Фред Стюарт - Остров Эллис

• Название: Остров Эллис
• Автор: Фред Стюарт
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-87322-303-3

Для тысяч иммигрантов в Америку остров Эллис на стыке веков был вратами в мечту, убежищем для обездоленных и укрытием для гонимых. В романе «Остров Эллис» пятеро молодых людей полные надежд прибывают в Америку. На одном корабле пятеро мужчин и женщин ожидают очереди осуществления своей мечты.

---

— Пожалуйста, — сказала Ванесса.

— Меня зовут Уна Марбери, — сказала женщина, садясь на скамейку. — Некоторые пациенты здесь пользуются чужими именами, но мое — это настоящее имя.

— А мое — Ванесса Санторелли. Оно тоже настоящее.

— О, вы не похожи на итальянку.

— Я не итальянка. У меня муж — итальянец.

— Да? Вы замужем? — она взглянула на левую руку Ванессы и заметила кольцо. — Я здесь из-за джина. А вы?

Ванесса улыбнулась.

— Алкоголь. Всех видов.

— Вы что-то натворили?

— Должно быть. Никто не хочет говорить об этом.

— А я люблю что-нибудь вытворить. Например, я люблю на вечеринках сбрасывать с себя одежду.

— Всю одежду?

— Ну, дорогая, мало кого заинтересует, если вы снимете только туфли. Я в душе несостоявшийся нудист.

— Вы не похожи на несостоявшегося человека.

— У меня есть приятельница, она актриса, и она утверждает, что может заниматься любовью только при открытых дверях. Она говорит, что, если ее никто не видит, то у нее внутри ничего даже не шелохнется.

Ванесса выглядела обескураженной.

— Но это неприлично.

Уна улыбнулась:

— Правда? У меня столько неприличных друзей. И я боготворю их.

— А где вы живете?

— В Гринвич Виллидж. Я — владелица художественного салона. О, я принадлежу к богеме, моя дорогая. К сердцу богемы. Моя семья не общается со мной годы. Слава Богу. Они такие скучные. Отец до сих пор голосует за республиканцев. Он души не чает в этом идиоте, сенаторе Огдене. Можете себе представить?

Ванесса вздрогнула.

— Я рассмешила вас, дорогая?

— Этот идиот, сенатор Огден, — мой отец.

— О, вы сделали ужасную социальную ошибку. Надеюсь, вы не разделяете его политических взглядов?

— Нет. Я — социалистка.

— Как это мило, дорогая. И я тоже. Нам будет о чем поговорить. Это место ужасно нудное.

Ванесса была в восторге.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Второе десятилетие двадцатого века было «золотым периодом» американского радикализма, а центром радикалов был Гринвич Виллидж. В политической литературе возвеличивали рабочего человека и обрушивались на буржуазию и капиталистических «эксплуататоров», провозглашали свободную любовь и поддерживали священный огонь на алтаре марксизма. Тот факт, что большинство интеллектуалов, писавших и читавших подобные публикации, никогда в жизни не бывали ни в шахте, ни на фабрике, и на самом деле считали рабочих абсолютными невеждами, не имел никакого значения. На Гринвич Виллидж имел значение только бунт — бунт в искусстве против реализма, бунт в литературе против сюжета, в музыке против гармонии и, наконец, в сексе против брака. Представители богемы в основном были выходцами из среднего класса. Джон Рид только окончил Гарвард. Многим из них суждено было испытать горькие разочарования. Так, Макс Ист Ман, проповедник нудизма, к концу жизни стал правым экстремистом. Но в 1916 году коммунизм еще являлся невостребованным идеалом, а молодежь искала в богемной жизни острых ощущений.

Джоны Риды и Уны Марбери из Гринвич Виллидж стремились к саморекламе — им необходимо было, чтобы их слышали и видели. Но была и совсем другая Гринвич Виллидж, заселенная бедняками, главным образом итальянцами, которые вели унылую, монотонную жизнь — занимались стиркой белья, ходили в ближайшую овощную лавку или в мастерскую по починке обуви. Это была Гринвич Виллидж булочников, каменщиков, владельцев похоронных бюро и ресторанчиков. И именно здесь были голоса, за которыми охотился Марко.

Когда он был объявлен кандидатом в члены Конгресса, интеллектуалы Гринвич Виллидж отнеслись к этому с безразличием (какое им дело до местных политиков, когда они намерены изменить весь мир), а иногда с долей сарказма отпускали замечания о том, что он просто слепое орудие в руках своего богатого тестя. Однако, среди итальянцев весть, что один из них, такой же парень, как они сами, пытается добиться возможности представлять их в Конгрессе, распространилась очень быстро. И большинство итальянцев восприняли это с воодушевлением. А то, что итальянскому иммигранту удалось жениться на самой богатой девушке в Америке, давало мужчинам повод становиться преисполненными мужской гордости за всех итальянцев мужчин и отпускать бесчисленные шуточки относительно возможных размеров пениса Марко. А итальянские женщины, не имевшие права голоса, бросали влюбленные взгляды на его фотографию на листовках, которые стали появляться в Гринвич Виллидж, и хором вздыхали: «Bellissimo»[31]. Поначалу это выглядело так, будто Марко разворошил муравейник.

