Эмиль Бутру - Наука и религия в современной философии

• Название: Наука и религия в современной философии
• Автор: Эмиль Бутру
• Издательство: Красанд
• Жанр: Философия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-396-00102-2

В предлагаемой книге ее автор, известный французский философ Э. Бутру (1845–1921), пытается найти пути разрешение конфликта между наукой и религией при помощи противопоставление натуралистического и идеалистического направлений. Во введении дается исторический обзор отношений между религией и наукой с античных времен до современной автору эпохи. В первой части автор подробно разбирает важнейшие натуралистические теории: позитивизм О. Конта, эволюционный агностицизм Г. Спенсера, монизм Э. Геккеля и т. д. Вторая часть посвящена идеалистическому направлению — учениям А. Ричля, У. Джемса и др.

Рекомендуется философам, историкам и методологам науки, студентам и аспирантам гуманитарных вузов, всем заинтересованным читателям.

---

Равным образом, человек с сердцем и волею, на которого возложена задача преследовать полезное в рамках реального, не в состоянии удержаться в этих границах. Что такое полезное? Что такое реальное? Человек притязает на право определять первое и, до некоторой степени, творить второе. Полезное— это средства, необходимые для достижение пели, которая мною задумана, и которую разум рисует мне, как достойную усилий человека. а реальное — это то, что я создал при помощи сил, почерпнутых в самой идее того дела, которым я задался. Другими словами, выше пользы человек необходимо ставит добро и красоту, как источник и меру самого этого полезного. Добро и красота требуют, подобно истине, чтобы их самих рассматривали как полезность, и притом, как полезность по преимуществу.

Мы видим, что основной принцип Конта, понятие „позитивный“, объединяющее в себе реальное и полезное, сам собою приводит, как только его начинают применять к делу, к объектам, стоящим выше данной реальности, к объектам, которые Конт хотел устранить. Реальное и полезное побуждают нас искать истину, красоту и добро.

Тщетными оказались все попытки вырвать из души человеческой стремление к тому, что превосходит человека; тщетно доказывали, что стремление это призрачно, что оно должно мало-помалу атрофироваться и исчезнуть, как орган, переставший функционировать: реальный человек не признает указанных ему границ. Конт запрещает нам что-либо видеть, чего-либо искать за пределами того мира, в котором мы живем. По Конту, этот мир должен быть для нас всем. Но уже Литтрэ замечает, что это „все“ есть не более, чем остров, со всех сторон окруженный океаном; правда, нам воспрещено плавать по этому океану, но мы его созерцаем, и его вид столь же благодетелен для нас, сколь грозен.

Можно ли закрыть от нас бесконечное? Можно ли рассчитывать, что эта идея атрофируется в нас вследствие неупражнения? Если религия и наука взаимно стесняют друг друга в том случае, когда мы пытаемся вместить их обе в конечный мир человеческих явлений, то, быть может, они снова приобретут свободу и независимость, раз мы допустим, что за пределами данного мира, составляющего область науки, существует другой мир, открытый для наших желаний, наших верований, для нашей мечты? Не идет ли такая постановка вопроса навстречу пожеланиям современной науки? мало того, не создается ли она самою наукой? Постановка эта принадлежит знаменитому английскому философу Герберту Спенсеру, одному из главных провозвестников идей нашей эпохи.

ГЛАВА II ГЕРБЕРТ СПЕНСЕР И ЕГО «НЕПОЗНАВАЕМОЕ»

I. Доктрина Герберта Спенсера относительно науки, религии и их взаимоотношения. — Непознаваемое, наука и религия, — Эволюционизм, религиозная эволюция.

II. Анализ доктрины. — Мотивы, руководившие Спенсером. — Отношение теории религиозной эволюции к теории непознаваемого. — отрицательное и положительное непознаваемое. — Герберт Спенсер и Паскаль.

III. Ценность доктрины. — Не является ли непознаваемое Герберта Спенсера лишь остатком религии — Ценность чувства no Г. Спенсеру. — Впрочем, доктрина его имеет рациональное основание. — Слабый пункт системы: непознаваемое рассматривается с чисто объективной точки зрения. Г. Спенсер приписывает ему или слишком много, или слишком мало.

Идеи Герберта Спенсера относительно религии не принадлежат к числу наиболее оригинальных частей его философии. Maтериально они занимают лишь небольшое место в его труде. Но если всегда интересно знать, что думал по атому вопросу тот или другой крупный мыслитель, то имеются еще и специальные основания, заставляющие присмотреться к тому, что написал о религии Герберть Спенсер.

Он принадлежал к семейству проповедников и преподавателей, в котором религия была делом первейшей важности. По материнской линии он происходил из старой гугенотской французской фамилии Бреттелей. Его прадед, Джон Бреттель, был личным другом Джона Уэсли, основателя методизма, и сам занимался проповедью этого учения. Его мать, Гарриет Гольмс, очень набожная, строго соблюдала обряды англиканской церкви, несмотря на то, что была методисткой. Джордж Спенсер, отец Герберта, живо интересовался религиозными вопросами. Будучи сначала методистом, он выступил из этой секты, так как не нашел там той внутренней религии, в которой чувствовал потребность, и обратился к квакерам. Характер его религиозности ярко выразился в том, что он чувствовал настоящее отвращение к предписаниям и обрядам церкви.

