Сергей Морозов - Приключения Красной Беретки

• Название: Приключения Красной Беретки
• Автор: Сергей Морозов
• Жанр: Фэнтези

---

Он учил, что телесная оболочка есть зло, но самоубийство – не выход, потому что физическая оболочка тела должна быть уничтожена постепенно и сознательно, чтобы избежать нового перерождения в подобной оболочке.

Он учил, что этот мир – зловещая иллюзия, и только другие миры истинны и показывают душу человека в истинной красоте.

Он проповедовал, что только пустота есть содержание этого мира, что неделание есть путь, что страдание есть средство освобождения.

По сути, он клеветал на божественное мироустройство, или, проще, на наш прекрасный мир.

Его проповеди даже имели определенный успех. Толпы никчемных, бездарных, некрасивых людей следовали за ним и прославляли его. Да, иногда в него кидали камнями – но это было редко. Основной массе людей было все равно, что он говорит.

Боги отнеслись к этому явлению спокойно – они‑то знали, что этот мир настолько прекрасен, что его нельзя оклеветать.

Однажды, когда он традиционно проповедовал на базарной площади около храма, к храму подошла Прекрасная Принцесса – она училась у одного из жрецов. Она действительно была прекрасна – ее род был молодой и еще не выродился на династических браках.

Принцесса была… Э–э-э… – Келли посмотрела по сторонам, и взгляд ее остановился на Красной Беретке, — высокой зеленоглазой блондинкой с длинными распущенными волосами. Она была одета в белое с серебряной вышивкой платье–тунику из прозрачной газовой ткани, сложенной в несколько раз там, где не нужно было показывать лишнего. По длине платье было чуть ниже попы, чуть подлиннее, насколько это было возможно. Платье было перепоясано белым кожаным ремешком с серебряными вставками, и на этом ремешке в прозрачном чехольчике серебряного плетения висел розовый телефончик–раскладушка. На голове Прекрасной Принцессы был кусок прозрачной ткани под цвет платья–туники, поверх которого была корона, выполненная в виде серебряной кобры, обвивавшей голову два раза и впереди поднимающейся в устрашающей позе. А на ногах у нее были высокие открытые сандалии, тоже белые с серебряными застежками.

Она послушала проповедника и сказала жрецу:

Я понимаю, что боги давно отвернулись от этого человекоподобного убожества и им все равно. Я знаю, что людям тоже все равно, они понимают, что красоту мира нельзя оклеветать, и потому смотрят на него сквозь пальцы. Я знаю, что он не нарушает законов, так как не называет имен и не входит на запретные для него территории.

Мне самой глубоко все равно, что он клевещет на красоту – хотя я прекрасна, и это есть истина. Я больше чем верю, я это знаю, и никакие слова не смогут поколебать моей уверенности и никакие слова не смогут оскорбить моей красоты. Все проще. Есть еще одно «но». Этот материальный мир иногда нужно приводить в порядок. Мы, правители и жрецы, должны поддерживать доверенный нам богами мир в чистоте и гармонии, мы должны следовать путем просветления. Мы должны творчески относиться к процессу. И потому я хочу посмотреть на вашу способность выявлять истинные сущности… На этом конкретном примере. Вы учите меня раскрытию истинной сущности человеческих и божественных миров. И мне, и вам известна сущность этого. Но сегодня мне было бы приятно увидеть истинную сущность именно этого человека.

Проповедника поймали, содрали с него кожу, кожу набили соломой, заштопали грубыми нитками и вывесили это на базарной площади, где он только что проповедовал.

Прекрасная Принцесса подошла посмотреть. А народ все шел и шел.

— Я попробую догадаться, — сказала Прекрасная Принцесса и задумалась, — да, точно, он изображает модель его собственного мира.

— Мы старались. – сказал жрец.

— Я знаю, что это значит, — сказала принцесса, — это выражение его сущности: уродливое снаружи и пустое внутри. Солома как символ пустоты. Он висит на базарной площади, потому что это именно его место, и лучшего у него не было и не могло быть. И действительно… какое совершенство формы при полной пустоте содержания.

— Да, такого успеха у него еще не было. Столько народа он еще не собирал, — тихо сказала Принцесса, — вот что значит открыть свою истинную сущность. И вся истинная сущность – пустота в уродливой кожаной оболочке. И никаких страданий. И никакого «мира, созданного для страданий».

---

Возникла пауза. Преподобный задумался, и его взгляд стал каким‑то отстраненным. Беретка вздохнула и начала.

— Смотрите. Я – прекрасна. Я красива и я совершенна. Вот Келли. Она красива, она совершенна и достойна божественного поклонения. Теперь обратите ваш взгляд на себя. Вы определенно некрасивы. Вы не то что далеки от совершенства… в вас нет ничего, что можно было бы назвать элементом совершенства. Мы с Келли божественны – но в вас нет ничего божественного.

