Николай Николаев - Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана

• Название: Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана
• Автор: Николай Николаев
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-9533-1704-2

Книга журналиста и исследователя Н. Николаева воссоздает портрет Мартина Бормана — «кукловода» Адольфа Гитлера. Автор рассматривает партийно-государственную карьеру Бормана, его причастность к преступлениям гитлеризма, активную роль в разработке бесчеловечной политики нацистов, особенности его взаимоотношений с другими вождями и функционерами Третьего рейха, с окружением германской «элиты». Большое внимание в книге уделено загадкам жизни и смерти нацистских лидеров, а также послевоенной деятельности уцелевших военных преступников, их попыткам развернуть активную экономическую и идейно-политическую деятельность в новых условиях. Автор разоблачает сотрудничество ряда политиков, военачальников, разведчиков стран Запада и третьего мира с военными преступниками, в том числе под флагом «борьбы с сионизмом».

---

Термин был подхвачен. Черчилль использовал его, телеграфируя 12 мая президенту США Гарри Трумэну: «Железный занавес опущен. Мы не знаем, что за ним происходит». Год спустя он вновь ввернул это выражение в своей речи, произнесенной в США. Это показывает, насколько заразны оказались страхи, намеренно распространяемые последователями Гитлера, чтобы добиться расположения со стороны Запада.

Тысячи послушных слуг Гитлера знали о требовании от них союзниками «безусловной капитуляции». Они слышали, что военных преступников будут настигать во всех уголках земли, и они опасливо пробирались по руинам немецких городов. Некоторые знали точно, куда и как идти. Остальным были известны лишь названия «безопасных» укрытий. Но уже летом 1945 года беглецы поняли, что на самом деле у союзников нет желания мстить всем им. Популярность приобрела идея проведения военно-полевых судов над несколькими представителями нацистской верхушки. Это предложение высказал государственный секретарь США Корделл Хэлл, его поддержали Черчилль и министр финансов Генри Моргентгау. Они желали, чтобы были расстреляны самые отъявленные нацистские преступники.

«Иногда я задаюсь вопросом, не стоило ли в свое время строить более впечатляющие планы на конец войны, — писал глава разведки Эйзенхауэра Кеннет Стронг. — Немцы закончили свою западную кампанию в 1940 году с пышными церемониями и официальным подписанием договора о перемирии. Подписание состоялось в железнодорожном вагоне, который был точной копией того, в котором в 1918 году маршал Фох принимал капитуляцию Германии. Но тогда мы все хотели как можно скорее со всем разобраться и покончить с резней. После разбирательства с делами нацистов предстояла война на Дальнем Востоке».

1Мартин Борман рассчитывал на крестовый поход против коммунизма, и теперь, когда вновь начиналось создание пугала коммунизма, его сторонник граф Шверин фон Крозиг в своем выступлении на радио предсказывал, что намеченная в Сан-Франциско конференция никогда не закончится созданием мировой конституции, если в ней примут участие «красные подстрекатели». Он предрекал, что большевизация Европы станет первым шагом к «осоветченному» миру. Поражение Германии уже не выглядело столь позорно. Представители немецкой военной верхушки заявляли, что они сражались против коммунизма, а не за нацизм, и без всякой поддержки со стороны Запада противостояли большевистским полчищам. Это означало героизм! «Следуйте за светом трех звезд, озаряющих истинные свойства настоящего немецкого характера, — восклицал Шверин фон Крозиг, — единство, справедливость, свобода!».

Однако не все шло гладко. Англичане не позволили немецким командирам эвакуировать свои войска, стоявшие на пути наступления русских. К концу войны Аргентина заняла антинемецкую сторону. Папа Пий XII неожиданно обрел голос и в самый последний день войны осудил нацистов, заявив, что фашизм был плохой системой в дурных руках.

Тем не менее через три недели после капитуляции фашистской армии в Норвегии немецкие командующие продолжали вести себя так, словно совместно с союзниками готовятся к новой войне против Советского Союза. В штабе военно-морского флота в Осло военный суд вынес приговор молодому матросу, заявившему своему командиру: «Я теперь свободный человек, а ты — нацистская собака!» Судьей, приговорившим этого юного нахала, был Ганс Фильбингер, впоследствии ставший видной фигурой в политической жизни Западной Германии. Приговор Фильбингера по делу матроса датировался 19 июня 1945 года. А в 1972 году в разговоре со Стивенсоном он высказывал еще большую уверенность относительно правомерности нацистских военно-полевых судов, приговаривавших людей к смерти за дезертирство и после окончания войны. Но если обстановка благоприятствовала нацистским военным судам, то спустя недели после исчезновения Бормана она оказалась еще более комфортной для бежавших военных преступников.

Когда с подлодки Шефлер высадил на берег небольшую группу людей и отправился в Аргентину, Фильбингер находился в Осло. Было ли ему известно, почему этот корабль сперва заходил в воды Норвегии? Нет. Знал ли он, что военные преступники спасаются бегством через Норвегию? Вполне вероятно.

