимала грустная (по крайней мере для меня) история с утконосым китом, который по пути из Атлантики в Северное море случайно попал в воды Темзы и доплыл аж до Лондона, шестьдесят километров от устья! Англичане предпринимали грандиозные усилия, чтобы спасти его, а огромные толпы зевак глазели на это с берегов и мостов. Не слишком большого (разумеется, по сравнению с другими китами), шестиметрового кита, который весил около шести тонн (столько же, сколько весят слоны!), с помощью понтонов подняли на палубу корабля, который направился в сторону моря, потому что само животное было не в состоянии вернуться обратно. Впрочем, кит был болен, ранен и истекал кровью. По оценкам бригады медиков и ветеринаров, его шансы выжить равнялись 50 процентам, но почти в самом конце пути кит все-таки умер. Наблюдение по немецкому телевидению за развитием этой истории полностью вышибло у меня из головы наши польские политические перипетии: захваченный судьбой кита, я не успевал отслеживать, что происходит в Польше.

Однако вернемся к политике: мне очень нравится стиль руководства госпожи Меркель. Вместо того чтобы плестись в хвосте немецких дел, она проявляет инициативу, и остается только молиться о том, чтобы во главе нашей страны оказался бы кто-то, столь же разумный. К сожалению, с этим дела у нас обстоят не слишком хорошо. Я был не самого худшего мнения о новом премьере, но на него продолжают вешать всех собак. Боюсь, братьев Качинских[401] — или по крайней мере Ярослава — погубит жажда власти. Слишком мало сейчас говорится о важнейших вещах — таких, как диверсификация источников энергии, — все заняты сиюминутными политическими играми. Радек Сикорский[402] посулил резко повысить уровень модернизации наших вооруженных сил, однако он хочет осуществить это за счет средств из бюджета. Из этой затеи ничего не выйдет; в лучшем случае удастся прикупить два-три суперсовременных самолета и, возможно, еще какую-нибудь канонерку.

Когда зимними вечерами мы заканчиваем ужинать, жена и ее сестра рассказывают, что творилось во время войны в имениях, где они провели детство: в Ягельнице у Ланцкоронских, потом в Кавенчинах, где их отец арендовал землю, и, наконец, в Гайке, в поместье у дедушки и бабушки, руины которого находятся сейчас под толщей воды Добжицкого залива. Мне кажется удивительным, что в Польше до сих пор не было опубликовано (хотя, может, я ошибаюсь?) солидное исследование под названием «Гибель польского крестьянства после 1945 года». Ведь с каждым годом все меньше людей, испытавших это на собственной шкуре! Мои знания элементарны и отрывочны, однако я понимаю, что потери были страшными. Может быть, при новой власти кто-нибудь подготовит подобный труд?

Когда я написал о вновь возникшей ядерной угрозе, один из читателей прислал мне письмо, в котором пишет, что атомная война невозможна, поскольку это означало бы конец цивилизации, а следовательно, никто не отважится ее начать. Именно в это время госпожа Меркель поддержала в Париже президента Ширака… У Буша мало сил, он растратил их, неизвестно зачем выслав войска в Ирак. К тому же вновь объявился Бен Ладен, которого несколько раз уже успели похоронить. Давать прогнозы, как будут развиваться события — дело необычайно трудное; лучше уж заниматься только китами.

Январь 2006

Голоса из сети*{112}

Я хотел написать о неприятностях, которыми чреваты наметившиеся в последнее время в Польше крайне правые тенденции, но вдруг получил пятьдесят два сообщения российских пользователей Интернета, которым один тамошний портал предложил задавать мне вопросы[403].

Трудно на это не отреагировать, тем более что авторы — люди в основном молодые, лет двадцати с небольшим. Меня совершенно ошеломил град похвал, хоть я и догадываюсь, что эти высказывания были выловлены из гораздо большего числа вопросов. Я узнал, что мои книги считаются в России «культовыми», а мои российские читатели просто в восторге от того, что я такой, какой есть. Сплошные дифирамбы и панегирики. Положение немного неловкое, тем более что не такой уж я замечательный, как им кажется. Кроме того, я не люблю, когда меня слишком хвалят, и охотнее всего признал бы большую часть этих похвал недействительными.

