Рагнар Квам - Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан

• Название: Тур Хейердал. Биография. Книга I. Человек и океан
• Автор: Рагнар Квам
• Издательство: Весь Мир
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-7777-0381-1

Тур Хейердал (1914–2000) прожил интересную жизнь, полную приключений. Экспедиция на плоту «Кон-Тики» в 1947 г. принесла ему мировую славу, а последующие путешествия сделали его самым известным норвежцем на планете. Его книги переведены на многие языки мира. Перед нами первая подробная биография известного путешественника, которая охватывает всю его жизнь и карьеру, а также знакомит нас с его личностью.

Настоящий том посвящен наименее известному широкой публике периоду жизни — с 1914 по 1947 г. — до путешествия на «Кон-Тики». Используемые официальные источники, письма, дневники, личные записи, воспоминания друзей и родственников показывают, в какой среде рос и формировался будущий знаменитый путешественник, что повлияло на выбор его жизненного пути, как развивалось его мировоззрение, и возникали его оригинальные теории, как шел он к своему успеху, как складывалась его личная жизнь. Книга снабжена научно-справочным аппаратом, фотографиями, рисунками и картами.

---

Тур и Лив не нашли рая в южных морях. Прибыв в Марсель после долгого и утомительного путешествия, они испытывали усталость и разочарование. В этом французском порту им пришлось ждать почти двое суток, пока их сложный багаж прошел таможню, а затем их ожидало не менее утомительное путешествие по железной дороге с пересадками и пересечениями границ. Смертельно уставшие, они прибыли в Берлин в одиннадцать вечера, а на следующий день Тур написал матери: «Я никогда не забуду прибытие в Марсель, особенно таможню, это было самое ужасное. Мы оба презираем все французское. Такого лживого, невежливого и некультурного народа не встретишь нигде, если иметь дело с чистой буржуазией. Французский этикет и учтивость можно найти только у представителей самого высшего общества, но не у обычных французов. У нас на всю жизнь сформировалось предубеждение против этой страны. Грязная, невежественная, эгоистическая, аморальная и невежливая во всем, за исключением языка. Все так переменилось, когда мы пересекли немецкую границу, что с трудом поверили, что это возможно. Чистые, любезные, готовые помочь, культурные и вежливые. Ты, наверное, скажешь „фи“, мама, но я действительно так считаю. За время путешествия мы встречались со многими людьми, и существует значительная разница между англичанами, американцами, немцами и скандинавами, с одной стороны, и французами, испанцами и полинезийцами, с другой стороны. Первые отличаются постоянством характера, они честные и искренние, в отличие от тех других, у которых мы не нашли никаких положительных качеств. <…> Нам очень понравились англичане, даже, пожалуй, больше, чем немцы, поскольку у них нет такой страсти к униформе, но ты не представляешь, как чудесно было встретиться с такой отличающейся постоянством расой после того, как мы долго имели дело с Францией. <…>»

Пожив рядом с полинезийцами и французами на тихоокеанских островах, молодой противник цивилизации теперь больше всего жаждал порядка и постоянства. Тур столь сильно восхищался немецким народом, что даже просил прощения у матери, — ведь Алисон восхищалась англичанами, а все немецкое считала отвратительным. У Тура же вызывала беспокойство только страсть немцев к униформе.

Это письмо дает представление о характере Хейердала, чье мнение о чем-то обычно в значительной степени зависело от того, нравится ему это в данный момент или нет. Удивительно, но после пребывания на Фату-Хиве Тур стал испытывать глубокую неприязнь к полинезийцам. Хотя, к примеру, у Терииероо он нашел качества, которые характеризовали туземцев очень хорошо. Но конфликты с местными жителями на Фату-Хиве изменили это представление до такой степени, что по возвращении в Европу Хейердал отнес полинезийцев к тому же роду народов, что и «льстивых некультурных французов».

Вернувшись с Тихого океана, Тур Хейердал приобрел интерес к культурным различиям народов. Но он также приобрел и предубеждения, показывающие, что он не понимал ни причин, ни глубины этих различий. Его разочарование, вызванное неудачей эксперимента по возвращению к первобытной жизни, понять нетрудно. Однако в письме к матери обнаруживается одна деталь: Тур как будто обижен на кого-то, словно в том, что эксперимент не удался, виноваты другие, а не он сам. В то время, как «предательство» полинезийцев, особенно обидевшее Тура, было для него лишь своеобразной расплатой за наивную мечту вернуться назад в каменный век.

Письмо из Берлина к матери — первое свидетельство того, что происходило в душе молодого исследователя по возвращении его к цивилизации. Он не мог уснуть после утомительного железнодорожного путешествия в Берлин и сел за письменный стол в убогой комнатке гостиницы «Хоспиц ам Жендарменмаркт». Как блудный сын после долгого отсутствия, он не медлит с главным сообщением: «Дорогая, любимая мамочка!!! Скоро, скоро мы снова будем дома — с тобой!!!»

