Жозе Эрману Сарайва - История Португалии

• Название: История Португалии
• Автор: Жозе Эрману Сарайва
• Издательство: Весь мир
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-7777-0360-6

Книга известного португальского историка и талантливого популяризатора исторических знаний Ж. Сарайва относится к числу наиболее читаемых в Португалии и Бразилии. Изданная впервые в 1979 г., она с тех пор неоднократно переиздавалась и обновлялась, была переведена на многие иностранные языки. Автору удалось в сжатой форме, но увлекательно изложить историю маленькой пиренейской страны, зачинательницы эпохи великих географических открытий и провозвестницы глобализации. Впервые на русском языке выходит в свет общая история Португалии, написанная португальским автором.

---

Большинство участников «Синедриона» имели отношение к торговле. Это позволило многим писателям характеризовать революцию 1820 г. как буржуазную. Данное утверждение справедливо лишь в определенной степени. Известно, что крупные либеральные движения в Европе возникли благодаря все более усиливавшейся буржуазии: обладая экономической властью, буржуа бросились завоевывать власть политическую.

Совсем другая картина наблюдалась в Португалии. В 1820 г. буржуазия переживала упадок; средний класс составляли преимущественно сельские хозяева, часть дворянства и т.п. — те, кто хотел жить, ничего в жизни не меняя, поэтому они не были заинтересованы в революции, которая хоть как-то могла походить на Французскую. Действительно, одни члены «Синедриона» были купцами, другие собственниками, третьи военными благородного происхождения; объединяло их только то, что все они являлись людьми образованными. Их либерализм опирался не на экономическое положение, а на чтение иностранных книг, на идеи, почерпнутые за годы совместной университетской учебы и в масонских ложах. С этой точки зрения можно говорить о том, что революция 1820 г. носила буржуазный характер: это была просвещенческая революция, в эпоху, когда просвещенность являлась почти исключительной характеристикой представителей буржуазии.

Такое положение дел имело важные последствия. Эта революция родилась из теории, а не из фактов. Проводимая в ту пору политика часто представляла собой теоретическую полемику; речь идет о политике аргументов, а не поиске прямых решений. Со временем это породило противостояние двух типов политической деятельности: сторонники первого думали, но не решали, другие обосновывали позицию решать не раздумывая. Кабрализм стал первой фазой триумфа этой второй линии. Другим результатом этой линии было то, что народные массы, особенно в провинции, колебались в принятии решения, поддерживать ли новое либеральное государство. Объясняется сказанное тем, что выдвигались не конкретные предложения по решению проблем, а апология новых ценностей политической культуры, а народ не был готов их воспринять. В своем большинстве население оставалось сельским, почти полностью неграмотным, пропитанным духом традиционной и религиозной культуры. Единственной организацией, охватывавшей практически все население и поддерживавшей с ним постоянный контакт, являлась церковь. Теоретические рассуждения либералов в 1820 г. были антиклерикальными, и это с самого начала породило конфликтную ситуацию, позволившую церкви объявить революционеров «врагами трона и алтаря».

1820-1910 Конституционная монархия

73. Двадцатые годы и Конституция 1822 года

Временная жунта, пришедшая к власти в результате революции, распорядилась созвать учредительные кортесы, депутаты которых были избраны на основе трехступенчатого косвенного голосования: приходы избирали приходских выборщиков, которые, в свою очередь, определяли выборщиков от округа; последние избирали депутатов.

Избранные в результате такого голосования депутаты принадлежали в целом к либеральным кругам, причем преобладали представители наиболее радикального крыла. Преимущественно это были образованные люди и выпускники университета; значительную часть составляли представители торговой и сельской буржуазии; поэтому их деятельность была направлена, с одной стороны, на установление истинного конституционного строя, без компромиссов и уступок, а с другой — на восстановление колониального господства в Бразилии и повышение цен на продукты земледелия, при этом судьба крестьян никого не заботила. Такая позиция ставила крестьянские массы на грань революции. Почти все депутаты — выпускники университета имели юридическое образование; формализм, подчинение реальности представлениям и заблуждение в том, что именно законы формируют государства, — найдут отражение во всей их законотворческой работе. Это были, в конце концов, идеологи-романтики, порой с мифической экзальтацией, которая им заменяла полное отсутствие опыта в политических противоборствах. Радикальный характер разработанной ими Конституции, занятая ими позиция по отношению к вернувшемуся королю, конфликт с кардиналом-патриархом, который был изгнан из страны, отказ от двухпалатного парламента (на чем настаивали более умеренные депутаты, видевшие в нем форму снижения враждебности со стороны привилегированных классов) — вот некоторые проявления этого идеализма.

