Моранн Каддат - Сказания о Хиль-де-Винтере

• Название: Сказания о Хиль-де-Винтере
• Автор: Моранн Каддат
• Жанр: Фэнтези

---

— Я уже думала, ты будешь гнаться за ланью до самого Н-ска, — обратилась к нему девушка. — Что-то случилось? Ты странно выглядишь.

Гард посмотрел на свое отражение в горной реке. Он и впрямь все еще дрожал и выглядел как-то обеспокоено.

— Просто странное местечко, — проговорил он не своим голосом.

— Ты ни разу не видел водопадов? — Поинтересовалась Като, продолжая наблюдать за ним.

— Да нет, то есть да… В смысле, ТАКИХ не видел, — отозвался кот, судорожно сглотнув.

— И все равно с тобой что-то не так, — заключила Като, спрыгнув с лошади и направляясь к каменной чаше.

— Э… Като! Нет! Только не пей из водопада!

— Отчего же?

— Ну… эта вода странно пахнет. Может, она отравленная, — быстро проговорил Гард, переминаясь с лапы на лапу.

— А по-моему, ничем она не пахнет, — удивилась девушка, наклонившись к потоку воды, падавшему вниз со скалы.

— Мало ли что может быть… Кошачье тело говорит мне, что лучше не пить.

Като отдернула руку от каменной чаши и еще раз внимательно оглядела кота.

— У тебя мокрая шерсть вокруг пасти. Ты пил эту воду, ты меня обманываешь.

Гард весь напрягся, глядя, как охотница зачерпывает воду и подносит к губам, ожидая, что она превратиться в какое-нибудь чудовище, метаку, например, или, может, в собственную сестру. Но Като коснулась воды губами, выпила и зачерпнула еще. И с ней ровным счетом ничего не произошло. Гард постепенно расслабился, видя, что у Като не выросло ни шерсти, ни хвоста.

— Чего ты? — Встревожено спросила она, глядя на кота. — Опять что-то от меня скрываешь?

— Нет, — соврал он и повернулся, намереваясь возвратиться в лес. — Я думаю, Като, нам лучше охотиться по отдельности. Я буду ловить маленьких птичек, а ты, если хочешь, стреляй оленей. Я не буду тебе мешать.

— Да что с тобой случилось?

— Ну что со мной могло случиться?

Кот бесшумно скрылся под сенью леса. Като не видела его ни в этот вечер, ни в следующий. Она пробовала искать его, но как может житель мегаполиса выследить зверя в огромном лесу? Только на следующее утро, собираясь на утреннюю охоту, она нашла его крепко спящим в загоне под навесом. После этого у Гарда появилась привычка исчезать без предупреждения на несколько дней подряд.

А вот те, кто жили на Великих Северных равнинах, не были уверены, что существуют другие места, другие ландшафты, не похожие на их родные прерии — чтобы увидеть горы, море, и водопад с именем Звенящая вода — им понадобилось бы преодолеть тысячи миль на Юг.

Итак, за исключением Ульмских гор и Кэтлейского моря здесь было все. Плодородные земли, дававшие небывалые урожаи овса и пшеницы, а деревья в садах дугой выгибались под тяжестью плодов. Охотники Севера никогда не возвращались домой без добычи — будь то дичь, пушные звери, тур или степной вепрь, нагуливающий жирок на сочных травах равнин.

Но даже у чаши божественного нектара есть дно; так и рогу Изобилия Северных равнин суждено было однажды опустеть. Вот уже много месяцев дождевые тучи проносились мимо, в сторону Ульмских гор, не проливая ни капли наземь, отчего полные ранее соков посевы начали чахнуть без воды.

На крайнем севере даже обмелели полноводные ранее реки. А ведь бывали времена, когда по весне они разливались настолько, что ни зверь, ни тем более, человек не могли переплыть разбушевавшийся поток, ни даже птица не имела сил, чтобы перелететь реку. А теперь — жалкие, высохшие ручейки, в которых едва ли можно было узнать те легендарные реки, они с трудом снабжали северные города и села водой. О том, чтобы вырыть каналы к полям и спасти хотя бы часть посевов от засухи, не могло быть и речи. Впервые за сотни лет люди Северных равнин узнали, что такое голод.

Голод пришел и в семью Ноктурнуса. Вместе с отцом и братьями, ему оставалось лишь печально наблюдать, как день за днем сохнут побеги пшеницы на их полях — так и не успев налиться колосом.

С той же печалью Ноктурнус скармливал остатки прошлогоднего овса своим прекрасным и дородным коням. А сейчас у половины некогда славного на всю округу табуна сквозь шкуру проступили ребра.

Ноктурнус пас их с детства, знал каждый волос в их роскошных гривах, и ему невыносимо больно было смотреть, во что превращается их с отцом хозяйство. Два брата Ноктурнуса, оба охотники, уже не первый день приходили из степей без добычи. Казалось, все живое оставило равнины, чтобы отдать их на поживу свирепой и всепоглощающей Белой пустыне, медленно надвигающейся с Востока.

