Номи Бергер - Бездна обещаний

• Название: Бездна обещаний
• Автор: Номи Бергер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000580-4

История прекрасной, талантливой пианистки Кирстен Харальд — это история Золушки, рожденной в бедной семье и постепенно взошедшей на высшую ступень лестницы славы и успеха. Однако счастливый брак Кирстен с социологом Джеффри Оливером оборвался страшной трагедией…

---

— Я звоню только с тем, чтобы попрощаться, — затараторила Кирстен, пропуская злое «алло» Майкла мимо ушей.

— Кирстен?

— Да, я, извините, пожалуйста. Надеюсь, что не обеспокоила вас?

— О чем вы говорите? Собственно говоря, я как раз сам собирался позвонить вам.

— Правда? А зачем? — От смущения Кирстен готова была вновь бросить трубку. «Боже! Как я глупа!» — мысленно восклицала она.

Майкл усмехнулся:

— Затем же, зачем звоните вы. Попрощаться и сказать, что буду ждать новых восторженных отзывов о вас в газетах.

Кирстен вертела телефонный провод, наматывая его на кисть руки.

— Майкл… — облизывая пересохшие от волнения губы, забормотала она. — Майкл, я бы хотела оставить вам кое-что па память. Разумеется, я всегда могу послать это почтой…

От собственной наглости — иначе свой поступок Кирстен назвать не могла — у нее глаза лезли на лоб. С какой стати она просит его о встрече? На что надеется?..

— А почему бы мне самому не подъехать за вашим презентом?

— Когда? — с трудом веря в удачу, почти выкрикнула Кирстен.

— Ну, скажем, через час, перед домом.

Едва пропищав: «До встречи!» и повесив трубку, Кирстен бросилась к одному из двух новеньких, купленных Клодией корабельных сундучков, заменивших ее старые чемоданы.

Час спустя Кирстен стояла перед домом в ситцевом пляжном платье с оборками и с надписью «Свобода» на груди. Выглядела она скорее невинной школьницей, нежели молодой женщиной, готовой вот-вот нарушить Десятую заповедь, страстно желая мужа своей ближней. «Ближней» в буквальном смысле слова, поскольку всего через несколько дней Истбоурны должны были переехать в новый дом, расположенный всего лишь в двух кварталах от Шеффилд-Джонсов. Узнав о предстоящем переселении своих заклятых врагов, Клодия «вошла в штопор»: забаррикадировалась у себя в спальне и просидела в ней безвылазно три дня. Теперь же, всякий раз выходя из дома, почтенная леди старалась сделать это как можно бесшумнее и незаметнее, словно ожидая в любую минуту нападения.

Кирстен шесть раз прошла до угла и обратно, постоянно считая шаги. Она совсем уже было убедила себя, что Майкл не появится, когда его серебристо-серый «ягуар» незаметно подъехал сзади и просигналил ей о своем приезде вороватым стаккато клаксона.

— Прошу прощения за опоздание, — извинился Майкл, когда Кирстен скользнула на кресло рядом с ним, — но движение в городе просто сумасшедшее, почти повсюду пробки.

Кирстен уставилась на свои руки и заявила, что ничего страшного не случилось, главное, что он сейчас здесь. Как всегда, поначалу она едва дышала и с трудом ворочала языком, смущаясь так, будто это их первая и последняя встреча. В первые минуты их свиданий она сравнивала и себя и Майкла с цветком-однодневкой, вырастающим, цветущим и вянущим всего за два-три дня. «Так же и наши отношения, — думала Кирстен, — цветок-однодневка, с той лишь разницей, что живет он всякий раз не более часа».

— Вам хочется ехать домой? — попытался разрядить напряженную атмосферу в салоне автомобиля Майкл, сам испытывавший мучительную борьбу противоречивых, беспокойных чувств.

— У меня какое-то смешанное ощущение, — ответила Кирстен.

— Ну, это вполне естественно.

— Мы с родителями не виделись целый год, — Девушка уставилась в боковое окно. — Год назад я и не предполагала, что так может быть. Временами меня даже гложет чувство вины за то, что могу приятно проводить время без них. Я хочу избавиться от этого чувства, но с каждым днем оно становится все больше и больше. Сумасшествие, правда? — Кирстен робко улыбнулась Майклу. — Я вот-вот поеду домой, я жду не дождусь, когда же снова увижу родителей, и в то же время мне немного страшно. Интересно, изменились ли они? Их дочь уж точно изменилась… Каждый день своей лондонской жизни я посылала родителям по открытке, сегодня вечером отправится в путь последняя. Интересно, кто из нас будет первым в Нью-Йорке, открытка или я?

— Учитывая неторопливость наших почтальонов, я бы поставил на вас.

Кирстен усмехнулась и, повернувшись к Майклу, сосредоточенно посмотрела ему в лицо:

— А вы знаете, что благодаря отзывам о премьере в «Виг-мор-холл» у меня уже назначено три концерта на октябрь? Наталья сообщила вчера мне об этом телеграммой.

