Крис Огден - Маргарет Тэтчер. Женщина у власти

• Название: Маргарет Тэтчер. Женщина у власти
• Автор: Крис Огден
• Издательство: «Новости»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992

В книге американского журналиста, долгое время проработавшего в Великобритании, сочетаются элементы биографии, политического портрета и летописания. В центре ее — личность Маргарет Тэтчер и объективный анализ периода 1979–1990 годов, на которые приходится ее пребывание в должности английского премьера. Политическая технология глубоких, далеко идущих перемен в устоявшемся, самодовольном и размагниченном обществе — вот что рождает аналогии и ассоциации, сравнения и противопоставления «консервативной революции» Тэтчер в Великобритании и революционной перестройки в нашей стране.

---

Миллар и Тэтчер продолжили сотрудничество на Блэкпулской конференции. Миллар всю ночь напролет писал речь. К утру весь номер был завален исписанными листами. Тэтчер, поспавшая несколько часов, явилась в новом костюме — синего цвета, который является символом консервативной партии, — поддернула юбку и опустилась на колени на пол рядом с ним, призывая его поторапливаться. «Я не могу сесть: платье сомнется, в чем я тогда буду выступать?» — сказала она и нетерпеливо добавила: «Давайте, давайте, пишите» {7}. Прочитав кусок речи вслух, она покачала головой.

— Это не я, — посетовала она. — Я не актриса.

— Вы должны ею стать, — ответил он. — Вы же теперь исполнительница главной роли.

Они принялись торопливо складывать страницы. Пригладив напоследок волосы, Тэтчер двинулась в конференц-зал, но не успела она выйти, как зазвонил телефон. Заседание затягивается, сообщили ей. Не могла бы она подождать еще несколько минут? «Ну нет! — взорвалась она. — Ни минуты больше не останусь в этом проклятом гостиничном номере — я тут на стенку от нервов лезу». Нервы ее успокоились только тогда, когда она оказалась в зале и пожилая женщина вручила ей метелку из перьев — символ чистки партии, осуществляемой ею. После того как она была официально представлена аудитории, Тэтчер, повинуясь порыву вдохновения, махнула метелкой по кафедре и по носу председателя партии Питера Томаса. Публика рассмеялась. Напряжение спало. Тэтчер почувствовала себя раскованно и легко начала говорить {8}.

Она с похвалой отозвалась о своих предшественниках, Черчилле и Хите, который к этому времени уехал из Блэкпула, чтобы не слушать ее речь, и заявила, что видит свою задачу в том, чтобы «преодолеть экономические и финансовые трудности, которые испытывает страна, и вернуть нашу веру в Англию и в самих себя». Тэтчер объяснила, почему создалось впечатление, будто за океаном она резко критиковала Англию. «Я критиковала не Англию. Я критиковала социализм. И буду критиковать впредь, потому что он пагубен для Англии. Англия и социализм — это не одно и то же, и пока у меня есть силы и здоровье, между ними никогда не будет стоять знак равенства.

Позвольте мне изложить вам мой взгляд на вещи, — продолжала она. — Право человека работать самостоятельно, тратить заработанное, владеть собственностью, иметь в лице государства слугу, а не господина — вот в чем состоит английское наследие». Публика встала, дружно аплодируя. Позже, когда в зале потух свет, а Тэтчер потягивала виски в своем номере, она обернулась к Эйри Ниву и сказала: «Вот теперь я лидер».

На первых порах лидеру явно недоставало уверенности в себе. В парламентских дебатах она пасовала перед Гарольдом Вильсоном. Ловкий полемист, Вильсон постоянно уклонялся от прямолинейных, резких и сокрушительных ударов Тэтчер, снова и снова побеждая ее в споре. Однажды, когда ей предстояло открывать дебаты, она заупрямилась. Ей надоело оставаться в дураках. Если дебаты откроет кто-нибудь другой, она смогла бы лучше разобраться в стратегии Вильсона. Нив отозвал ее в сторонку и разъяснил ей суровую правду жизни: «Маргарет, когда вы станете премьер-министром, вам придется то и дело открывать дебаты». Она вздохнула, кивнула и открыла прения {9}.

Высокомерие, которое проявлял Вильсон во время дебатов по внешнеполитическим вопросам, и в особенности по вопросам отношений с Советским Союзом, так возмущало Тэтчер, что она поставила себе целью подковаться в этой области. К 1975 году Соединенные Штаты наконец ушли из Вьетнама, и отношения между Востоком и Западом в первый ее год на посту лидера консерваторов занимали центральное место в сообщениях средств массовой информации. Соединенные Штаты и Советский Союз осуществили совместный полет космических экипажей, а главы тридцати пяти государств собрались в Финляндии, чтобы подписать Хельсинкские соглашения, ознаменовавшие собой вершину разрядки — короткого периода ослабления международной напряженности после подписания Никсоном и Брежневым в Москве в 1972 году договора ОСВ-1 об ограничении стратегических ядерных вооружений. Несмотря на доброжелательное отношение к разрядке, вокруг нее велись ожесточенные споры, особенно жаркие в вопросе о том, не был ли Запад обманут Советами. Для того чтобы участвовать в этих спорах, она решила изучить все, что только возможно, начиная с обороны. Опыт участия Британии во второй мировой войне убеждал ее в необходимости сильной обороны, и она принялась углублять свои познания. Процесс освоения материала потребовал — излюбленное ее занятие — запоминания мельчайших подробностей: виды вооружений, количество боевых кораблей и самолетов, численный уровень вооруженных сил и резервных войск. Не обошла она своим вниманием эмиграционную политику СССР и отношение Советов к диссидентам.

