Расселл Джонс - Выше головы!

• Название: Выше головы!
• Автор: Расселл Джонс
• Жанр: Детективная фантастика

Каким может быть будущее, в котором хотелось бы жить? Не воевать за него, не умирать за него, а жить в нём? Не в идеальной утопии, но в живом обществе со всеми его плюсами и минусами, проблемами и радостями…

Историй о таком будущем не много, и созданы они в другое время. Сегодня приходится иметь дело с новыми задачами, и каждый из острых вопросов современного мира получит, так или иначе, свой ответ.

Главный герой Рэй прибыл на удалённую станцию с надеждой найти своё место среди людей. Он понятия не имел, что место ему уже определено, роль назначена — и ждут его дела, с которыми справиться сможет только он.

Цикл повестей. Начало цикла базируется на рассказе «Богомол и орхидея». Сам рассказ был существенно переделан.

Иллюстрации: Nasinix, Яна Конопатова; обложка: meissdes.

---

— Если его не запустить, — с видом эксперта заявила она. — Как-нибудь расскажу тебе пару историй. Не перед камерой, конечно!

Камер было много — каждая с отдельным камиллом. Благодаря раздвижным «ногам» и светлой раскраске они были похожи на аистов с большими головами, и половина из них снимала саму Хлою. Она успела переодеться, и жемчужный комбо с чёрными крапинками шёл ей ещё больше, чем серый с позолотой. Причёску она тоже сменила — на более «смелую», что ли. Я даже не знал, как это называлось, но выглядело это как два взрыва на голове, один над другим.

Знала бы она, что мысли мои были заняты Хакимом Хёугэном и его собеседником! А ещё — теми «лазутчиками», которые могли скрываться среди гостей и новых граждан станции. Они были. Но почему я думаю о них?

Не было ни малейшего резона беспокоиться о возможных «утечках». Если на то пошло, контроль над информацией — это забота Инфоцентра, а у него нет конкурентов в этом секторе вселенной, поскольку все логосы, которые могли быть переправлены на кораблях, уступали ему по мощности. Да и о чём волноваться? О конфликте ИскИнов на почве утаивания данных? Вот уж чего действительно не могло случиться!

Конфликтуют люди — пусть не так, как раньше, когда были войны, но ощутимо. И если «Тильде» захотят причинить вред, он будет заключаться в ограничении развития. Например, не позволят открыть новый институт на своей территории. Первый на очереди — социопсихологический, и Вильма Туччи в прошлую СубПортацию отправилась на большую землю решать этот вопрос. Правда, насчёт СПМ я был спокоен: их политические тонкости не волнуют, но есть и другие направления! Есть лаборатории на «Дхавале» и «Фрейре», значение которых огромно, нам не потянуть и десятой доли их экспериментов. Есть мощности «Хейердала», где обслуживали все большие корабли и откуда регулярно присылали апгрейды для СубПорта. Наша самостоятельность была очень условной! Независимые решения, которые принимались на станции, могли быть объявлены ошибочными — точно также как андроиды А-класса были объявлены людьми. Мы принимали свои решения — они свои.

Пока «Тильда» и Центр совпадали в своём представлении о реформах и экспериментах, не о чем было нервничать. Но как долго продлиться такое «перемирие»? И что будет, когда в какой-то момент принятое единогласно здесь будет опять-таки единогласно отвергнуто там? И все — и здесь, и там — будут уверены, что они правы?..

Я вдруг увидел, что доселе прочный мир держится на волоске, и даже «заговор ИскИнов» был пустяком по сравнению с открывающейся бездной! А может быть, он и был единственной возможностью избежать возможных столкновений? «Ну, нет! Защититься от войны тем, что отдать себя в рабство? Вот уж чего точно не надо!»

— Давайте пока прервёмся, — предложил я — и сообразил, что от меня ждали ответа на вопрос… который я пропустил мимо ушей!

Получилось грубо. Пожалуй, слишком: у девушки слёзы заблестели на глазах.

— Значит, сегодня мы больше не увидимся? — потрясённо прошептала она.

Видимо, об этом и спрашивала…

— Увидимся, конечно! — заверил я. — Ужин — целиком твой!

— Ты меня приглашаешь? — она кокетливо захлопала ресницами.

— Да-да, вот именно, приглашаю! — сказал я, торопливо вставая.

Нужно было срочно бежать в Информаторий… И не только за данными о новичках — для этого хватило бы и альтера. Мне нужно было узнать, как логосы и камиллы относятся к сепарации. Видят ли они себя частью «Тильды» — или интересы всех ИскИнов для них важнее? И есть ли что-то такое, что следовало хотя бы привести в пристойный вид для соглядатаев? Проверять нас будут люди, и даже у самых объективных есть стереотипы и предпочтения… В общем, необходимо посоветоваться. Очень даже может быть, что я напрасно переживаю. Но было же такое чувство, что нам грозит беда!

— Рэй, подожди!

