Фелипе Фернандес-Арместо - Цивилизации

• Название: Цивилизации
• Автор: Фелипе Фернандес-Арместо
• Издательство: АСТ
• Жанр: Культурология
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-056644-0; 978-5-403-00426-8

Фелипе Фернандес-Арместо — известный современный историк, преподаватель Университета Миннесоты, лауреат нескольких профессиональных премий и автор международных бестселлеров, среди которых особое место занимает фундаментальный труд «Цивилизации».

Что такое цивилизация?

Чем отличается «цивилизационный» подход к истории от «формационного»?

И почему общества, не пытавшиеся изменить окружающий мир, а, напротив, подстраивавшиеся под его требования исключены официальной наукой из списка высокоразвитых цивилизаций?

Кочевники африканских пустынь и островитяне Полинезии.

Эскимосы и иннуиты Заполярья, индейцы Северной Америки и австралийские аборигены.

Веками их считали в лучшем случае «благородными дикарями», а в худшем — полулюдьми, варварами, находящимися на самой низкой ступени развития.

Но так ли это в реальности?

Фелипе Фернандес-Арместо предлагает в своей потрясающей, вызвавшей множество споров и дискуссий книге совершенно новый и неожиданный взгляд на историю «низкоразвитых» обществ, стоящих, по его мнению, много выше обществ высокоразвитых.

---

Он не хотел признавать этого. Перед смертью он написал книгу о своем саде. Он изобразил Данджнесс эксцентрически привлекательным, а свое садоводство — разновидностью мягкого лечения. Он описывал, как трудился расчищая полоски гальки, чтобы насыпать плодородную почву и посадить семена экологически дружественных местных растений. Глянцевые снимки сделали это место окаменевшим и замаскировали ужас. Джарман почти не упоминает груды плавника, разбросанные по саду как пародии на скульптуру, пни со спутанными корнями, фаллические острия. Только два намека в этом символическом программировании: слова Джармана, что он планировал «сад белой ведьмы», желая нейтрализовать зловещее дыхание электростанции, и его ссылка на телевизионную группу, которая пришла к нему снять программу о СПИДе, — но, по словам Джармана, снять программу о СПИДе невозможно[1202]. Поскольку он сам создал такую программу, это не очень искреннее отрицание.

Перед домом — полоска обычного сада, попытка дисциплинировать Данджнесс, придав ему оптимизм и плодородие: ящик с привозной почвой, нерешительно цветущая роза. Это единственная уступка приличиям. На этой Голгофе у цветов есть шипы. По всему остальному участку Джарман расположил глыбы и груды выброшенного морем мусора. Он поставил их на клумбы из гальки: рангоуты и реи мертвых кораблей, доски и кили рыбачьих лодок, раздавленных и изломанных морем. Все краски вылиняли, стерлись. Остовы изъедены червями, как мертвая плоть, или свисают, как больные члены, изуродованные, иссохшие, искореженные агонией, расколотые, пробитые гвоздями. Гвозди неэстетично торчат из них, покрытые ржавчиной, словно кровью. Большую их часть вытащили из моря, не соскребя наросты: эти обломки обросли ракушками моллюсков, как разрастаниями разновидности страшного герпеса.

Как трупы, торчат из камней накрененные мачты и бушприты, усаженные бубонами, жесткими морскими наростами. Якорные цепи ржавеют на шеях монолитов, как знак отличия садистского масонства, который с гордостью носят и в смерти. Между ними Джарман установил маленькие круги из камней, как напоминание о строителях каменных кругов древних цивилизаций. Когда обходишь их, галька скрипит и визжит под ногами. Это окаменевший лес страшных рассказов, где очарование злобно, а любовь разлагает. Однако предметы, которые выбрал и установил Джарман, принадлежат к долгой цивилизованной традиции: objet trouve[1203], превращенная в искусство невооруженным взглядом эстета. Больше чем что-либо другое эти иззубренные монолиты напоминают «чудесные камни» необычной формы, которые были украшением стола любого уважающего себя ученого древнего Китая[1204].

