Имбер Де Сент-Аман - Жозефина

• Название: Жозефина
• Автор: Имбер Де Сент-Аман
• Жанр: Биографии и Мемуары

…Конец XVIII века. Наполеону двадцать шесть лет.

Он стремительно движется вперед, к завоеванию Европы и к французскому трону, захватывая территорию за территорией. Он одерживает невероятные победы, а на устах его имя единственной — Жозефина. Честолюбие, слава, богатство — это лишь одна сторона его жизни. Другая — любовь.

Эта книга о начале отношений Наполеона и Жозефины, о бурной страсти, не знающей логики и доводов разума, — страсти человеческой на фоне потрясений нации, охваченной революцией. Это рассказ о женщине, без труда покорившей сердце великого полководца, о котором мечтали тысячи женщин.

Книга рассчитана на широкий круг читателей.

---

Самая ласковая, самая беспечная креолка пугала самого своевольного, самого властного из людей. Бонапарт мог прекрасно выигрывать сражения, совершать чудеса, создавать или упразднять государства, но он не мог выгнать за дверь маленького пса.

Глава XII 14 ИЮЛЯ В МИЛАНЕ

Среди успехов и побед Бонапарту не давали покоя и вызывали опасения постоянные нападки реакционных парижских газет. Салонные сплетни, сарказм эмигрантов, не-прекращающиеся заявления роялистского клуба с улицы Клиши как ничто другое выводили его из себя. С другой стороны, он опасался Реставрации, которую почти каждый эмигрант считал неминуемой в 1797 году, но которая произошла лишь семнадцать лет спустя. Ни за что на свете Бонапарт не желал быть на вторых ролях. Роль Монка не устраивала его ни на мгновение, и никакой титул, никакое богатство не заставили бы его работать на кого-нибудь другого, а не на самого себя. Не нужно забывать, что при всех его аристократических замашках и тяготению к светскому обществу старого режима, он командовал армией, состоявшей из самых искренних и экзальтированных республиканцев. С этими несравненными солдатами он совершал чудеса, и, конечно же, по меньшей мере внешне он разделял их политические убеждения, основу их энергии и энтузиазма. Их генерал всегда был для них героем 13 вандемьера, наводящим ужас на реакцию, убежденным республиканцем, подавившим роялистские очаги.

И вот он посчитал, что пришло время выхода на сцену республиканца, и решить поразить всех спектаклем в соответствии с идеями и убеждениями его солдат и организовать в Милане 13 июля по случаю годовщины взятия Бастилии большое военное празднество, программа и характер которого были бы в полной гармонии с революционными воспоминаниями и демократическими чувствами армии, насчитывавшей столько якобинцев в мундирах. И на этом празднике он показался бы своим войскам в обличье абсолютного республиканца. Праздник должен был наделать много шума, и слух о нем должен был дойти до Парижа и быть, так сказать, прологом 18 фрюктидора.

Вот в каких терминах, сформулированных самим главнокомандующим, была составлена программа праздника:

«1. На рассвете залп двадцати крупных орудий возвестит о начале праздника.

2. Главная пушка выстрелит в 9 часов утра. В 10 часов, в момент, когда войска начнут марш, раздастся другой залп.

3. Третий залп возвестит отъезд главнокомандующего, направляющегося на плац, и этот залп будет повторен в момент его прибытия туда. Тогда же все оркестры армии заиграют «Где может быть лучше?».

4. Точно в полдень, проделав некоторые маневры, войска, разделившись на батальоны, выстроятся в каре вокруг пирамиды. Будет произведено по шесть выстрелов в честь каждого из генералов: Ла Гарпа, Стенжела и Дюбуа, затем по пять выстрелов в честь каждого бригадного генерала и по три выстрела в честь каждого адъютанта генерала и бригадного командира, погибших в дивизионе, начиная с 23 жерминаля IV года во время сражения при Монтенотте.

5. Командующий Ломбардским дивизионом генерал вручит каждому батальону знамена. И будет сделано шесть выстрелов в момент, когда он начнет их вручать.

6. Будет выдано двойное денежное содержание и двойной рацион мяса и вина.

7. Праздник закончится учебными играми и упражнениями. Начнут стрельбой из пушек. Будут стрелять также по мишеням. Установлено три приза для солдат за лучшую стрельбу.

8. Затем будет штыковая атака и атака на эспадонах[13], затем бег с тремя призами для лучших бегунов.

9. Оркестры будут исполнять песни и танцы, и солдаты, составив свои ружья в козлах, смогут танцевать или прогуливаться до момента, когда сигнал призовет их в строй.

10. Офицеры, имеющие коней и пожелавшие принять участие в скачках, смогут записаться. Скачки будут проходить от сельского домика до триумфальной арки.

11. С наступлением ночи огни осветят пирамиду и алтарь Отечества, оркестры, расположившись вокруг, будут исполнять патриотическую музыку».

