Тадеуш Доленга-Мостович - Счастье Анны

• Название: Счастье Анны
• Автор: Тадеуш Доленга-Мостович
• Издательство: Книжный дом
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-985-489-948-0.

Популярный польский писатель Тадеуш Доленга-Мостович хорошо известен мелодраматическим романом «Знахарь» и его одноименной киноверсией. Роман «Счастье Анны» впервые публикуется на русском языке и будет не менее любим отечественным читателем. Это яркое повествование о трудной любви и удивительной судьбе молодой красавицы Анны.

---

Правда, когда-то в первые дни их знакомства она сама была ослеплена, очарована этой его удивительной интеллигентностью. Может, это и непоследовательно с ее стороны, но сейчас ей хотелось бы, чтобы он был обыкновенным серым человеком, чувствующим, мыслящим и просто работающим.

Он любил ее, и это не подлежало сомнению, но он мучился из-за того, что эта любовь требовала от него определенных, хотя и незначительных жертв, и прежде всего завоевания сердца маленького человека.

Варшава встретила их духотой плавившихся на солнце улиц. Насыщенный пылью воздух был тяжелым, от стен полыхало жаром, а из ворот тянуло сыростью.

Марьян никак не мог найти такси и поручил эту заботу носильщику. Вечер Анна провела за наведением порядка в своей квартире и устройством места для Литуни. Это так заняло ее внимание, что она даже не заметила отсутствия Марьяна; только когда ребенок уснул, она поднялась по лестнице и постучала в его дверь.

В шляпе и перчатках, так же как приехал с вокзала, он сидел на краю софы. На полу стояли нераспакованные чемоданы.

— Марьян, что с тобой? — испугалась она.

— Ничего, родная… Неврастения.

— Любимый, — она прижала его голову к груди, — нельзя тебе грустить. Я знаю, что моя любовь — это еще не все для тебя, но ты обижаешь ее своей грустью.

— Это правда, — печально подтвердил он.

— Нет, неправда, — рассмеялась она, притворяясь веселой, — я тебя понимаю и люблю. Знаешь что? Пойдем на ужин в «Оазит»!

— А Литуня?

— Уже спит.

— А это не опасно, оставлять ее одну?

Анну растрогала его забота о Литуне, и, хотя где-то внутри у нее пробуждались сомнения в искренности его внимания, она старалась скрыть это не только от него, но даже от себя. Она сообщила, что хочет посоветоваться с ним по поводу взятия бонны для ребенка. Обсуждение, конечно, как всегда, если речь шла о практических вещах, состояло в том, что Анна предлагала готовые проекты, расширяла их, меняла, критиковала и наконец приходила к решению, а Марьян кивал головой. Самое неприятное было в том, что Анна все чаще замечала его совершенное безразличие к этим делам и усилие, с которым он старался сконцентрировать на них свое внимание.

Что касается бонны, советоваться, пожалуй, было излишним. В любом случае следовало взять какую-нибудь по возможности интеллигентную девушку, которая бы занималась ребенком во время отсутствия Анны. Учитывая маленькую квартирку, бонна должна была быть приходящей.

На следующее утро Анна появилась в бюро около девяти и свой бокс застала закрытым. Курьер объяснил ей, что «заменяющая ее пани заведующая замыкает бокс неизвестно по каким причудам».

— Да? — удивилась Анна. — С сегодняшнего дня бокс будет снова открыт, потому что я возвращаюсь в него, а пани Стопиньская займет свое прежнее место.

— Дай-то Бог, — вздохнул курьер.

— Почему, Зигмунт, ты вздыхаешь? — улыбнулась она. — Или вы думали, что я уехала на другой конец света?

— Нет-нет… Только разное говорят…

Он потоптался на месте, стер ладонью несуществующую пыль на стоящем рядом столике и махнул рукой:

— А что я там знаю…

— Не понимаю, что ты хочешь сказать, Зигмунт? — нахмурила брови Анна.

— А то, чтобы дал Бог и вы усадили эту проклятую бабу, потому что из-за нее…

Он внезапно замолчал: быстрым, уверенным шагом вошла панна Стопиньская. Прежде чем поздороваться с Анной, она сказала курьеру:

— Зигмунт, вы снова не вывесили нового расписания движения. Прошу вас немедленно это сделать.

— Добрый день, — приветливо протянула ей руку Анна.