— Если мы не продадим коней, отец, — сказал средний брат. — Они падут. У нас не хватит для них овса зимой.

И с этими словами брат перебросил обратно через забор залетевшую к ним в поисках пищи соседскую индюшку.

Глава семейства задумчиво пускал колечки дыма, попыхивая любимой трубкой с янтарным чубуком. В молодости он был солдатом, хоть и в не знавшем войны государстве, и потому не привык сдаваться.

— Чтобы я продал своих коней чужеземцам! И не подумаю! — Он разом подхватил двух индюшек, норовивших склевать корм у коней, и ловко перебросил их обратно соседям.

— Но ведь необязательно продавать их чужеземцам, — нерешительно возразил юноша.

Его отец шумно отряхнулся от индюшачьего пуха и остановился, глядя сыну прямо в глаза, сурово, по-отечески.

— Надо будет, пустите их в наше последнее поле с пшеницей. Вернее, на то, что от него осталось, — и повернулся к дому, показывая, что разговор окончен.

На следующий день с Востока подул горячий, иссушающий ветер. Листва пожухла на деревьях, и даже в тени деревьев не было прохлады.

Кони, до того выискивавшие чудом сохранившиеся в засуху травинки, поднимали головы и сбивались в кучи. Им не по нутру был ветер пустыни, и они шумно вдыхали горячий пыльный воздух трепетавшими ноздрями. Ноктурнус стоял на краю их последнего пшеничного поля, наблюдая, как ветер треплет сухие чахлые колосья. Он выгнал коней в поле, как и приказал отец, но те долго не решались зайти в пшеницу, памятуя, что в годы изобилия этого делать было нельзя.

— Но! — Ноктурнус решительно хлестнул жеребца-вожака, и ретивый конь оскалился в ответ.

Увернувшись от него, наш юный пастух вдруг заметил на самом горизонте крошечную, но неумолимо приближавшуюся фигурку всадника.

— Это еще кто такой? — Вслух подумал Ноктурнус. Он не узнавал в фигуре всадника ни соседей, ни торговцев, разъезжавших по равнинам и предлагавших на продажу всякие нужные в хозяйстве мелочи.

К тому же капюшон незнакомец надвинул по самые глаза. Это Ноктурнуса не насторожило, ибо спастись от иссушающего восточного ветра теперь можно было только так.

Спустя немного времени незнакомец остановил взмыленного коня прямо у ног юноши. Ноктурнус заметил, что у животного на глазах почему-то были шоры, словно это была упряжная лошадь. По короткой иссиня-черной шерсти жеребца струился пот.

— Здравствуй, почтенный, — с напускной учтивостью приветствовал его чужестранец. Ноктурнус по его речи и манере держаться определил незнакомца как жителя Белой пустыни.

Юноша ответил не сразу. Его насторожило, что человек не представился, как было принято в Северных равнинах. Странным ему показалось и то, как повели себя его собственные кони. До этого словно оцепеневшие от жары, они вдруг оживились, и, обступив всадника плотным кольцом, фыркали, били копытами землю и трясли головами. А любимец Ноктурнуса вороной конь Ночной ветер попытался укусить непрошеного гостя.

— Пошел прочь, Ночной Ветер! Пошел! — прикрикнул на коня Ноктурнус, замахнувшись на него плетью.

Чужестранец легко поймал плетку-кошку и вырвал ее из рук пастушка.

— Грешно бить таких красавцев, — так объяснил он свой поступок.

Все еще не снимая дорожного плаща с капюшоном, незнакомец легко спрыгнул со своего коня и, бросив Ноктурнусу его бич, резко хлопнул своего жеребца по крупу.

Конь, дико заржав, бросился прочь, вздымая клубы пыли на высохшем пшеничном поле.

— Что вы наделали! — Закричал Ноктурнус, безуспешно пытаясь удержать своих коней от расправы. — Они же могут оставить вас без коня!

— Сначала они должны догнать его, — напомнил ему незнакомец. — А это самый быстроногий конь во всех южных землях.

Ноктурнус не нашелся, что на это ответить, и так и стоял, наблюдая, как четыре его лучших жеребца без труда, играючи, догоняют скакуна незнакомца.

Первый его конь, Ночной ветер, огромной черной тучей нагонял чужого коня. С того летели клочья пены, он выбивался из сил, пытаясь отстать от преследователей, но тщетно. Черный жеребец настигал его, как черная ночь настигает все, что есть у нее на пути.

В полукорпусе от него несся Дневной Ветер. Он не уступал Ночному ни в силе, ни в скорости, и бежал чуть позади лишь потому, что был слегка с ленцой, ведь не зря он был цвета белоснежного зимнего бурана, в который хочется укутаться в теплый плед и никуда не ходить.