Получив финансовую поддержку от Фиппса, Марко снял небольшой трехэтажный федеральной дом на улочке Джоунс, между Бликер и Западной Четвертой улицей, и обосновался со своей штаб-квартирой на первых двух этажах, превратив третий этаж во pied-a-terr[32]e, которое давало ему необходимое пристанище в этом районе. Он взял напрокат все необходимое оборудование для офиса, столы и пишущие машинки, нанял трех девушек-американок итальянского происхождения в качестве секретарей, и на первом этаже устроил себе кабинет.

Но самое главное — он последовал совету Фиппса и нанял Джина Файрчайлда в качестве доверенного лица в его предвыборной кампании. Джин был лысый, худой, сорокалетний мужчина, носивший галстук-бабочку и рубашку без пиджака. Он постоянно курил, от чего все время кашлял, издавая звуки, похожие на трубы органа. Но Джин был знаком со всеми политиками, и первое, что он сказал Марко, было:

— Пристально следи за двумя: Майком Мерфи и Сандро Альбертини.

— Позволь рассказать тебе одну историю, — сказал Кейзи О'Доннелл, откинувшись на спинку кресла и забросив свои длинные ноги на стол. — Девять лет тому назад бедный итальяшка приехал в каюте третьего класса в Нью-Йорк. Денег у него не было, не было образования, и он едва говорил по-английски. Что бы ты сказал? Что с ним должно было произойти?

— Ну, он мог бы стать брадобреем, — ответил Майк Мерфи, доверенное лицо Вильяма Райана в кампании по выборам его в конгрессмены.

Оба они находились в бруклинском офисе Кейзи. Утро было жаркое, и у открытого окна жужжал электрический вентилятор. Мерфи, в молодости работавший в доках, теперь, в свои тридцать восемь, позволил собственной мускулатуре расслабиться. Он сбросил темно-синий пиджак и ослабил галстук.

— Либо парикмахером, либо строителем.

— Правильно! Для девяносто девяти процентов итальяшек. Но этот не таков. Он был знаком с актрисой, мисс Чертериз. Она приезжает в Нью-Йорк со спектаклем. Итальяшка молод и хорош собой. И вдруг он начинает носить костюмы от «Братьев Брукс» и покупает себе два грузовика. И что ты скажешь, что произошло теперь?

Майк Мерфи, казалось, очень заинтересовался.

— Я бы сказал, что он спал с мисс Чартериз. Мы говорим о Санторелли?

— О ком же еще? Дальше история продолжается. Мисс Чартериз выходит замуж за сенатора Огдена. Затем совершенно неожиданно сенатор начинает проявлять интерес к нашему бедному итальяшке и отправляет его учиться в частную школу, оплачивая все его расходы. Почему?

Тонкие губы Майка Мерфи растянулись в хищной улыбке.

— Здесь две возможности — либо Санторелли шантажировал его тем, что был дружком его жены, либо он до сих пор все еще крутит с женой сенатора, и она хочет дать ему образование, чтобы он не шокировал общество в ее присутствии.

— Любой из этих вариантов возможен, и ты прекрасно в этом разбираешься. Противно попахивает скандалом, верно? Ну, дальше ты сам прекрасно знаешь всю историю. Санторелли женится на богатой дочке и теперь собирается баллотироваться против Билла Райана. Надеюсь, я не должен разжевывать, что должно быть в предвыборных выступлениях Билла? Нам следует выставить его на посмешище.

Майк Мерфи вытер со лба пот.

— Нет, Билл не должен так атаковать его. Мы ведь не можем это доказать, а значит, это вызовет ответный огонь итальянских избирателей. Итальяшки ведь обожают своих парней, которые чисто мужскими способностями пробиваются наверх. Но слушок, Кейзи, мы пустим, не беспокойся.

Кейзи сбросил ноги со стола и поднялся.

— Этот клоун Санторелли обманул и бросил мою племянницу ради женитьбы на дочери Огдена, — произнес он тихо. — И я хочу, чтобы Билли не просто победил его. Я хочу, чтобы он похоронил его.

— У нас есть масса возможностей похоронить его.

Незадолго до полуночи в салун «Неаполитанский залив», расположенный на углу Перри-стрит и Седьмой авеню вошли четверо. Маленький бар уже собирался закрываться. Последние посетители допивали по последнему стаканчику пива.

— Эй, Гвидо, — улыбнулся Майк Мерфи, подойдя к стойке бара, где толстый бармен вытирал стаканы. — Как дела?