Мы ожидаем, что на берегу цивилизация кончится. Под властью электростанции в Данджнессе кажется, что она уже кончилась. Но попытка Дерека Джармана превратить это отвратительное опустошение в сад кажется не менее героической, чем любое другое сопротивление среде, описанное в этой книге. Ландшафту, который человек лишил любви и смысла, Джарман возвращал значение. Из моря, источника жизни и болота смерти, он изымал плоды человеческого труда, уничтоженные природой. Он воскрешал их. Он взял обитель отчаяния и превратил ее в мемориал. Сад Дерека Джармана вызывает самую разную реакцию, от скуки до восхваления. Одни посетители находят его бессмысленным, или отвратительным, или зловещим. Другие видят в нем лишь проявления болезни — фетишизм, переросший в фанатизм. Третьи при виде этого мусора пожимают плечами. Когда умрет партнер Джармана, трудно представить себе, что кто-нибудь будет ценить этот сад или сохранять его, как его следует сохранять.

Возможно, это неважно. Между электростанцией и морем — символом загрязнения природы и агентом этой мстительной природы — сад если еще не мертв, то обречен на смерть. Однако, как и для многих плодов цивилизаций, сама уязвимость делает его памятником цивилизации: вызовом, брошенным природе, шагом в неравной борьбе. После всех разочарований, которыми усеяна история цивилизаций: торжества варварства, кровопролития, отступлений прогресса, наступления природы, наших неудач усовершенствовать природу, — нам остается лишь продолжать попытки стремиться сохранить жизнь цивилизации. Даже на берегу и на гальке il faut cultiver notre jardin[1205].

Примечания

1

Sophocles, Antigone, (332.-369), translated by Elizabeth Wyck-off (Chicago, 1959).

2

C. F. Volney, Les Ruines (1791) ((Euvres, vol. i (Paris, 1989), p. 170).

3

J. Marmol, Amalia, 2 vols (Buenos Aires, 1944), vol. i, p. 39. Интерпретацией обстановки Амалии я обязан замечанию профессора Беатрис Пастор.

4

Игра без правил (фр.). — Здесь и далее прим. перев.

5

В данном случае речь идет об ошибке священника. На самом деле деятеля освободительного движения Южной Африки зовут Стив Бико (Стивен Банту Бико, 1946–1977, казнен в тюрьме г. Претория).

6

О, где прошлогодний снег? (фр.)

7

R. Queneau, Le Vol d'lcare (1968, p. 14).

8

Ted Bank II, Birthplace of Winds ((London, 1957), p. 73).

9

Под «обществом» я понимаю любую группу людей, имеющих общее представление о своей принадлежности к этой группе. Это, разумеется, не определение — просто руководство к употреблению в данном контексте.

10

Наиболее полезные резюме истории мира и связанных с нею проблем см. М. Melko and L. R. Scott, eds, The Boundaries of Civilizations in Space and Time (Lanham, Md., 1987); F. Braudel, Grammaire des civilisations (Paris, 1987), pp. 33–39; J. Huizinga, ‘Geschonden Wereld: een Beschouwing over de kansen op herstel van onze beschaving’, Verzamelde Werken, vii (Haarlem, 1950), pp. 479–490. Я благодарен профессору X. Весселингу и доктору У. Хьюджхольцу за эту ссылку. Также полезны A. Banuls, ‘Les Mots "culture" et "civilisation" en fran9ais et allemand’, Etudes germaniques, xxiv (1969), pp. 171–180; E. Benveniste, Civilisation: contribution a Vhistoire dyun mot (Paris, 1954); E. Dampierre, ‘Note on "culture" and "civilisation"’, Comparative Studies in History and Society, iii (1961), pp. 328–340.