В ходе ни к чему не обязывающей беседы с полковником Леоном Дегреллем Стивенсон узнал, как нечто само собой разумеющееся, что Дегрелль, близко связанный с Братством и Скорцени, нашел убежище в франкистской Испании. Леон Дегрелль, бельгийский фашист, командовавший войсками «СС-Запад», покинул Гиммлера у границы Дании и бежал в Норвегию. Там он искал помощи у Видкуна Квислинга, норвежца, чье имя стало синонимом предательства. Дегрелль обнаружил, что Квислинг также стремился избежать возмездия и пребывал в полном замешательстве. Тогда Дегрелль обратился к Йозефу Тербовену, рейхскомиссару Норвегии, который впоследствии застрелился. Тербовен обратился к Швеции с просьбой предоставить бельгийцу убежище, но ответ был отрицательным.

— Я попытался бы помочь тебе попасть на подводную лодку, отправлявшуюся, возможно, в Японию… Нет, это слишком далеко. Может быть, в Аргентину. Но выбраться из гавани практически невозможно. Поблизости слишком много военных кораблей союзников.

Он посоветовал Дегреллю договориться о полете на частном самолете бывшего министра военной промышленности Альберта Шпеера. Самолет находился в Осло, очевидно, готовый для того, чтобы доставить Шпеера в безопасное место, если ему удастся вырваться из Фленсбурга. Экипаж торопился подняться в воздух, опасаясь, что норвежские силы сопротивления заметят самолет. Дальность его полета была меньше, чем расстояние до Испании.

Хотел ли Дегрелль воспользоваться этим шансом? Он ухватился за него! В полночь самолет пересек занятую союзниками территорию, приземлился на пляже в Сан-Себастьяне из-за того, что кончилось топливо. Дегрелль немедленно связался с Мадридом, где ему оказали радушный прием. Там он и остался.

Фильбингер никак не объяснил присутствие самолета Шпеера в Норвегии и приказ, данный его экипажу вывозить важных немецких беглецов на свободу. На самом деле, наряду с немецкими «кондорами» воздушной эскадры люфтваффе дозор несли захваченные немцами американские «летающие крепости», и это давало командирам возможность делать все, что заблагорассудится. Несмотря на то что большинство преследуемых могли раствориться в толпе, многие немцы пребывали в постоянном ужасе. Ими владел страх как следствие многолетних полицейских репрессий и агитации вервольфов — стоять до последней капли крови.

Долгосрочные планы побегов были частью работы особого подразделения вервольфов немецких военно-воздушных сил. Предполагалось, что они сбрасывали молодых десантников за линию фронта. Также они упоминались и в планах побега, разрабатывавшихся Мартином Борманом. Организация «Вервольф» была еще одним его детищем. Он осуществлял политический и административный контроль над фольксштурмом, специфической народной армией, состоявшей из очень юных и совсем старых мужчин и женщин, вооруженных чешскими винтовками и однозарядными противотанковыми гранатометами «панцерфауст».

Гиммлер, проводя смотр первого из отрядов фолькс-штурма, заявил: «Новое движение сопротивления нанесет удар в спину союзников, — заявил он. — Добровольцы будут нападать подобно оборотням — вервольфам». Так впервые публично прозвучало название, позднее окутанное атмосферой страха и неопределенности.

Когда на немецкую территорию ступила нога иноземцев, понадобились надежные люди для крайне важного дела — переправки документов и ценностей в безопасные места. Решающим шагом в личных маневрах Бормана стало продвижение по службе здоровяка, впервые попавшегося ему на глаза в 1940 году и состоявшего в первой дивизии СС, числившейся в личной охране Гитлера, — Отто Скорцени. Его поставили во главе организации «Вервольф», отвечавшей наряду с прочими необычными операциями за осуществление прикрытия при перемещении основных ценностей. Генералу Рейнхарду Гелену было поручено военное командование организацией «Вервольф», но в 1972 году в разговоре со Стивенсоном он отрицал свою причастность к этому.

Гелен и Скорцени должны были одеть бойцов сопротивления в военную форму союзников. Также в их обязанности входило формирование и снабжение группировок, способных исполнять приказы, суть которых описана в письме Гиммлера шефу полиции «СС-Запад» генералу Карлу Гутенбергу: «Наставлять население, наказывать его за сотрудничество с врагом путем исполнения смертных приговоров».

Но какие бы планы ни строил относительно новой организации воспаленный рассудок Гитлера, окружавшие его преступники в атмосфере сумятицы и страха увидели превосходную возможность организации побега. Верхушка СС и гестапо, планировавшая уйти в подполье, имела в своем распоряжение униформу союзников, транспорт, продовольствие и оружие. Они могли бы получить помощь от своих соотечественников, находившихся в зоне союзной оккупации. Это казалось реальным, так как уже начиналась вселявшая ужас кампания против пособников врагу. Вервольфы карали за предательство Гитлера.