Крис Огден - Маргарет Тэтчер. Женщина у власти

• Название: Маргарет Тэтчер. Женщина у власти
• Автор: Крис Огден
• Издательство: «Новости»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992

В книге американского журналиста, долгое время проработавшего в Великобритании, сочетаются элементы биографии, политического портрета и летописания. В центре ее — личность Маргарет Тэтчер и объективный анализ периода 1979–1990 годов, на которые приходится ее пребывание в должности английского премьера. Политическая технология глубоких, далеко идущих перемен в устоявшемся, самодовольном и размагниченном обществе — вот что рождает аналогии и ассоциации, сравнения и противопоставления «консервативной революции» Тэтчер в Великобритании и революционной перестройки в нашей стране.

---

Через две недели Каллаган сложил с себя полномочия лидера партии. Он являлся самой популярной политической фигурой в Англии — его рейтинг составлял 47 процентов против 38 процентов у Тэтчер, — но он был человеком вчерашнего дня в своей собственной партии. Пришла пора уступить дорогу новой энергии, новому авторитету. Казалось бы, выбор должен был пасть на Хили, потрудившегося в прошлом и на посту министра финансов, и на посту министра обороны и являвшегося самым опытным человеком в партии после Каллагана. Но Хили, далекий от идеологии, был неприемлем для левых, да и все остальные считали, что с ним будет нелегко иметь дело. Человек блестящих способностей, но резкий в обращении, он нажил себе в продолжение своей карьеры массу врагов, ведя себя как слон в многочисленных партийных посудных лавках.

Когда вопрос о новом лидере был вынесен на голосование, Хили оказался поверженным в прах: резко полевевшая (не настолько, впрочем, чтобы оказать доверие эксцентричному Бенну) партия избрала своим лидером Майкла Фута. Шестидесятисемилетний воинствующий социалист. Фут заседал в парламенте с 1945 года и проявил себя как очень умный, порядочный и мыслящий участник дебатов. Вместе с тем это был подлинный, бескомпромиссный радикал, который для начала выступил против дальнейшего пребывания Англии в Общем рынке. Он, кроме того, выступал за вывод из Англии всех ядерных ракет и за отправку «обратно в Вашингтон» американских крылатых ракет. Фут победил благодаря своим личным качествам и идеологическим принципам. Добродушный человек, известный своей глубокой порядочностью, он был в глазах парламентариев всех политических направлений популярной личностью, какой никогда бы не мог стать Хили. Он занял второе по числу собранных голосов место в 1976 году, когда Вильсона сменил Каллаган. Но его личное обаяние никак не могло скрыть полного отсутствия административного опыта. Хрупкого вида, с ниспадающими седыми волосами, в очках с толстыми стеклами и в мятом твидовом пиджаке, Фут был похож на благожелательного рассеянного профессора из далекой провинции. При всем своем ораторском искусстве он как-то не внушал доверия — недостаток этот стал особенно очевиден после того, как в первый же день своего пребывания в должности лидера оппозиции он споткнулся в палате общин и сломал ногу в лодыжке.

Ни одна из партий не находилась в хорошей форме, поэтому вопрос в политической области стоял так: у какой из них положение лучше? Лейбористы полагали, что они имеют превосходство, поскольку у них появился новый лидер и поскольку в пассиве у Тэтчер — экономические неурядицы. Результаты опроса общественного мнения, проведенного сразу после избрания Фута лидером лейбористов, показали, что, отвечая на вопрос, кого бы вы предпочли видеть премьер-министром, большинство опрошенных отдало предпочтение Футу, который опередил Тэтчер на пять процентов. Как установило агентство «Маркет энд опинион рисерч интернэшнл», люди считали, что он придерживается «весьма крайних взглядов», но «теснее связан с простыми людьми», чем премьер-министр. Тэтчер, случалось, недооценивали и раньше. Это не подрывало ее решимости, но верным ли курсом ведет она государственный корабль? Экономический спад углублялся, охватив весь мир. Не было никаких признаков того, что проводимая Тэтчер экономическая политика приносит результаты и стабилизирует положение в стране. Критические голоса звучали все громче.

Глава девятая НА МЕЛИ

Лейбористы не могли бы выбрать более выгодного для Мэгги и ее консервативной партии времени для того, чтобы совершить акт политического самоубийства, оставив нерешенными свои внутрипартийные разногласия и избрав лидером Майкла Фута. Тэтчер, сократившая государственные расходы и отказавшаяся спасать нерентабельные предприятия, с тревогой наблюдала за ростом безработицы. К февралю 1981 года не имело работы более чем 2,4 миллиона англичан, 10 процентов рабочей силы страны — худшего положения не бывало со времен кризиса 1929-го—1930-х годов. Однажды, когда Тэтчер пришла в палату общин в черном костюме, парламентарий-лейборист Уильям Хамилтон спросил у нее: «Не по причине ли трагедии безработицы мой достопочтенный коллега носит траур?» Назавтра, одетая в светло-серый костюм с белым бантом, она показала, что не собирается отступать. Правительства, возглавляемые ее предшественниками, «обращались в бегство», когда положение ухудшалось, но на сей раз этого не будет. «Я не намерена в нерешительности хвататься то за одно средство достижения цели, то за другое», — заявила она {1}.

