Наталия Ильина - Иными глазами Очерки шанхайской жизни

• Название: Иными глазами Очерки шанхайской жизни
• Автор: Наталия Ильина
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013.

В творческом наследии писательницы Н. И. Ильиной (1914–1994) — пародии и сатирические миниатюры, литературно-критические статьи и завоевавшие широкую известность воспоминания и беллетристические произведения о жизни русских эмигрантов в Китае.

Н. И. Ильина прожила в Китае 27 лет, и до возвращения в СССР славу ей составили фельетоны — меткие и язвительные, проникнутые тонким юмором, горькие и точные в деталях картинки быта и нравов «русского» Харбина и Шанхая.

В 1940-х гг. в фельетонах Ильиной появилась новая нота: просоветские настроения и иллюзии в отношении советской жизни, разделявшиеся многими «русскими китайцами». И все же в них сохранился живой дух места и эпохи — тем более что, по словам автора, «рассказы эти не являются выдумкой. Каждый из них взят из жизни, каждый персонаж зарисован с натуры и почти каждый рассказ отражает наш быт».

«Очерки шанхайской жизни» были собраны в книге «Иными глазами»; напечатанная в Шанхае в 1946 г. издательством «Эпоха», книга с тех пор не переиздавалась и давно стала библиографической редкостью. Настоящая публикация восполняет данный пробел, полностью воспроизводя это ценное в культурно-историческом отношении собрание в сопровождении иллюстраций, взятых из издания 1946 г.

---

На Верочке был короткий жакет, едва доходивший до бедер, и дамы, сидевшие в углу на диване, взволнованно зашептались:

— Неужели она себе нового не могла сшить на американские деньги? Такие жакеты носили в 37-м году!

Но тут подвернулась Сонечка, которая сказала, что это, наоборот, самая последняя мода и что в Америке теперь все носят короткие жакеты. Все очень расстроились, а мадам Бук, которая недавно сделала себе новый костюм, где жакет доходил почти до колен, расстроилась больше всех и спрашивала нервным голосом, где можно достать новые журналы. Но толком ей никто не ответил, и она снова села в угол и стала всех ненавидеть.

В отдаленьи стояла группа русских мужей, державшихся почему-то отдельно от американцев. А в центре, в группе военных, стояли Верочка, Сонечка и Леночка. Верочка громко рассказывала, какое «замечательное время она имела» вчера ночью в «Эйч-И клабе». Тогда Сонечка, чтобы ее переплюнуть, начала еще громче рассказывать о «Мамахуху ресторант», который сейчас считается самым модным. Верочка же презрительно спросила: «У кого это он считается модным?», но тут выступила Леночка, заявив, что была в «найт клаб»[24], куда открыт доступ только генералам, и Верочка с Сонечкой, не найдясь что сказать, на минуту замолчали.

Мадам Бук сидела на диване и придумывала, что бы такое неприятное сказать своему мужу, чье красное и веселое лицо мелькало в группе русских мужей. Оттуда доносилось веселое ржанье: там, по-видимому, рассказывали анекдоты.

— Эйч-И клаб… Мамахуху ресторант… только генералы и я… — доносилось из центральной группы.

— Свэлл[25], — дружным хором орали американцы.

— Га га-га, — доносилось из группы русских мужей.

Позже всех явилась Капочка, обряженная в брюки. Она заявила, что опоздала потому, что была «фор э райд ин зи кантри»[26]. После чего она деловито справилась у американцев, который сейчас может быть час в Нью-Йорке, и хоть было совершенно неясно, зачем ей это понадобилось, американцы дружно ответили и залпом выпили свои коктейли.

Верочка, Леночка и Сонечка враждебно глядели на хитрую Ка-почку. Им казалось, что ездить в праздничные дни на далекие прогулки, после чего, не переодевшись, явиться на коктейль (что показывает занятость светской женщины, едва успевающей попадать на все приглашения) — это верх хорошего тона и так поступают все героини из иностранных романов о роскошной жизни.

— Сач найс тайм[27], — щебетала Каночка, — фреш эр, свежий воздух, природа, деревья… вы непременно должны съездить…

— Свэлл, — дружно орали американцы, — хэв э дринк[28].

— Дверь открывается, — доносилось из группы русских мужей,

— он входит и видит…

— Га-га-га…

«Светский прием» протекал непринужденно. Из боковой двери показалась бабушка, которой приказано было сидеть у себя, но которая не выдержала, потому что очень любила гостей и шум и веселье.

— Коммант алле ву, как вы поживаете, — шамкала бабушка, считавшая, что со всеми иностранцами надо говорить по-французски.

— Хай грандма[29], — гаркнули американцы, — кам райт ин[30], олд герл![31]

— Кан жете жен, когда я была молода, — ворковала ободренная бабушка, — но тут ее заметила мадам Иванчук и, обняв за плечи, увела, а Верочка, Леночка и Сонечка, при поддержке Капочки, закричали с новой силой:

— «Мамахуху бар»… «Эйч-И клаб»… «Маски ресторант»… только генералы и я…

— Шур[32], — дружно орали американцы.

Мадам Бук с двумя другими дамами сидела на диване. Слышался нервный шепот:

— Прямых больше не носят, я вам говорю… вы видите, у Леночки весь живот в сборку, а бока обрисованы… бюст теперь моден пышный… мадам Бук, вы можете радоваться… вы бы на себя, моя милая, поглядели…

Прокричав напоследок «шур», «свелл» и еще что-то, американцы стали прощаться.