Смотреть на Кирстен, говорившую о музыке, было все равно что смотреть на звезду. Лицо ее озарялось ярким сиянием неземной одухотворенности.

— Пройдет совсем немного времени, и ваш график станет таким же напряженным, как мой. — Майкл с нежностью и даже восхищением смотрел на Кирстен.

— Вы правда так думаете?

— Не думаю — знаю.

— И вы хотите сказать, что мои шансы сыграть с вами вполне реальны?

— Я хочу сказать, Кирстен, что однажды вы непременно сыграете со мной.

— Обещаете?

— Обещаю.

Кирстен верила Майклу. Должна была верить: он всегда исполняет обещанное. Это не Эдуард ван Бейнум — он не бросит ее. И они будут выступать вместе не один раз. Они будут давать концерты с самыми большими оркестрами, в самых больших городах по всему миру.

— Так о какой памятной вещице вы говорили по телефону? — Майкл задал свой вопрос с неохотой, но часы на приборной доске его авто уже отсчитывали последние оставшиеся в их распоряжении минуты.

Почувствовав в его голосе невыраженную поспешность, Кирстен быстро вручила Майклу свернутые в трубочку ноты, перевязанные тонкой фиолетовой тесьмой. Взгляд, которым она при этом смотрела на Майкла, говорил о том, что вместе с сувениром девушка оставляет ему часть своей души.

— Я даже подписала их для вас фиолетовыми чернилами, — смущенно улыбаясь, предупредила Кирстен.

— Это как раз то, что я называю «самое то». — Несмотря на попытки поддерживать легкий, непринужденный разговор, руки Майкла, развязывавшие ленточку, дрожали.

Ноты оказались «Отражениями в воде» Дебюсси. Прочитав незамысловатую надпись, Майкл улыбнулся нежной, исполненной горечи улыбкой.

— Спасибо, милая Кирстен, — хрипло пробормотал он.

Когда Майкл наклонился к ней, чтобы поцеловать кончик тонкого носика, она заметила его беглый взгляд на часы и вся напряглась, готовя себя к катастрофически приближающейся минуте расставания.

— Вам, кажется, уже пора?

— Боюсь, что так. Знаешь, — неожиданно переходя на «ты», сообщил Майкл, — мы ведь как раз сейчас переезжаем. Просто ирония судьбы, не находишь? Мы переезжаем, а ты уезжаешь.

— Да, ирония. — Голос Кирстен был пуст, как и все в ней, все чувства покинули ее, за исключением одного — ощущения отсутствия чувств.

Следующее мгновение они сидели, глядя друг другу в глаза, не произнося ни слова, словно пытаясь прочесть потаенные мысли. Потом Кирстен взяла в ладони лицо Майкла и по-европейски расцеловала его в обе щеки.

— Не забывай меня, Майкл, — прошептала она и быстро вылезла из машины.

Закрыв с мягким щелчком дверь, девушка, ни разу не обернувшись, зашагала прочь. Как правило, Майкл с улыбкой относился к «королевским выходам» Кирстен, но сегодня ему было не до улыбок, сегодня она поспешила ускользнуть, не думая об эффекте. И это действовало куда сильнее, чем можно было бы предположить.

В тот вечер, сразу после ужина, Кирстен, извинившись, отправилась к себе наверх, чтобы прилечь. Она даже не заметила, как немного позже в ее комнату вошла Клодия.

— Такое ощущение, что я играю последний акт из «Камиллы», — со вздохом призналась Кирстен севшей к ней на постель Клодии.

— Ты и в самом деле выглядишь немного осунувшейся. — Клодия потрогала лоб Кирстен. — У тебя случайно не жар? — Кирстен покачала головой. — В таком случае это не что иное, как временный приступ меланхолии. Это может быть по-детски больно, но не смертельно. К тому же, дорогая, он не стоит того, чтобы из-за него умирать.

— Кто не стоит?

— Майкл Истбоурн — вот кто. Ах, дорогая, и не пытайся отпираться. Я видела, как сегодня ты выходила из его машины.

Кирстен отвела взгляд:

— Я просто с ним попрощалась.

Клодия прикусила губу и постаралась сохранить спокойствие, но сердце ее при виде несчастья, написанного на лице обожаемой девочки, сдавил мучительный спазм.

— Боже, я буду скучать по тебе. Безумно буду скучать.

Кирстен проглотила комок, подкативший к горлу:

— Я тоже буду по тебе скучать.

Кирстен все же не выдержала и расплакалась, после того как Клодия, притянув ее к себе и обняв, стала тихонько покачивать вперед-назад, словно укачивая маленького ребенка.

— Кирстен, а ты никогда не думала о том, чтобы остаться в Лондоне? — мягко спросила Клодия. — Мы с Эриком могли бы найти тебе квартиру где-нибудь поблизости и даже помогли бы тебе на первых порах с деньгами. Ты только представь, дорогая, как бы это было замечательно. Тебе вообще не пришлось бы покидать нас.