Тех, кто стоял у истоков революции 1820 г. и участвовал в создании Конституции 1822 г., позднее назвали «двадцатниками» («винтистами»[155]); этот неологизм возник под влиянием названия испанских «досеанистов»[156], сторонников Конституции 1812 г. «Винтизм» станет на долгие годы наиболее смелой и радикальной формой конституционализма.

Португальская Конституция, вдохновленная непосредственно Кадисской конституцией[157], содержала следующие принципы. Идея национального суверенитета — единственным подлинным сувереном объявлялась нация, а не король. В компетенции нации — выражать коллективную волю, которая воплощается в законе. Для этого нация выбирает своих представителей, и только они имеют право заниматься написанием законов. Главенство парламентской власти над королевской — кортесы представляют собой однопалатный парламент, избираемый на два года всеобщим прямым голосованием, за исключением неграмотных, женщин и монахов. Свои функции они выполняют без какого-либо подчинения кому бы то ни было. Король не может приостанавливать работу кортесов, распускать их или вмешиваться в их деятельность. В его компетенции — накладывать на законопроект санкцию и определять порядок опубликования. В случае отказа проект возвращается в кортесы, и в случае его одобрения двумя третями голосов король обязан его санкционировать. Ограничение полномочий королевской власти — король по закону обладает лишь той властью, которой наделяет его нация в рамках Конституции. Король является главой исполнительной власти, которую он осуществляет через назначенных им государственных секретарей. Однако в случае угрозы свободе нации и конституционному строю кортесы сами могут назначать государственных секретарей. Решения короля вступают в силу лишь после того, как будут подписаны соответствующими министрами. Ни король, ни министры не могут обладать какой-либо законодательной инициативой.

74. Независимость Бразилии

Когда в 1821 г. Жуан VI вступил на корабль в Рио, чтобы плыть в Португалию, сепаратистские настроения уже господствовали во всех интеллектуальных и экономических кругах Бразилии, и движение к независимости стало необратимым.

В это время в Бразилии уже насчитывалось три с половиной миллиона жителей, не считая индейского населения; за сорок лет численность населения возросла на полмиллиона человек. Оно почти полностью состояло из португальцев, большинство которых родились еще в Португалии, поскольку во второй половине XVIII в. поток эмигрантов из страны был очень высоким. Это время стало периодом расцвета бразильской экономики, составлявшей контраст с приходившей в упадок экономикой Португалии. Существовала идея о превосходстве Бразилии над стареющей метрополией: Педру говорил, что не Бразилия должна присоединиться к Португалии, а Португалия, «третьеразрядная неимущая держава», к Бразилии, «державе первого разряда».

Все политические течения Бразилии страстно желали ее независимости. Однако, если часть населения — португальцы и их ближайшие потомки хотели союза двух королевств (по выражению Жозе Бони-фасиу, наподобие существовавшего между Англией и Ирландией или Австрией и Венгрией), то другие слои населения выступали за независимость без какой-либо связи с бывшей метрополией.

Самой выдающейся фигурой процесса освобождения Бразилии был Жозе Бонифасиу ди Андрада-и-Силва, «Патриарх Независимости». Он родился в Сантусе (провинция Сан-Паулу), получил образование в Коимбре, в течение десяти лет являлся стипендиатом в европейских странах с наиболее развитым уровнем науки. Вернувшись на родину, занимал высокие административные должности. Работая в Академии наук в Лиссабоне, он проявил решительность, отстаивая в 1813 г. принятие десятичной метрической системы, которая в Португалии была введена лишь в 1852 г. «Возможно, тугодумам покажется, что он оскорбляет национальное достоинство; однако все истинное и полезное не имеет родины». Заслугой Жозе Бонифасиу, вернувшегося в Бразилию в 1819 г., явился замысел поставить престиж института королевской власти на службу политическому единству Бразилии и не допустить ее расчленения на небольшие государства. О такой тенденции можно было судить по деятельности многочисленных местных сепаратистских движений; поддержка местных жунт Конституционными кортесами Лиссабона поощряла эту тенденцию.