Чтобы получился такой экземпляр как вы – да, нужно много поколений невежества, много поколений сознательного нарушения божественных законов, чтобы получить настолько уродливый экземпляр.

Мы, как сущности божественные, не видим в вас ничего божественного. И что вы спрашиваете? Вы всегда знали свою внутреннюю сущность. Вы проповедуете какие‑то истины. Хотя вы прекрасно знаете, что истина – это истина красоты, истина совершенства, истина здоровья. Истина – это то, чего нет у вас.

Вы могли бы стать монахом и биться лбом об пол, или бить бубном о свой деформированный череп. Но нет – вы собрали толпу столь же несчастных калек, как вы сами, и стали самоутверждаться и самокомпенсироваться за их счет. Сейчас я скажу, почему вашему самоутверждению приходит конец. А заодно и вашей компенсации, и, по сути, тому, что можно назвать вашей жизнью.

Беретка сняла беретку и начала, не прекращая говорить, рассматривать брошку.

— Вглядитесь в себя. Смотрите внутрь. Ваша внешняя оболочка соответствует вашему внутреннему содержимому. Вы уродливы внешне и вы уродливы внутри. Вы знаете, что когда вы говорите ваши проповеди, вы получаете некоторое чувство компенсации. Но вы не получаете полной компенсации и вы не получите ее никогда. Вы выложили все свои идеи привлечения ваших поклонников. Если бы у вас были еще идеи – вы бы не стали обращаться к нам. Значит, у вас больше нет идей. Значит, вы находитесь на вершине своей славы. Значит, подниматься вам больше некуда. Значит – только вниз. Чувство компенсации будет слабеть. Вы не будете больше здоровым даже в той минимальной степени, в которой были раньше. Истинная сущность будет напоминать о себе все сильнее. Это истина, и…

Келли видела, что все произошло в ничтожную долю секунды. Это было мгновенье, ускоренное и замедленное одновременно. Проповедник вытащил браунинг правой рукой. Келли рванулась вперед. Она могла перехватить его руку почти в любой траектории. Почти в любой, но на эту она не рассчитывала. Проповедник быстро вставил пистолет себе в рот и выстрелил. Мозги брызнули фонтаном из левой части его черепа, именно туда, где стояла Беретка. Келли мгновенно расслабилась в полете и рухнула на четвереньки.

Никто не мог пошевелиться. Из кафе выбежал человек, вероятно, его хозяин, и встал, тоже открыв рот. Через бульвар бежал полицейский, на ходу доставая пистолет из кобуры. Келли медленно встала. Беретка не шевелилась и даже не закрыла рта. Проповедник так и остался сидеть в кресле с растерянно–удивленным выражением лица.

---

— Что это? – воскликнул полицейский.

— Это преподобный проповедник, — ошарашенно сказал владелец кафе, — в моем кафе!

Полицейский двинулся к трупу, вокруг которого медленно натекала лужа крови.

— Не поскользнитесь на этом… преподобном, — сказала Келли, перебегая взглядом то на кровь, то на полицейского, то на труп, то на стоящую в оцепенении Беретку, то на свои порванные на коленях чулки.

— Преподобные мозги! Он вынес себе мозги, — удивленно протянул полицейский, инстинктивно пытаясь засунуть пистолет в кобуру и промахиваясь.

— Да, этот преподобный идиот вышиб их себе в моем кафе…

— Я вся в этом преподобном дерьме! — очнувшись, закричала Красная Беретка

— Нам нужна помощь! – закричала Келли прямо в лицо полицейскому, и, схватив Беретку, потащила ее в кафе, — где вода!

---

— Я не то что напугалась… Это было скорее неожиданно. – Беретка пару раз двинула всем телом, с ногами устраиваясь на подушках в углу дивана. – И закричала я больше от удивления. А ведь мы же знали, что такое может произойти. Психотерапевт рассказывал. Но мы увлеклись…

— Не–е, — Келли протянула и сделала паузу, — не, такого не предусмотришь. Тем более что мы не психотерапевты по спасению человечества. В том числе его отдельных далеко не лучших представителей.

— Ага. А если после каждого трупа мы будем пить, мы сопьемся. – Беретка приняла поданную ей серебряную рюмку с коньяком.

— Мы божественны, так что не сопьемся.

— А откуда ты взяла эту сказку?

— Не помню, наверно, давно очень читала, что даже забыла, откуда. Сейчас не вспомню – я чувствую такую ложную память, что я эту сказку всегда знала… Вплоть до того, что я это видела.