Не только у солдат своей армии, но и у итальянцев Бонапарт развивал вкус к оружию и телесным упражнениям. Миланское население было «перевоспитано». Все было изменено: общественный дух, обычаи, воспитание, игры детей, обучение в школах, салонная жизнь. В театре больше не представляли итальянца, побитого немецким матадором. Теперь итальянец побивал и изгонял немца. Военная выправка, воинственный характер — вот то, что покоряло женщин. На место церковных песнопений и любовных серенад заступили военные марши. Итак, праздник 14 июля наэлектризовал миланское население.

Бонапарт нигде не испытывал столько счастья и гордости, как среди своих солдат. Они напоминали ему о славных делах. Он сказал Лонато: «Я спокоен, храбрый 32-й тут». И как некую награду, солдаты 32-го полка испросили, чтобы на их знаменах были вышиты эти простые слова. Составляя отчет о сражении при Фаворите, он написал: «Устрашающий 57-й», и отмеченный таким образом за пролитую кровь храбрый 57-й захотел называться впредь «Устрашающим».

Праздник 14 июля воспламенил гордость и ярость армии. Он вылился в великую демонстрацию против роялизма. На сторонах высокой пирамиды были начертаны имена офицеров и солдат дивизионов, убитых на полях сражений, начиная с боя при Монтенотте. Эта достопамятная пирамида возвышалась посреди Марсова поля, украшенная всеми атрибутами, представлявшими победы армии, а также эмблемами свободы, единственной и неделимой Французской республики и Конституции III года. После всевозможных маневров войска, разделившись на батареи, построились в каре вокруг пирамиды. Прошли приветствуемые войсками ветераны и раненые. На поле били в барабаны, раздавались артиллерийские залпы. После этого генерал провел смотр. Оказавшись перед карабинерами 11-го пехотного полка, он сказал: «Бравые карабинеры, мне очень приятно видеть вас, вы одни стоите трех тысяч человек». Перед 13-м полком из гарнизона Вероны он воскликнул: «Бравые солдаты, перед вашим взором — имена товарищей, убитых на ваших глазах в Вероне, их семьи должны быть удовлетворены, тираны уничтожены вместе с тиранией». Затем прибыли принять знамена офицерские корпуса каждого полка. «Граждане, — воскликнул главнокомандующий, — пусть эти знамена всегда будут с нами на пути к свободе и победе!» Во время прохождения маршем капрал 9-го полка приблизился к Бонапарту и произнес: «Генерал, ты спас Францию. Твои дети, осчастливленные принадлежностью к этой непобедимой армии, заслонят тебя своими телами. Спасай Республику! Пусть сто тысяч солдат, что составляют эту армию, сомкнут ряды для защиты свободы!». Слезы текли по лицу этого мужественного воина.

Понятен энтузиазм героев, покрытых шрамами и лаврами и испытывающих естественную гордость за самих себя, за свое мужество и за свои победы, и, конечно же, они возмущены и раздражены сарказмом, который некоторые французы без зазрения совести проявляли по отношению к этой славе, стольким жертвам, такому бескорыстию, стольким чудесам храбрости. Возбужденных запахом пороха, наэлектризованных и вдохновленных республиканскими заявлениями и лозунгами своего генерала, которые они приветствовали с воинственным пылом и неистовыми аплодисментами, грандиозным спектаклем, который происходил у них на глазах, бряцаньем оружия, видом знамен, артиллерийскими залпами, фанфарами, барабанным боем, патриотической музыкой, в этот жаркий день 14 июля солдат Бонапарта охватил приступ ярости против богохульников, которых они обвиняли в поношении свободы и славы.

Вечером Бонапарт дал обед офицерам и ветеранам. Вот тост, который он произнес: «За маны[14] храброго Стенжела, погибшего на полях сражения при Мондови, Ла Гарпа, погибшего при Фомбио, Дюбуа, погибшего в сражении при Ровередо, и всех павших смертью храбрых при защите свободы! Пусть их души всегда будут с нами! Они предупредят о кознях врагов отечества». Тост генерала Бертье: «За Конституцию III года и за исполнительную Директорию Французской республики! Пусть она своей твердостью будет достойна армий и высокого предназначения Республики и пусть она уничтожит всех контрреволюционеров, которые уже больше не скрываются!» Звучала патриотическая музыка. Тост одного покрытого шрамами безрукого ветерана: «За новую эмиграцию эмигрантов!» Тост генерала Ланнеса, пришедшего с тремя ранами, полученными в сражении при Арколе: «За уничтожение клуба Клиши! Подлецы! Они хотят еще революций. Пусть кровь патриотов, убитых по их приказу, падет на них!». Музыка зазвучала громче.

Днем все дивизионы итальянской армии подписали обращения, которые были затем отправлены Директории Бонапартом и появились в «Мониторе» 12 августа.

Обращение дивизиона Массена: «Разве на парижском пути столько же препятствий, сколько на венском? Нет. Он будет открыт республиканцами, остающимися верными свободе. Мы защитим ее, и наши враги погибнут».