Крис Огден - Маргарет Тэтчер. Женщина у власти

• Название: Маргарет Тэтчер. Женщина у власти
• Автор: Крис Огден
• Издательство: «Новости»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992

В книге американского журналиста, долгое время проработавшего в Великобритании, сочетаются элементы биографии, политического портрета и летописания. В центре ее — личность Маргарет Тэтчер и объективный анализ периода 1979–1990 годов, на которые приходится ее пребывание в должности английского премьера. Политическая технология глубоких, далеко идущих перемен в устоявшемся, самодовольном и размагниченном обществе — вот что рождает аналогии и ассоциации, сравнения и противопоставления «консервативной революции» Тэтчер в Великобритании и революционной перестройки в нашей стране.

---

Через три часа после того, как прозвучало это ошеломляющее заявление, наступило время запросов, и Вильсон предстал перед палатой общин, чтобы ответить на вопросы ее членов, Тэтчер, сидевшая напротив, знала, что по такому случаю требуется сказать прочувствованно-доброжелательное похвальное слово, но ей было трудно заставить себя тепло говорить о противнике, который снова и снова побеждал ее в поединке у курьерского ящика. Она попыталась, но без особого старания. Тенденциозная в своих партийных пристрастиях, видящая в дебатах палаты общин что-то вроде настоящей войны, Тэтчер лучше играет первые роли, чем вспомогательные. Изображать притворное сочувствие она не умеет. «Несмотря на наши личные столкновения, мы желаем вам лично удачи в вашей отставке», — наконец выдавила она из себя. Вильсон с улыбкой поклонился.

В то время тори, согласно опросам общественного мнения, имели явное преимущество и почти наверняка победили бы на выборах, если бы выборы были назначены. Однако условия, необходимого для проведения в данном случае выборов, не существовало. Вильсон оставлял свой пост добровольно, и его партия, по-прежнему сохранявшая незначительное большинство, предпочла избрать нового партийного лидера, которому и предстояло стать премьер-министром. Тэтчер, чьи надежды были обмануты, потребовала новых выборов, но ничего не добилась.

Через неделю министр иностранных дел Джеймс Каллаган, признанный фаворит, победив пятерых соперников, получил пост лидера лейбористской партии, а с ним и резиденцию на Даунинг-стрит, 10. Шестидесятичетырехлетний Каллаган отличался от Вильсона большим центризмом и меньшей политической ловкостью; на людях он держался с отеческой заботливостью, но частенько выказывал себя яростным противником в закулисной борьбе. У него была идеальная биография для того, чтобы привлечь максимум избирателей. Сын старшины военно-морских сил, он пятнадцати лет от роду бросил школу, чтобы прокормить овдовевшую мать. Придя в политику через участие в профсоюзных выборах, он поочередно занимал все три «главные государственные должности»: министра финансов, министра внутренних дел и министра иностранных дел. По сравнению с Тэтчер он обладал гигантским опытом.

Впрочем, будучи премьером, Каллаган так и не смог доказать, что пребывание на этих высоких постах многому его научило. Несмотря на весь опыт Каллагана, его правление не отличалось изобретательностью. Он не сумел ни продолжить политику Вильсона, ни приняться за лечение таких глубоко укоренившихся экономических недугов, как высокая инфляция, все возрастающие требования повышения заработной платы и ослабление позиций фунта. Зато он умел увиливать и лавировать в парламенте. Когда Тэтчер нападала на него, Каллаган парировал ее нападки с пренебрежительной снисходительностью. «Ну ну, лапонька, — самодовольно изводил он ее, глядя поверх курьерского ящика, как лицо ее заливается краской. — Не верьте вы всему тому вздору, что пишут в газетах о кризисе и переворотах и конце нашей цивилизации. Ей-богу, нельзя этому верить!» Она чуть не лопалась от злости. Каллаган нашел, чем можно ее пронять — язвительной снисходительностью, и постоянно прибегал к этому средству. Наделенная от природы инстинктом соперничества, она испытывала искушение ответить ему тем же, но сознавала, какой опасностью это чревато. «Если я стану поступать так же, то, боюсь, в устах лидера-женщины это прозвучит сварливо», — пояснила она, сославшись — редкий случай — на свой пол {10}. Сидеть там и молча сносить издевки было для нее непереносимо. То ли дело обычная шумная парламентская перепалка!

После того как валютный кризис неоднократно приводил к подрыву позиций фунта, а дефицит торгового баланса продолжал расти, правительство было вынуждено принять решительные меры. Министр финансов Дэнис Хили отменил запланированную поездку в Азию, чтобы заручиться срочной помощью со стороны Международного валютного фонда (МВФ) — обычно к помощи такого рода прибегают страны-должники третьего мира. Резервный заем МВФ в размере 3,9 миллиарда долларов, предоставленный в результате Англии, исчерпал ее лимит прав заимствования в МВФ и явился уже четвертым гигантским кредитом, полученным Англией за границей меньше чем за год. Всего за четыре месяца до этого Англия запросила и получила 5,3 миллиарда долларов на международных рынках кредита. Теперь МВФ просил правительство Каллагана осуществить жесткие меры по наведению суровой экономии и сократить расходную часть следующего бюджета на 3–5 миллиардов долларов. Страна была на грани банкротства.