Домой супруги Бук ехали в мрачном молчании. Муж сначала был весел и все пытался рассказать какой-то анекдот, но, не встретив поддержки, замолчал. Приехав домой, мадам Бук сказала:

— На наше Рождество мы должны устроить коктейль. Теперь все устраивают, и непременно надо достать хоть двух-трех американцев. Теперь у всех американцы. Только у нас не как у людей. Я не понимаю, почему это только вы до сих пор не имеете американских знакомств?

Муж мадам Бук поспешными шагами удалился в ванную и закрыл дверь. А она подошла к зеркалу и долго с горькой улыбкой глядела на свой длинный жакет.

НА ВЕНЕРЕ СИНИЕ ЛИСТЬЯ»

Всем известно, что ни про одну европейскую страну столько не врали, сколько про Россию.

Невежество иностранцев в отношении нашей родины не устает поражать. Русские едят свечи. Водку русские пьют из самоваров. Ходят в кокошниках с утра до вечера. Все мужчины обряжены в черкески. Любимым развлечением русских является битье посуды и стрельба в кого ни попало из огнестрельного оружия.

В конце прошлого века Европа неожиданно «открыла» Россию. Англичане, американцы, французы и немцы восхищались русским балетом, русской музыкой, запоем читали Чехова и Толстого. И хотя восхищение было искренним, но было в нем нечто от оскорбительного удивленья: «Смотрите, мол, на что оказались способными эти дикари Европы».

После этого все русское вошло в моду и русские имена замелькали на страницах иностранных романов. И встречая в таком романе русское имя, сразу же болезненно вздрагиваешь: твердо знаешь, что сейчас начнется торжество невежества и глупости, сейчас начнешь краснеть за автора, читая про какую-нибудь роковую женщину Ольгу, которая хлещет водку стаканами.

…а на утро в недрах бани,
И под колокола звук,
После долгих возлияний
 Паром парился грандюк.
А дюшесса Цикцикуцки
 В белом платье, как была,
Так на койке на грандюкской

Растянулась и спала.

(Дон Аминадо)

Вспомним американские и французские фильмы из русской жнзни, вспомним это «незабываемое» начало картины «Анна Каренина», где офицеры пью водку, крестятся перед каждой рюмкой, лазают почему-то под стол, потом всей компанией парятся в бане и хором поют: «Ва ку, ва кузнице, ва ку, ва кузнице, ва кузнице молодые кузнецы»…

Ах, все это было бы смешно,
когда бы не было так грустно…

Теперь стали врать про Россию Советскую.

Чего только не пишут, не говорят, не врут про эту страну!

Тут к вранью присоединяются и некоторые русские, уязвленные тем, что в России прекрасно обходятся без них, и со страстной жадностыо ищущие указаний на то, что без них все же обходятся с трудом и живется скверно.

Не будем повторять всего того, что говорилось о «колоссе на глиняных ногах», о «провале пятилеток» и т. д. и т. д. — это уже достаточно набило оскомину.

К тому, что иностранцы не желают стряхнуть с себя лень и серьезно поинтересоваться тем, что же, в конце концов, представляет собой Россия, — мы уже привыкли.

Но как могли некоторые наши соотечественники, с уму непостижимым упрямством, в течение долгих лет отворачиваться от всего того, что касалось их родины — это понять невозможно!

Ни малейшего желания узнать о том, что происходит в СССР, как там живут люди и какие там законы!

Если иностранец спрашивает: «Скажите, а в России человек имеет право иметь собственных два-три костюма, граммофон и радио?» — то не надо раздражаться: он — иностранец. Если он спрашивает, правда ли, что русские едят свечи и водку пьют из самоваров, — тоже не надо выходить из себя. Надо спокойно ответить: нет, свечей не едят. И кротко ждать дальнейших вопросов.

Если же подобные вопросы задают русские (а в городе имеются библиотеки, а в библиотеках советские журналы и книги) — это уже совсем дико!

На каждом шагу приходится слышать: «А может ли человек в СССР иметь собственную квартиру и лишнюю нару ботинок?»

Почему бы просто не почитать, какие в СССР законы?

В результате собственного невежества, русский эмигрант, настроенный как будто просоветски, вдруг принимает за чистую монету какую-нибудь чушь, сказанную иностранцем о советской России. Выслушав и поверив, этот «русский» бежит, округляя глаза, повторять услышанную чушь своим знакомым.

— Вот, знаете, победы победами, а как там люди живут-то!

А ведь никто так не врет об СССР, как иностранец, поживший полтора дня проездом в Москве.

— Там, знаете, за всеми такая слежка… Выхожу из отеля, а тут человек просит прикурить. Очень странно!

— Чего ж странного? Не было у человека спичек. Вот и все.

— Именно, именно. Значит, у них спичек нет. Народ страдает!

Вспомним о всех тех, кто на два дня останавливался в местном

Кэтэй Отеле, а потом, возвратившись на родину, долго и вдохновенно врал о Китае. Проехавши на автомобиле по Бабблинг Велл род, недрогнувшей рукой писал о китайском народе. Печально, что до сих пор эти преступления остаются ненаказуемыми… Но вернемся к иностранцу, проведшему два дня в Москве.