Николай Николаев - Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана

• Название: Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана
• Автор: Николай Николаев
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-9533-1704-2

Книга журналиста и исследователя Н. Николаева воссоздает портрет Мартина Бормана — «кукловода» Адольфа Гитлера. Автор рассматривает партийно-государственную карьеру Бормана, его причастность к преступлениям гитлеризма, активную роль в разработке бесчеловечной политики нацистов, особенности его взаимоотношений с другими вождями и функционерами Третьего рейха, с окружением германской «элиты». Большое внимание в книге уделено загадкам жизни и смерти нацистских лидеров, а также послевоенной деятельности уцелевших военных преступников, их попыткам развернуть активную экономическую и идейно-политическую деятельность в новых условиях. Автор разоблачает сотрудничество ряда политиков, военачальников, разведчиков стран Запада и третьего мира с военными преступниками, в том числе под флагом «борьбы с сионизмом».

---

Советские компетентные органы имели также регистрационные номера лодок, хотя союзная морская разведка не сообщала об этом ничего определенного. Сто больших немецких подводных лодок как бы растворились. Между тем о начале строительства все более продвинутых подлодок Сталину сообщил не кто иной, как сам Черчилль. С советской стороны еще долгое время сохранялось недоверие: ведь то, что сотня кораблей, зарегистрированных должным образом, оказались не более чем штампами в портовых книгах, выглядело крайне неубедительно!

Компетентность Сталина является дополнительным доказательством того, что советским шпионом в штабе национал-социалистической партии был некто, превосходно осведомленный в конфиденциальных вопросах. Он поставлял огромное количество материала, но ему не хватало времени либо опыта для того, чтобы его обработать. Оказалось, что новые подводные лодки дальнего действия не были построены, так как бомбежки союзников затрудняли работу в доках, но не поступило ни одного официального приказа о прекращении строительства. Адмирал Дениц был проинформирован, что бомбежки срывают программу, и на этом дело закончилось.

Русские разведали о планах Бормана и прочих высокопоставленных нацистов отправить на подводной лодке большое количество партийных документов в безопасное место в Южной Америке. Так называемые «Бумаги Бормана» считались в Советском Союзе потенциально опасными, поскольку они могли стать основанием для возрождения национал-социалистического движения, что недооценивалось на Западе. Война между Германией и Советским Союзом была также битвой идеологий, поэтому русские не считали конец войны завершением идеологической борьбы, и для них пропавшие «Бумаги Бормана» являлись, подобно исчезнувшим подводным лодкам, тайной, требовавшей разгадки.

Тень Бормана вновь встала на пути Стивенсона, когда в конце 1945 года командующий Ян Флеминг оставил Британскую военно-морскую разведку и занялся службой зарубежных новостей, известной под названием «Меркурий». А пилот Теренс Горели был редактором газеты, связанной с проектом «Меркурий». Он управлял легкими бипланами, использовавшимися англичанами всю Вторую мировую войну, чтобы выслеживать немецкие подводные лодки. Эти «рыбы-мечи» при пикировании достигали скорости до ста пятидесяти километров в час, но Горели был опытным охотником за субмаринами, и ему нравилось кружить над ними: «Заметив их в воздухе, можно зависнуть у скал и узнать, где находятся гнезда».

Флеминг перебил его: «Что произошло с донесением о скрывавшихся лодках?»

Горели уставился на Стивенсона.

«Он принес клятву», — нетерпеливо выдохнул Флеминг. Это был знак того, что Горели было известно о шпионских планах и о клятве неразглашения, которую дал и Стивенсон.

«Донесения неточны, — начал Горели. — Несколько капитанов подлодок приняли решение об отплытии самостоятельно. Остальные отбыли по приказу в Южную Америку. Затем существовал план «Регенбоден» («Радуга»)…»

Стивенсон уже не мог следить за нитью разговора, так как он не знал об обсуждаемых фактах. Затем Горели сказал:

«— Ее купил Фишер. Потонул в море недалеко от Ньюфаундленда.

— Он был твоим начальником? — спросил Стивенсона Флеминг. Стивенсон молча кивнул.

— Весь в деда, — добавил Флеминг. — Должно быть, он был его дедом, да, так оно и есть. Старый адмирал Фишер. Все время повторял, что мы относимся к одному из десяти утраченных колен израильских.

— Так любил говаривать Борман, — тихо заметил Стивенсон.

Их серые мудрые лица как по команде повернулись к нему. Им, скорее всего, было всего лишь под сорок, но они выглядели свирепыми стариками. Что ему известно о Мартине Бормане?

Стивенсон рассказал.

— Вы присоединились к охоте на Бормана? — поинтересовался Флеминг у Стивенсона.

— Всего лишь пытался выяснить, куда делись лодки. У нас говорили, что Борман бежал на самолете. Я читал об этом, но мне так и не удалось взглянуть на полный отчет, составленный позднее.