Положение лейбористской партии стало неустойчивым, но Каллаган укрепил свое пошатнувшееся правительство, заключив союз с либералами. Потерпев вновь неудачу, Тэтчер уложила вещи и пустилась в путь. Китай принял ее с почестями, обычно оказываемыми главам государств, прибывающим с официальным визитом, а в Соединенных Штатах американский президент Джимми Картер отменил введенное им же правило, оказав ей тем самым совершенно особое внимание. Дело в том, что Картер с присущим ему стремлением к методичности ввел недальновидное правило, что он станет встречаться только с главами правительств, наносящими официальный визит. А со всеми лидерами оппозиции будет встречаться его вице-президент Уолтер Мондейл. Два ведущих европейских руководителя — лидер французских социалистов Франсуа Миттеран и лидер немецких христианских демократов Гельмут Коль — искали встречи с Картером и получили отказ. Оба государственных деятеля, впоследствии возглавившие свои страны, отменили свою поездку в Соединенные Штаты.

Каллаган был лучшим иностранным другом Картера. Когда премьер-министр сшил костюм в тонкую полоску из ткани, каждая полоска которой была образована буковками JC — инициалами Картера, — он послал отрез этого материала на костюм президенту. Но Картер был решительным сторонником женского равноправия, и его прельщала перспектива встречи с лидером тори. И вот когда английский посол в Вашингтоне Питер Джей, кстати, зять Каллагана, стал уговаривать Картера встретиться с лидером оппозиции, президент нарушил свое собственное правило. Он пригласил Тэтчер в Овальный кабинет на получасовую беседу — и пожалел об этом.

Тыча в президента пальцем, она прочла Картеру лекцию о своих отношениях с профсоюзами и с ходу отвергла высказанное им твердое убеждение, что неотъемлемой частью внешней политики должна быть нравственность. Вздор, отрезала она. «Внешняя политика — это просто-напросто выражение национального своекорыстия». Картер вспыхнул. Впоследствии он говорил, какое впечатление произвела на него Тэтчер: «жесткая, чрезвычайно самоуверенная, упрямая и неспособная признать, что она чего-то не знает» {11}. Картер тоже не произвел на нее большого впечатления. Она нашла, что он «слащаво-сентиментальный» и «сырой», что на школьном жаргоне означало «бесхребетный». Теперь она понимает, сказала она, почему американцы называют Картера «тряпкой». И она с ними согласна {12}.

Поездка в США чрезвычайно укрепила ее уверенность в себе. Ей понравились толпы встречающих, американский энтузиазм и долгие, несмолкающие аплодисменты. Она ощутила приток адреналина в крови. «Вопрос не в том, победим ли мы, консерваторы, на выборах, — заявила она, выступая перед толпой в Нью Йорке, — а в том, как велико будет наше большинство». Слушатели орали, приветствуя ее агрессивность, и она сияла от радости.

Домой она вернулась с ощущением личного триумфа, но и у Каллагана дела пошли лучше. Премьер-министр и министр финансов Хили вынужденно перешли в фискальных вопросах на позиции правых и начали сокращать объем заимствования. Ограничения на рост заработной платы и доходы от эксплуатации нефтяных месторождений на дне Северного моря позволили уменьшить инфляцию с 30 процентов — уровня, характерного для Латинской Америки, — до более терпимых 13 процентов, что способствовало, впервые после трех кошмарных лет, новому притоку иностранного капитала. Тэтчер была убеждена в том, что Каллаган просто-напросто замазывает трудные экономические проблемы. Но она была слишком хорошим политиком, чтобы не понимать, что бить в набат, когда положение внешне улучшается, значило бы только вредить себе. Ей нужен был новый спорный вопрос.

В начале 1978 года она подняла вопрос, затрагивать который не было принято, — расовый. Большинство политиков старалось держаться от него подальше как от абсолютно проигрышного. До нее только правый диссидент член парламента Инок Пауэлл да стоящий на крайне расистских и фашистских позициях «Национальный фронт» осмеливались возбуждать страхи почти трех миллионов черных, индийцев и пакистанцев среди пятидесятичетырехмиллионного населения Англии. Страна гордится своей, как она сама считает, врожденной, инстинктивной расовой терпимостью. Ведь в конце концов, Британия в основном благожелательно правила своей империей и по сей день возглавляет многорасовое Содружество наций. В Англии никогда не существовало той узаконенной расовой дискриминации, которая насквозь пропитывала движение за гражданские права в Соединенных Штатах.