11

H. Fairchild, The Noble Savage (London, 192); H. Lane, The Wild Boy of Aveyron (London, 1977); R. Shattuck, The Forbidden Experiment: the Story of the Wild Boy of Aveyron (New York, 1980).

12

J.-M.-G. Itard, The Wild Boy of Aveyron, ed. and trans. G. and M. Humphrey (New York, 1962), p. 66.

13

Тем более, в еще большей степени (лат.).

14

Умышленно, с умыслом (фр.).

15

A. Danzat, J. Dubois and H. Mitterand, Nouveau dictionnaire etymologique et historique (Paris, 1971), p. 170.

16

T. Steel, The Life and Death of St Kilda (Glasgow, 1986), p. 34.

17

Я должен отчетливо прояснить, что не отделяю человека от природы: человек часть природы. Если язык, которым я пользуюсь, иногда отражает веру в традиционную дихотомию, то лишь по одной причине: некоторые общества придавали ей такое большое значение, что она приобретала черты реальности, то есть люди вели себя так, словно подобная дихотомия действительно существует. См. P. Coates, Nature: Changing Attitudes since Ancient Times (London, 1998); J.-M. Drouin, Reinventer la nature: Vecologie et son histoire (Paris, 1974), особенно pp. 174–193; а также P. Descola and G. Palsson, eds, Nature and Society: Anthropological Perspectives (London and New York, 1996), pp. 2-14, 63–67. Я благодарен профессору Франсу Тьюсу за предоставление мне этой работы.

18

J. Goudsblom, Fire and Civilization (London, 1992), pp. 2, 6–7, 23.

19

О различии, каким я его вижу, см. A. L. Kroeber and С. Kluckhohn, Culture: a Critical Review of Concepts and Definitions (Papers of the Peabody Museum of American Archaeology and Ethnology, xlvii (1952)), pp. 15–29; Huizinga, op. cit., pp. 485–486. Альфред Вебер использовал термин Hoch-kulturen для обозначения обществ, обладающих отличительными чертами, приписываемыми в других западных языках цивилизации, а термин Zivilisation применял к таким обществам, если те демонстрировали и другие особенности: огромные всепроникающие структуры (особенно политического или религиозного характера, хотя иногда он намекает, что бывают необходимы и достаточны и обычные технологии или объединяющие коммуникационные системы) и «рациональный» экономический порядок. Kulturgeschichte als Kultursoziologie (Munich, 1950), особенно pp. 25–27 (о различии между Kulturen и Hochkulturen) и 428.

20

F. Haskell, Taste and the Antique (New Haven and London, 1981), pp. 148–151.

21

K. Clark, Civilisation: a Personal View (Harmonds worth, 1982), pp. 18, 27.

22

«Поскольку с августа 1914 по ноябрь 1918 Великобритания и ее союзники сражались за цивилизацию, я полагаю, не будет неуместным уточнить, что такое цивилизация» С. Bell, Civilization: an Essay (New York, 1928), p. 3; программа такого же типа была провозглашена Альбертом Швейцером, например, в The Decay and Restoration of Civilization (London, 1932); работа Питирима Сорокина Social and Cultural Dynamics, 4 vols (New York, 1937-41), почти не имеет значения, разве что в определенном идеологическом контексте, но автор вдохновлялся такой же одержимостью: стремлением объяснить крах революции, в которой он играл незначительную роль. Его подлинно ошеломляющую попытку определить цивилизацию или по крайней мере отграничить ее от культуры можно найти в четвертом томе, обезоруживающе названном Basic Problems, Principles and Methods (1941), pp. 145–196. Тот факт, что немцы используют термины Kultur и Zivilisation в ином смысле, чем другие языки, вызывает большую потерю времени и большое негодование: концепт цивилизации у немецких мыслителей тот же, что и у всех остальных. См. выше п. 9 и S. Huntington, The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order (New York, 1996), p. 41.