Флеминг вставил сигарету в мундштук из слоновой кости.

— Люди, которые что-то знают об этом, находятся в Нью-Йорке. Один из них — генерал из бюро стратегических служб Донован. А второй — ваш тезка, Билли Стивенсон».

Стивенсону следовало обратить на это больше внимания, но его отвлекла рассказанная Флемингом история о том, как его брат Питер написал роман, в котором рассказывалось, что заместитель Гитлера бежал на самолете в Великобританию. Книга вышла в свет раньше, чем вице-фюрер совершил свой безумный побег в Шотландию. Питер был военным разведчиком в управлении специальных операций, и Стивенсон уже начинал подозревать, что кто-то способствовал возникновению у «правой руки» Гитлера Рудольфа Гесса этой безумной идеи.

Подлинный Люцифер и будущие вервольфы

22 октября 1945 года по Германии были разосланы двести тысяч копий официального извещения, в котором в числе прочего говорилось: «Мартин Борман обвиняется в преступлениях против мира, в военных преступлениях и преступлениях против человечества, описанных в обвинительном акте… Если Мартин Борман объявится, он должен будет предстать перед судом…»

Это объявление, дававшее возможность заслушать дело Бормана в его отсутствие, являлось результатом работы международного военного трибунала, в который входили представители Соединенных Штатов Америки, Франции, Великобритании и Советского Союза. Заместитель главного обвинителя, Дэвид Максвелл-Файф, заявил главе трибунала: «До сих пор существует большая вероятность того, что он жив».

Бормана признали виновным в военных преступлениях и преступлениях против человечества. Срок его заключения трибунал мог уменьшить, если бы Борман открыл встречное дело и предоставил смягчающие вину доказательства. Дверь оставили открытой…

Одной из трудностей в ведении процесса стало то, что роль секретаря фюрера оказалось невозможно описать при помощи каких-либо документов. Все его личные документы, тысячи страниц записей речей Гитлера, все партийные бумаги, за которые он отвечал, исчезли. Сторону обвинения заслушали 16 января 1946 года. Обвинительная речь начиналась следующими словами: «Любому школьнику известно, что Гитлер был плохим человеком. Но мы хотим особо подчеркнуть, что без людей, подобных Борману, Гитлеру вряд ли удалось бы захватить и удержать власть… На самом деле Борман был архангелом зла на службе Люцифера-Гитлера».

Подлинным Люцифером, конечно, являлся сам Борман. В те дни, при отсутствии документальных доказательств, было трудно осознать его роль. К тому же политическая ситуация стремительно менялась. Дьявол сидел в Москве, а антихристом считался большевизм.

Желание стереть из памяти людей пять лет всеобщего ужаса символизирует переход жены и детей Бормана в католичество. Он совершился тихо и незаметно почти сразу по окончании войны. Всего лишь год назад Герда писала мужу о своей надежде, что их дети будут помнить, как в Германии искоренили христианство и иудаизм. Она всегда разделяла яростную ненависть Бормана к церквям. Теперь же, летом 1945 года, она отдала Адольфа Мартина Бормана и его братьев в руки священников, которые впоследствии оказались членами «Ватиканской линии», организации, помогавшей скрываться разыскиваемым нацистам. Старший сын Бормана отказался от имени Адольф, данного ему в честь Гитлера.

Герда уже была больна и вскоре после этого умерла от рака. Ее решение помогает понять то, что иначе выглядело бы невероятным: по всему выходит, что общественное мнение в Германии благоприятствовало нацистам, ушедшим в подполье. Многими западными наблюдателями попытки союзников очистить государственные структуры от нацистов тогда считались тщетными. Но в это время страх перед призраком нацизма сменился страхом перед коммунизмом. Борману, как хранителю нацистской философии, так сказать, пламени нацизма, нечего было бояться собственных людей-. А они все время ссылались на то, что вели себя, как верноподданные своей страны, которые естественным образом подчинялись ее законам.

Идея войны между западными союзниками и Советским Союзом лелеялась нацистами многие годы.

На Западе заговорили о существовании в СССР «железного занавеса». Впервые это выражение употребил бывший министр финансов Гитлера граф Шверин фон Крозиг 2 мая 1945 года, тщетно пытаясь добиться признания союзниками правительства адмирала Деница. Шверин фон Крозиг был скользким типом, никогда не забывавшим слова Гесса, произнесенные им накануне побега, о том, что два народа, немцы и англичане, сражались друг против друга к вящему удовольствию большевиков. Граф, бывший ученик создателя южноафриканской империи Сесила Родса, казалось, так ничего и не узнал об Англии за все время пребывания в Оксфорде и предположил, что Гесс произвел благоприятное впечатление на британцев. «Железный занавес задвигается, — объявил он по радио. — Люди, попавшие в могучие руки большевиков, уничтожаются».