Виктория Джоунс - Странное наследство

• Название: Странное наследство
• Автор: Виктория Джоунс
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-8138-0677-6

Молодому мустангеру Берни Дугласу навязывают в воспитанники изнеженного, избалованного мальчишку Оливера Гибсона. Мустангер решает сделать из юного плаксы настоящего мужчину. Но это ему не удастся никогда, потому что на самом деле его воспитанника зовут… Оливия.

---

Молодые люди отдались друг другу, руководствуясь извечными инстинктами, вложенными в человека от момента создания мира. Ими правили любовь, нежность и желание одарить этими чувствами друг друга как можно полнее…

— Иди ко мне, Берни Дуглас! — манил мелодичный, вздрагивающий от страсти голос совсем юной девушки. И слова любви рождались в ней сами собой, будто она давным-давно осознала их магическое действие на мужчину, который млел и таял от ответной нежности.

— Ты совсем не боишься меня, Оливия?! — изумленно шептал он.

— Я должна тебя бояться, милый Берни?! Отчего?! — изумленно раскрыв глаза, шептала Оливия. — Ты же не делаешь ничего дурного?! Ты любишь меня и хочешь, чтобы мне было хорошо с тобой?!

— Да! Да! Да! — почти кричал он.

Их тела сливались так плотно, что молодые люди и сами изумлялись, как могут еще совершать какие-то движения, чтобы все больше и больше наслаждаться друг с другом…

Оливия изловчилась и обняла Берни ногами. Ей было хорошо, нежно и сладостно ощущать его плоть внутри себя. Хотелось, чтобы эти мгновения, эти чувства, достигшие неимоверного накала, длились вечно…

И чувственность их достигла той наивысшей точки, когда руки лихорадочно ищут вокруг себя непонятно что, когда губы солоны от капельки крови из прокушенной губы партнера!.. Когда полет в небо длится, длится и длится…

— Берни, дорогой мой! Нежный мой!

— Оливия, Ливи! Сладостная моя!

Мужчина и женщина получили наивысшее наслаждение от близости друг с другом. Теперь они молчали и слушали ночь. Оказывается, где-то совсем рядом, наверное, вон за этой оградой из свежеструганных жердей, ходят кони, приглушенно топая подкованными копытами, хрустя травой, пофыркивая и громко встряхивая гривами и хвостами. В зарослях дикой розы и жасмина стрекочут сверчки. В темном небе, заслоняя на мгновение звезды своими причудливыми силуэтами, кувыркаются летучие мыши. Далеко в горах, перекликаясь друг с другом, лают койоты. И по-кошачьи взвизгивает пума, выбираясь на охоту из своего логова, где ее остаются ждать два крохотных детеныша. Внизу, под скалистым обрывом шумит и шумит вода. Гранд-Ривер несет по каменистому руслу, взбитую в пену прозрачную воду вечных ледников хребта Элберта.

Луна снова выбралась на свободу из-под лохматого одеяла облаков. Оливия приподнялась на локотках, огляделась и нежно засмеялась. Вокруг нее и Берни была разбросана одежда. Смятое нарядное платье из ярко-синей тафты распростерло по траве рукава, словно приглашая в свои объятья. Оно служило сегодня их первой совместной постелью.

— Берни, дорогой, ты жив?!

— Ливи, детка! Ты вдохнула в меня новый мир, новые ощущения!

— Я самая лучшая, Берни?! Ты это хотел сказать?!

— Ты самая лучшая из лучших женщин мира, Ливи! Ты — моя любимая!

Глава 6

В это утро Берни Дуглас проснулся первым. Оливия, обнаженная и прекрасная, все еще лежала перед ним среди беспорядочно разбросанной одежды. Молодой человек понимал, что им отведено слишком мало времени, и очень не хотел расставаться. Ему было нестерпимо жаль оставлять Оливию одну на забытом Богом ранчо. Но, в конце концов, ведь он скоро вернется. Он поспешит закончить все дела как можно быстрее и вернется, чтобы снова обнять свою Ливи! И тогда они будут вместе навсегда. Никогда и ни при каких обстоятельствах не расстанутся!.. Его слишком долго тянуло к ней. И путь их друг к другу был, если и не слишком долог, но довольно сложен и окружен затейливыми, а порой и забавными обстоятельствами.

Скоро на ранчо начнут просыпаться и увидят их вместе. На траве пустого загона! Где они провели свою, возможно, самую прекрасную из всех ночей, не замечая ничего вокруг… Ну, и пусть видят! Обнаженная Оливия так прекрасна, что он хотел бы видеть ее всегда и везде именно такой! Пусть мужчины всего мира умирают от зависти к нему! К нему, к Берни Дугласу! Пусть глаза всех мужчин смотрят на нее! Он даже не приревнует, уверенный, что Оливия никогда и ни на кого не променяет его.

Очерченный первыми рассветными лучами, Берни Дуглас стоял, вытянувшись во весь рост. Заметив, что его любимая проснулась, он протянул ей руку и нежно улыбнулся. Оливия долго смотрела на его силуэт, обрисованный лучами утренней зари, и не торопилась ухватиться за протянутую ладонь обеими руками… Когда она все-таки поднялась, то пальцев уже не разжимала, и молодой человек сразу же почувствовал страстный жар тела любящей женщины, ее горячее желание повторить все сначала. Берни понимал, что страсть юной девушки к нему только разгорается. Он был ее первым мужчиной и разбудил в ней настоящую женщину — любящую и любимую.