— День добрый, пани, — ответила панна Стопиньская со своей показной вежливостью, подавая жесткую ладонь.

— Такое замечательное лето, а мой отпуск закончился. Нужно приступать к работе.

Панна Стопиньская, казалось, не слышала ее слов и снова обратилась к курьеру, отдавая ему какое-то распоряжение, после чего вынула из сумки ключ, вошла в бокс, не обращая на Анну внимания, сняла перчатки, шляпу, открыла стол и стала доставать бумаги. Анна тоже сняла шляпу и, несколько озадаченная поведением подчиненной, сухо сказала:

— Передайте мне, пожалуйста, работу. Экскурсию в Палестину не отменили?

В эту минуту в бокс постучал один из сотрудников, пан Ясиньский, поздоровался и расписался на листе бумаги, лежащем на краю стола. Сверху листа виднелась надпись «Табель присутствующих» и дата. Ясиньский поклонился и вышел, уступив дорогу входящей панне Калиновской; за ней входили другие, подписывались и выходили. Манера, с которой они здоровались с Анной, была какой-то неестественной. Панна Стопиньская к некоторым сотрудникам обращалась с разными замечаниями, но в таком тоне, точно была не коллегой их, а начальником.

— Зачем же это нововведение с табелем присутствующих? — сказала Анна — Не нужно это. Я считаю его совершенно излишним.

— Возможно, но это указание пана директора.

— Я поговорю об этом с паном директором, а сейчас будьте так любезны сдать мне отчет о текущих делах.

Уже сам факт, что панна Стопиньская сидела в ее присутствии за столом, поражал своей наглостью, и Анна в душе решила поставить ее на место, когда неожиданно услышала:

— Сейчас у меня нет времени, много срочной работы.

— Что?!

— Повторяю, — спокойно процедила сквозь зубы панна Стопиньская, — у меня срочная работа. А что касается вообще туристического отдела и руководства им, обращайтесь к пану директору.

— Что вы хотите этим сказать? — побледнела Анна.

— Мне нечего вам сказать, — она пожала плечами и принялась за работу.

Негодованию Анны не было предела. Наглость этой бабы, этой омерзительной бабы просто невозможно было представить.

— Зато у меня есть что сказать! — взорвалась наконец Анна прерывающимся голосом. — Руковожу отделом здесь я и я являюсь вашим начальником, поэтому я желаю, чтобы вы отсюда тотчас же вышли.

— А я советую вам успокоиться и обратиться к дирекции…

— Это неслыханно!

— И я прошу… мне не мешать, — закончила панна Стопиньская.

Анна почти выбежала из бокса. Она была так возбуждена, что едва заметила любопытные и сочувствующие взгляды коллег. Она быстро прошла через зал, приемную, нервно постучала и, не ожидая разрешения, вошла в кабинет Минза. Минза еще не было. На столе рассыльный раскладывал бумаги.

— Здравствуйте, пан директор будет через час, — объяснил он.

Анна задумалась: чем ей этот час заняться? Она не могла оставаться здесь или в бюро, а силой выбросить Стопиньскую тоже было бы невозможно. Вдруг она вспомнила о Таньском и побежала к нему. Он обрадовался, увидев ее, сердечно поцеловал ей руку, но, наверное, догадался обо всем или вообще знал, потому что ни о чем не спрашивал. Однако Анна должна была поделиться с ним той неслыханной неприятностью. Он внимательно ее выслушал и сказал:

— Пока придет Минз, вы должны взять себя в руки. Я наслышан обо всем. Очень возможно, что Минз действительно хочет оставить Стопиньскую на вашем месте, но, несмотря на это, он все-таки человек порядочный, и я не думаю, чтобы он мог одобрять оскорбления этой девицы в ваш адрес. Только успокойтесь, дорогая пани Анна.

Разговор с Таньским действительно успокоил Анну. Когда ее пригласили к Минзу, она вполне владела собой, чтобы ее возмущение не приобрело характер скандала. Минз согласился, что поведение панны Стопиньской было бестактным, хотя имело свои основания. Фирма решила в дальнейшем поручить руководство туристическим отделом панне Стопиньской.

— А вы, — закончил Минз, — возглавите секретариат дирекции, естественно, если согласитесь.

— Но, пан директор, это может делать любая стенотипистка!

— А какая вам разница? Я оставляю вам еще на три месяца тот же оклад, получите освобождение — и все в порядке. Если вы не хотите, ха, ничем не могу помочь.