На Тэтчер оказывалось все более сильное давление с целью убедить ее повернуть назад в своей политике, увеличить налогообложение и повысить государственные расходы, с тем чтобы сократить очереди безработных. Вильсон, Хит, Каллаган — все поступали так. Каждый из них через два года после начала экономической реформы, когда вызванные ею тяготы болезненно затрагивали всю систему, совершал поворот на 180 градусов, и это было одной из причин, почему Англия оказалась в столь тяжелом положении теперь. Тэтчер не желала уступать, и Рональд Миллар написал для нее по этому случаю одну из лучших своих реплик. «Поворачивайте назад, если хотите. Женщину нельзя повернуть вспять» {2} [18]. Эта фраза стала неофициальным девизом ее правительства. Нападки на Тэтчер в парламенте усиливались, но это только поднимало ее боевой дух. Ей нравилось отбивать атаки, и она сама объясняла это так: «Чувствуешь приток адреналина в крови. Они всерьез нападают на меня, и я отвечаю ударом на удар, — рассказывала она. — Я стою там и думаю: «Ну, Мэгги! Давай! Полностью положись на себя. Никто не сможет тебе помочь». И мне это по нраву» {3}.

Твердость и неуступчивость Тэтчер вызывала одобрительные отклики в печати, но консерваторы — члены парламента, министры кабинета и простые избиратели — нервничали. Члены парламента — консерваторы получали мешки писем от своих избирателей, обвиняющих Тэтчер в чрезмерной жесткости и безжалостности. «Вздор, — сказала она в ответ на обвинение, что она лишена сострадания. — Это все равно как сиделка, которая ухаживает за больным. Какая сиделка лучше: та, что изливает на больного свое сочувствие и приговаривает: «Не беспокойтесь, голубчик. Лежите и не двигайтесь. Я позабочусь о вас», — или та, что говорит: «Ну-ка, давайте, встряхнитесь. Я знаю, что вчера вам сделали операцию. Вам пора уже спустить ноги с постели и сделать несколько шагов»? — Кто из них, по-вашему, лучшая сиделка?»

Тэтчер не сомневалась в том, какой ответ правильный, зато другие не были уверены в правильности ее диагноза и ставили под сомнение ее рецепты. Улицы заполнились демонстрациями протеста. Демонстранты скандировали: «Мэгги, Мэгги, Мэгги, — долой, долой, долой!» и несли плакаты с антиконсервативными лозунгами: «Спасем рабочие места; выставим вон тори!», а также «Пусть она убирается» и «Будем вместе бороться с ней». Опросы общественного мнения показывали, что лейбористскую партию со всеми ее трудностями и проблемами поддерживает на 13 процентов больше опрошенных, чем консервативную. Личный рейтинг Тэтчер упал до 31 процента. Ее собственные коллеги консерваторы начали шепотом поговаривать о перевороте. Кое-что из этих разговоров дошло до ее ушей, но она не дрогнула. «Колебаний у меня не было. Никаких, — вспоминала она впоследствии. — Я никогда не сомневалась в правильности нашей политики» {4}.

Из критического положения ее нечаянно вызволила лейбористская партия. Скованная в своих действиях двумя невыполнимыми программными положениями — обещанием выйти из ЕЭС и обязательством отказаться в одностороннем порядке от ядерного оружия, — партия была расколота. Когда же партия согласилась с предложением левых об учреждении коллегии выборщиков, в которой станут задавать тон воинствующие тред-юнионисты и радикалы-активисты, правые вышли из нее. Этот бунт назревал в течение десятка лет.

Возглавили восстание трое бывших министров-лейбористов: Шерли Уильямс, выпускница Самервилла и дочь писательницы-феминистки Веры Бриттейн, в прошлом — министр образования; Дэвид Оуэн, молодой, блистательный, но колкий министр иностранных дел в кабинете Каллагана, и Уильям Роджерс, министр транспорта у Каллагана. В созданный ими «Совет социальной демократии» вошел бывший заместитель лидера партии Рой Дженкинс, вернувшийся в Англию после четырехлетнего пребывания в Брюсселе в качестве председателя Европейской комиссии. Их тотчас же окрестили «бандой четырех» и облили критическим ядом из лагеря левых. «Вам не мешало бы определиться, — заявил Майкл Фут, обращаясь к Шерли Уильямс. — Если вы хотите вступить в другую партию, совершенно недопустимо, чтобы вы заседали здесь». Через несколько дней Уильямс официально вышла из лейбористской партии, сказав на прощание: «Партии, которую я любила и на которую столько лет работала, больше нет».