Ему не терпится рассказать ей, что они живы и здоровы, что им удалось вырваться из «тихоокеанского ада без болезней и увечий». Он не говорит об утраченных иллюзиях насчет первобытных людей, довольствуясь лишь сообщением, что он, несмотря на все пережитое в этом аду, «никогда уже не испытает таких удивительных приключений». Тур понимает, что мать беспокоится за их материальное положение, и пишет, что он с нетерпением ждет возможности продать некоторые находки с Фату-Хивы. Он нашел несколько утешающих слов и по поводу будущего: «Наши лучшие фотографии лежат в чемодане непроявленные, герметически упакованные, так что мы сможем свести концы с концами, этого мы не боимся!»

Прежде чем бросить все и отправиться в Тихий океан, Тур Хейердал опубликовал множество статей в газетах Вестфолда и Телемарка[19]. Позже о нем узнали и читатели влиятельных общенациональных газет «Тиденс тейн» и «Скифоренингенс орбёкер». Планируя поездку в Полинезию, Тур решил извлечь пользу из имевшегося у него незначительного журналистского опыта. Он предполагал, что будет описывать события, связанные с экспедицией, и на всякий случай заручился аккредитацией — в паспорте он значился и как зоолог, и как журналист. В напечатанных после возвращения статьях, иллюстрированных фотографиями или собственными рисунками, Тур рассказывал о путешествии и впечатлениях от горной природы. Его рисунки отличались остроумием и фантазией — в Хейердале открылся талант карикатуриста, и окружающие говорили, что он мог бы стать хорошим сатириком, если бы предпочел рисование путешествиям за океан{209}.

Но на этом Тур не остановился. Отправляясь на Фату-Хиву, он вооружился фотоаппаратом и теперь представлял, как будет выступать с лекциями. Письмо к матери из Берлина показывает, что отсутствием самоуверенности он не страдал. Хейердал расценивал те 700 фотографий, что лежали непроявленные в багаже, не иначе, как золотую жилу.

В свете таких приготовлений хочется спросить, насколько серьезным было решение Тура и Лив уехать навсегда. И аккредитация, и фотоаппарат являлись яркими символами цивилизации, от которой они хотели сбежать; так зачем же тогда все это было им нужно, если они стремились к образу жизни первобытных людей? И зачем они взяли с собой по несколько костюмов?

Образ их жизни на Фату-Хиве не был настолько примитивным, чтобы нарушить обязательства, налагаемые как журналистской аккредитацией, так и необходимостью делать фотографии. И Тур, и Лив писали заметки, и, хотя контакты с Европой были довольно редки, им удавалось передавать свои статьи в редакции таких газет, как «Варден» в Скиене, «Эстландпостен» в Ларвике и «Тиденс тейн» в Осло. Они в романтическом духе описали плавание на «Тереоре», постройку хижины и встречу с Хенри Ли.

Результатом работы над написанием статей стало возникшее еще на острове желание написать книгу. Естественно, это должна быть книга с иллюстрациями. Учитывая, что Тур всегда был очень амбициозен и рассчитывал на наилучший результат любого начатого им дела, то он и к фотосъемке стал относиться серьезнее{210}.

Прибыв в Берлин, Хейердал приложил немалые усилия, чтобы продать собранные на Фату-Хиве этнографические материалы. Он рассчитывал, что их стоимость составит около 20 000 крон{211}, что по тем временам равнялось нескольким годовым зарплатам. Он относился к сбору материалов не только как ученый, но и как бизнесмен. Если вспомнить, что ему, кроме всего прочего, удалось привезти десять ящиков зоологического материала, то вполне можно предположить, что, готовясь к поездке, он хорошо спланировал не только пребывание на острове, но и возвращение домой.

Тур говорил, что хочет сбежать от цивилизации и вернуться в прошлое. Тем не менее, он позаботился о том, чтобы будущее не убежало от него, пока он будет в отъезде. Хейердал старался представить поездку на Фату-Хиву путешествием в один конец, но мало что говорит о том, что он действительно собирался сжечь все мосты. Чтобы обеспечить себе тыл, он даже купил заранее обратные билеты на «Комиссар Рамель», следующий по маршруту Таити-Марсель.

Международный состав въехал под стеклянную крышу и, дернувшись, остановился.

Среди пассажиров, покинувших поезд на Восточном вокзале Осло, были Тур и Лив Хейердал. После долгого пути из Берлина они чувствовали себя очень разбитыми. Поездка себя не оправдала. Они не нашли покупателей на свои полинезийские сокровища и вынуждены были довольствоваться твердыми полками в третьем классе. Но их души радовало то, что они приехали домой; выйдя из душного здания вокзала, они наконец смогли вдохнуть полной грудью норвежский холодный февральский воздух.

У молодых супругов не было жилья в столице, и они рассчитывали пожить у матери Хейердала, поэтому поспешили в квартиру на улице Камиллы Колет. В письме из Берлина Тур писал, что с нетерпением ждет возможности рассказать матери обо всем, происшедшем с ними, и вот наконец он мог удовлетворить это желание. Вскоре они посетили и отца в Ларвике{212}.