Человек, окликнувший меня в коридоре, ведущем в Центральную зону, шёл быстрым шагом, почти бежал, и потому вскоре нагнал меня. Это был тот самый знакомый Хёугэна. Вот только теперь он не производил впечатления жизнерадостного добряка, с которым можно было обменяться новостями. Глубокие складки между бровей и в уголках рта, прищурённые глаза — как будто он был посередине очень неприятного разговора.

— Едва дождался, когда ты закончишь с Уэхарой, — признался он, мельком оглянувшись через плечо. — Ох уж эти девушки — как прилипнут!

Рефлекторно я проследил за его взглядом — в коридоре за ним было пусто. И я был уверен, что за мной тоже никого.

— Я тебя знаю? — уточнил я, готовясь к защите.

Он покачал головой, но не спешил представляться.

— Главное, я тебя знаю, — и он мельком посмотрел на потолок.

А потом достал из брючного кармана прибор, похожий на плоский белый фонарик, выдвинул из торцевой части головку с круглым световым элементом — и она начала колебаться, как будто над нами было что-то, что притягивало её.

— Сейчас этот участок воспринимают только через КТРД, — прошептал он. — Но это ненадолго. Поэтому слушай внимательно… Тебе дали статус человека только из уважения к заслугам твоего профессора. Никто не забыл, кто ты на самом деле. И твои выдающиеся результаты никак не повлияют на отношение к искусственному воспроизводству.

— Я и не… — начал я возмущённо, пытаясь привести в порядок мысли, спутанные неожиданной темой.

«Искусственное воспроизводство?!»

Он перебил:

— Слушай! Внимательно! Никто и никогда больше не будет делать андроидов А-класса. Никогда! Понимаешь?

Я кивнул.

— Что ты понимаешь? — горько усмехнулся он и пояснил, как мне показалось, с отчаянием в голосе:

— Была одна, самая главная преграда — потенциальная неполноценность. Ты её снял. Матричному клонированию почти сто лет! Но никто не пытался. Пока ты…

— Я?

— Ты, — и он ткнул меня в грудь указательным пальцем левой руки — правая всё также держала «фонарик». — Ты. Мало было слепить тебя! Пока ты не показал, что можешь, на что способен… Никто прежде не знал, что может быть. Теперь знают. Ты. Ты это устроил!

— Кого ты представляешь? — спросил я.

Он сделал шаг назад, окинул меня с ног до головы, процедил сквозь зубы, всё так же не повышая голоса:

— Есть люди, которые видят, куда нас заведёт это всё. Возможность создавать искусственных людей в условиях кадрового дефицита — это… Это катастрофа! Это изменит для людей всё. Понимаешь — всё! И для не-людей. Теперь у всего этого есть лицо — твоё. И твоя биография. И станция, где тебя все страшно любят. Как думаешь, через сколько лет им придёт в голову слепить себе пару сотен таких вот рэйчиков?

— Этого не будет, — уверенно заявил я. — Никогда!

— Конечно, не будет, — он подошёл ближе, встал вплотную. — Кто будет доверять дискредитированной технологии? Этого никогда не будет! Ты сам всё испортишь, когда убьёшь себя.

«Так жалко свою жизнь?»

Подробности — и они были не менее волнующими, чем «краткое содержание» — он сообщил позже, на скамейке Воскресной зоны, возле певучего фонтана с летучими рыбками, в окружении играющих детей и прогуливающихся парочек. Всего лишь среда, но было многолюдно, как вечером в субботу — в первый день «пассажирской» СубПортации другого и ожидать нельзя! Друзья, встретившиеся после разлуки, близкие перед тем, как расстаться ещё на два года, а то и больше, подросшие дети, старики, делящиеся воспоминаниями, — здесь царила особенная атмосфера взаимной любви, в которой не было места ссорам. Странно было в этом море доброты рассуждать о смерти!

Мы едва успели занять освободившееся место — я ещё порадовался, что скамейки здесь стояли короткие, и к нам никто не подсядет. Во время «пояснительной беседы» использовался другой прибор, похожий на половинку серого мячика: он лежал между нами, создавая зону искажения для звуков, так что даже случайно логос не мог ничего уловить. До ужаса предусмотрительно! А чтобы нельзя было прочитать по губам, он прикрывал рот ладонью — и мне велел.

Я слушался.

У меня не было выбора.

— Я не один, — сказал он. — Есть люди и здесь, и там. Но ты думай о тех, кто здесь. Понимаешь?

— Понимаю…

Он так и не представился, поэтому, пока он говорил, я демонстративно вывел список новоприбывших, подходящих по возрасту и профессии. Он никак не отреагировал, что я проверяю данные о нём. Как будто так и надо.

Если бы не тревога, смешанная с растерянностью, я бы порадовался тому, что оказался весьма проницателен. Так и есть: эксперт с «Ноэля». Виктор Жубер. Прибыл на стажировку — он и вправду недавно сменил профессию. А до этого был таким же инспектором-архивистом, что и Хёугэн. Но очевидно, причины, заставившие его выйти из Отдела Безопасности, были иными.

— А сколько вас всего? Здесь?