Она уже относилась к Советскому Союзу с большой настороженностью, порожденной ее верой в свободу личности и абсолютной преданностью праву человека полностью раскрывать свои способности без вмешательства — сковывающего или опекающего — со стороны государства. Социализм, и особенно коммунизм, являлся в ее глазах полной противоположностью этому принципу. Когда же в ходе своих изысканий она увидела, какое массированное наращивание вооруженных сил происходит в Советском Союзе при Брежневе, ее инстинктивное неприятие сменилось весьма конкретной озабоченностью.

Ее первая речь на тему отношений между Востоком и Западом, произнесенная за несколько недель до подписания Хельсинкских соглашений в 1975 году, когда разрядка переживала пору весеннего цветения, представляла собой риторический эквивалент снежного вихря. «Слово «разрядка» звучит хорошо, и в той мере, в какой имеет место действительное ослабление международной напряженности, разрядка — вещь хорошая, — сказала она на собрании Ассоциации консерваторов Челси. — Но факт остается фактом: в продолжение этого десятилетия разрядки вооруженные силы Советского Союза увеличивались, увеличиваются, и нет ни малейшего намека на их сокращение в будущем». В январе 1976 года, еще глубже изучив вопрос, она возобновила свои нападки, которые не оставляли сомнения в том, какую позицию занимает она по отношению к Москве. Лейбористское правительство Вильсона, заявила она, «ликвидирует нашу оборону в момент, когда стратегическая угроза Британии и нашим союзникам со стороны экспансионистской державы приобрела более серьезный характер, чем в какое-либо время после окончания последней мировой войны». Советским Союзом «правит диктатура упорных, предусмотрительных людей, которые быстро превращают свою страну в самую передовую военно-морскую и военную державу мира. И делают они это не только ради самообороны». Русские, заявила она, «стремятся к мировому господству». Если Запад не пробудится, то «нам будет суждено, по их собственным словам, кончить на мусорной свалке истории».

Вильсон осудил эту речь как эмоциональную болтовню. Других откликов на нее в Англии не было, и, незамеченная, она тихо канула бы в Лету, если бы не одно обстоятельство. В Советском Союзе речь вызвала взрыв ярости. Агентство новостей — ТАСС заклеймило Тэтчер как «поджигательницу холодной войны». В сатирическом журнале «Крокодил» появились карикатуры, на которых она была изображена как «злая ведьма Запада» верхом на помеле над зданием парламента. Но самый лучший эпитет придумала газета Советской Армии «Красная звезда»: она назвала Тэтчер «железной леди». Получить подобный эпитет было для нее лучшим подарком. Ярлык «железная леди» окажется бесценным приобретением с точки зрения победы на выборах. («Русские прозвали меня «железной леди», — станет говорить она, выступая перед избирателями в ходе предвыборной кампании 1979 года. — Они правы. Англии нужна железная леди».) Тэтчер при каждом удачном случае хвастала своей репутацией «железной леди», резко критикуя Советы за «вопиющее нарушение» духа Хельсинки. После своего прихода к власти она обещала повысить расходы на оборону. Китай был так доволен ее наскоками на медведя, что ее незамедлительно пригласили нанести визит в Пекин, что она и не преминула сделать в 1977 году.

В то время как Тэтчер развивала наступление на внешнеполитическом фронте, ход событий внутри страны изменился, и это стало началом конца для Гарольда Вильсона. Безработица достигла самого высокого после войны уровня, государственные расходы вышли из-под контроля. Инфляция достигла 27 процентов. В довершение всего Вильсон — точь-в-точь так же, как до него Хит, — совершил в середине своего срока правления поворот на 180 градусов и объявил о крупном сокращении государственных расходов. Но Вильсон, которому только что исполнилось шестьдесят лет, на этом не остановился и объявил о своем уходе в отставку, чем поверг в смятение свою партию. Многоопытный премьер-министр, дважды занимавший этот пост, отказывался от попытки занять его в третий раз, несмотря на то что чувствовал себя, по его собственным словам, «как нельзя лучше». «Уж если я ухожу, то ухожу, — заявил он, повторяя фразу Стэнли Болдуина, обращенную к его преемнику Невиллу Чемберлену. — Я не собираюсь заговаривать с человеком, стоящим на капитанском мостике, и я не собираюсь плевать на палубу».