Герберт Спенсер далеко не был нечувствителен к этим влияниям. Его Pacts and Comments („Факты и комментарии“), его Автобиография свидетельствуют, что религиозные вопросы затрагивали его, и чем дальше, тем больше. Автобиография заканчивается размышлениями о религии. Таким образом в лице Герберта Спенсера мы имеем не только ученого с колоссальной эрудицией, позволившей ему предпринять тот мощный синтез науки, с которым на веки связано его имя. Своею жизнью и своими размышлениями Герберт Спенсер был не в меньшей степени подготовлен к исследованию отношение между наукой и религией.

Учение Герберта Спенсера о религии интересно не только потому, что в нем выразилась выдающаяся сторона духа философа. Учение это сводится к тому, что Гексли назвал „агностицизмом“; а агностицизм есть одна из важнейших форм современной философской мысли. Что же такое агностицизм? Для одних это мистицизм, который боится унизить Бога, сведя его к уровню нашего понимания; для других это ученое имя, которым прикрывается атеизм. агностицизм есть известное решение проблемы об отношении религии к науке и решение это необходимо исследовать; и чтобы изучить агностицизм конкретно, лучше всего взять его в той форме, в какой он является у Герберта Спенсера.

I ДОКТРИНА ГЕРБЕРТА СПЕНСЕРА ОТНОСИТЕЛЬНО НАУКИ, РЕЛИГИИ И ИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ

Существенные места, касающиеся религии и ее отношений к науке, находятся в первой части Основных Начал, озаглавленной „Непознаваемое“, и в тех частях Оснований Социологии, которые рассматривают data, т. е. психологические основы социологии, а также эволюцию церковных учреждений.

***

Последнее слово философии Герберта Спенсера сводится к тому, что в основе и в начале всех вещей мы необходимо наталкиваемся на непознаваемое: это — принцип, которого мы одинаково не в состоянии ни избежать, ни достигнуть. Здесь учение Спенсера устанавливает связь между религией и наукой.

Многим людям кажется, что религия и наука противоположны друг другу, что основы их совершенно непримиримы между собой. Необходимо отметить однако, что и та и другая одинаково даны в опыте, как естественная реальность.

Было бы ошибкой думать, что религия есть искусственный продукт, созданный духом человеческим под влиянием случайных капризов его воображения. Религия внушена человеку самими вещами: она есть стихийная реакция его мысли, его сердца, всей его души в ответь на воздействия внешнего мира.

С другой стороны, и наука отнюдь не искусственное и как бы сверхъестественное изобретение, как это воображают, не давая себе, быть может, вполне ясного отчета, все те, которые любят противопоставлять науку обыденным сведениям. Наука сама есть обыденный, повседневный опыт, сделавшийся благодаря естественной эволюции более точным, более связным, более поучительным, и — по сравнению с опытом невежественных людей— более приспособленным к. тому, чтобы в своих утверждениях превзойти границы наличного восприятия.

Наука и религия одинаковы по происхождению, и та и другая естественно зародились в духе человеческом под влиянием его отношений к миру; они в равной степени реальны, в равной степени являются самопроизвольными проявлениями природы; ни. какого смысла не имеет поэтому вопрос, совместимы ли они друг с другом. они могут сосуществовать, ибо они фактически сосуществуют. Единственный вопрос, представляющийся нам здесь, состоит в том, чтобы понять смысл и значение этого сосуществования.

Правда, если мы ограничимся рассмотрением тех частных задач, которые преследует с одной стороны религия, с другой стороны наука, мы найдем между ними резкие противоречия, и нам придется признать, что все попытки примирения, непрерывно изобретаемые изворотливыми экзегетами, являются искусственными и бессильными. Но из-за частных свойств предмета не следует забывать его сущности. Для того, чтобы здраво обсудить вопрос о науке и религии, надо рассматривать не частные и случайные их проявления, а их наиболее общие и наиболее абстрактные тезисы: быть может они окажутся тогда легко примиримыми.

Те специальные догматы, которые предлагаются религиями и на почве которых они часто вступают в конфликт с наукой, в действительности отнюдь не являются сверхъестественными откровениями. Это усилия духа человеческого представить себе в форме, соответствующей его категориям и привычкам, то абсолютное, то бесконечное, чувство которого живет в нем. Таким образом все эти формулы, как бы искусно, мудро и тщательно они не были разработаны, оказываются несостоятельными перед лицом анализа. они кажутся удовлетворительными, пока мы их рассматриваем с точки зрения поэзии и чувства, не определяя точно смысла слов и связи идей. Но дело меняется, раз мы хотим их точно установить и доказать.