— Нам пора одеваться, детка! — боясь разочаровать ее, пробормотал он. — Скоро парни выйдут и застанут нас обнаженными! Сегодня мы отгоняем табун в Райфл!.. Не расстраивайся, нам предстоит короткая разлука.

— Возможно, тебе она и кажется короткой, Берни! Но для меня каждый день, проведенный без тебя, станет скучным и невыносимо долгим!.. Ты не устал за ночь, Берни, дорогой?! — она смотрела на него немножко шальными от счастья глазами. Он понимал, что в ней вновь разгорается неутолимое желание обладать им и отдаваться ему!

— Никогда еще я не чувствовал себя таким отдохнувшим, малышка! А ты? Ты счастлива, моя любимая крошка?

— Да, дорогой! Никогда в жизни, Берни, я еще не была так счастлива! — и Оливия сладко зевнула, прикрыв глаза от удовольствия и по-кошачьи выгнув спину.

— Поспеши, Ливи!.. Иди в душ, дорогая! Я принесу полотенце! И мы вместе с тобой примем душ! И так будет всегда в нашей жизни!

— Хорошо! — и она преспокойно зашагала по траве, не удосужившись надеть мятое платье, а лишь неловко прижав его к обнаженным бедрам. К счастью, Оливия успела зайти в душ вовремя, ведь в доме уже захлопали двери и раздались голоса просыпающихся обитателей. Кое-как натянув брюки и собрав остальную одежду, Берни зашел в комнату Оливии, взял большое полотенце и поспешил в душ.

В горах уже зарождался летний рассвет. Легкие солнечные блики скользили по склонам, покрытым вечными льдами и поросшим густыми сосновыми лесами. Луна еще не успела скрыться за горизонтом, но уже почти истаяла в небе и превратилась в прозрачный и бледный осколок льда. Со всех сторон звенели рассветные песни пернатых. Из печной трубы в небо взвился тонкий дымок, приятно пахнуло горящими сосновыми поленьями.

В прихожей Берни столкнулся с миссис Лиззи Мартин. Укоризненно взглянув на молодого человека, старушка поздоровалась с ним легким кивком и, позевывая, направилась на кухню, привычно повязываясь хозяйственным фартуком. В ее руках погромыхивала посуда, и эти звуки служили для мустангеров своеобразным будильником.

— Доброе утро, миссис Лиззи Мартин! — Берни почтительно поклонился.

— Если оно доброе!.. Мне трудно поверить в доброту твоих намерений по отношению к этой наивной козочке, Берни! Такие, как ты, парни быстро не успокаиваются!

— Я женюсь на Оливии совсем скоро, милая миссис Лиззи! Можешь мне поверить!

— Тогда пообещай пригласить нас с Никласом на венчание, Берни Дуглас!

— Как же без этого, миссис Лиззи! — Берни возмущенно сверкнул глазами. — Обязательно!

Приглушенно хлопнула дверь в пещере, которую недавно оборудовали под холодильные помещения. Ее обнаружила Оливия в нескольких десятках метров от большого дома, а Никлас Мартин навесил на вход толстую деревянную дверь. В ней били родники, и было холодно, точно в набитом глыбами льда погребе.

Миссис Мартин водрузила на большой стол тарелку с кусочками свежего масла и большое блюдо с нарезанным сыром, которые только что принес из пещеры Никлас. В огромной сковороде, поставленной в нагретую духовку, уже доходил до готовности омлет с ветчиной. На плите исходил паром огромный кофейник. Запах свежезаваренного кофе разносился по окрестностям, уже не приводя в недоумение диких животных.

В большом доме сегодня все шло привычным, устоявшимся распорядком. Капризничал в комнате Мэган выздоровевший Сэмми. По многолетней привычке он, как всегда, распекал свою жену за неправильно поглаженную рубашку и хватался сам за тяжеленный паровой утюг, после чего по дому разносился запах подпаленного хлопка. Затем Мэган привычно и терпеливо успокаивала своего обжегшего палец любимого мужа, словно обиженного ребенка. И все знали, что Сэм выйдет к завтраку с новым ожогом или с перевязанной рукой.

Пабло Гомес, Эндрю Гилмер, Рони Уолкотт и Фрэнк Смитт, примкнувший к их компании одиноких мужчин, по очереди поливали друг другу обнаженные спины, охали от холодной воды и довольно кряхтели, растираясь жесткими полотенцами.

Настроение в доме было привычное, устоявшееся за последние дни и вместе с тем несколько приподнятое. Это ощущалось в слегка повышенном тоне разговоров и в мимолетных улыбках, которыми сегодня обменивались друг с другом мустангеры. Близилась к завершению большая и довольно тяжелая работа. Все понимали, что заработали за такой труд приличное количество денег, часть из которых мустангеры обычно откладывали в банк, а часть тратили в течение нескольких дней, развлекаясь по барам, салунам и публичным домам.