«Пан Станислав! Не может быть, что это происходит со мной!!! Никогда не думал даже в фантазиях своих, что Вам можно будет задать вопрос!!!» — восклицает в экстазе Андрей. «Книги с Вашими произведениями уже затерла до дыр, — признается двадцатитрехлетняя Маша. — Короче, спасибо без всяких вопросов». «Фотографию на фоне вашего дома в Кракове храню как реликвию», — пишет Сергей. И еще одно высказывание: «Я Вас люблю с первой прочитанной мной в юности сказки роботов и до конца моих дней, и никаких вопросов. Всегда и во всем Ваш».

«Я действительно благодарю Бога за то, что есть Интернет, и я имею возможность задать вопрос человеку, книгами которого зачитывалась с детства!» — пишет Ангелина и тут же спрашивает, что такое сепульки, появляющиеся в одном из путешествий Ийона Тихого. Не она одна — этим интересуется и Андрей Бовыкин: «Всю жизнь, с самого детства, меня занимает один вопрос: что же такое сепульки и в чем заключается их порносферичность?» А чтоб им пусто было! Я и сам понятия не имею!

Есть и вопросы чисто предметные — например, знаком ли я с творчеством молодых российских писателей-фантастов. Мне очень жаль, но я их просто-напросто не читаю — я очень давно перестал читать научную фантастику. Дмитрий хотел бы узнать, как я отношусь к творчеству братьев Стругацких. Что ж, думаю, это уже история, хотя история прекрасная. Еще кто-то сообщает мне, что в московской квартире Владимира Высоцкого находится экземпляр моих «Сказок роботов» с посвящением: «Володе. Март 1965» — и спрашивает о моей встрече с Высоцким, который тогда был еще не слишком популярен. Я не очень хорошо помню эту встречу, но припоминаю, что он спел мне «Песню о нейтральной полосе». Я относился к нему с уважением, независимо от того, насколько он был знаменит. Поэтому, когда он умер, меня не удивило, что русская молодежь ломала над его могилой гитары.

«Должно ли человечество пытаться узнать правду о существовании жизни после смерти? Верите ли вы в такую жизнь сами, верите ли в то, что она вечна?» Что ж, на такие вопросы я не отвечаю. Еще один пользователь Интернета сначала восклицает: «Боже!!!! Я не могу поверить!!! ИноСМИ все же смогли уговорить Вас ответить на вопросы посетителей сайта», — после чего цитирует мое высказывание о том, что мир нужно менять, иначе он неконтролируемым образом начнет изменять нас самих. В заключение автор дает к этим словам свой собственный комментарий: «Не буду отвечать за весь мир, но меня Вы изменили — это точно. В лучшую сторону, конечно!»

«Каково сейчас Ваше мнение о войне в Ираке? Из уважаемых мной людей в поддержку войны выступали только Вы», — пишет Михаил Голубев. Не буду скрывать, что решение Буша кажется мне сегодня серьезной ошибкой. «Лично для Вас Львов — польский город или украинский?» — спрашивает Алексей. Я, к сожалению, тут необъективен. Конечно, я понимаю позицию украинцев, но мне трудно отказаться от Львова, который был и останется моим городом. Журналистка, беседовавшая со мной в декабре о моих львовских воспоминаниях, поехала во Львов и прислала мне оттуда множество фотографий. Вчера я рассматривал их до потери сознания.

«Ощущаете ли Вы себя на склоне лет по-прежнему поляком?» — спрашивает (провокационно, как он сам признается) Сергей Цедрик. А кем же еще я могу себя ощущать, черт возьми?! «Что для Вас Польша?» Что ж, Польша — это место, с которым связана моя судьба. И хотя иногда я думаю, что охотно бы отсюда уехал, найти сегодня в мире более безопасное место вовсе не так легко. «Ваши книжки так не похожи на то, что ассоциируется у меня с польской культурой и польским обществом… Что-то в них… инопланетянское…» — пишет тот же автор. Не знаю… Во всяком случае, это получилось у меня неумышленно.