Сергей Девкин - Тайпэн. Оскал войны

• Название: Тайпэн. Оскал войны
• Автор: Сергей Девкин
• Жанр: Фэнтези

Что такое на самом деле война? «Все средства дозволены и правил нет»? «Мы люди, а не скоты, и имеем уважение к противнику»? Или что–то еще? Кто из философов древности прав, а кто лишь пытается оправдать чужие поступки? Искать ответы на эти вопросы не просто, особенно когда видишь перед собой разоренные города и деревни родной страны. Но тайпэну Ли Ханю придется пройти новую часть своего Пути, чтобы остаться собой или измениться уже безвозвратно.

---

Взмах в сторону почетного караула по левую руку — и тысячи голов послушно поворачиваются, повинуясь этому жесту. Взмах в другую сторону — и все глаза, как один, устремлены на угрюмых, но улыбающихся хмоси.

— Они были никем! О них вытирали ноги все, кому не лень! Но я захотел, чтобы они изменились, чтобы стали сильнее! Я верил, что это возможно, и вот я стою посреди города, который был воплощением всех тех притеснений и надругательств, которым эти люди и их предки подвергались столетиями. Но теперь это уже в прошлом! А почему? Да потому, что это МОИ люди! И поэтому, раз они стали моими, никто больше не посмеет сделать с ними ничего подобного.

Ранджан замер на том месте, на котором начал свою речь. На осунувшемся лице сиртака яростными огнями пылали безумные глаза пророка, а безликая масса, в которую превратилось пять тысяч солдат Гуррама, безропотно внимала ему.

— Никто и никогда не побеждал Юнь столь малыми силами. Никогда ни одному радже не удавалось остановить армию северных варваров. И никогда еще за девять веков у сиртаков не было шанса вернуть себе все древние земли нашего народа! А потому я спрашиваю вас, тех, кто еще возможно меня презирает, пойдете ли вы со мной или поползете обратно в джунгли, где до конца жизни дети и женщины будут осмеивать вас за вашу трусость! Выбор, он есть всегда, и даже сейчас у вас тысяча вариантов, но каждый из стоящих передо мной, я уверен в этом, понимает — есть только два пути! Принять мое предложение и получить все, утвердив свое имя в памяти потомков на тысячи тысяч лет! Или избрать что угодно иное, но навсегда лишиться редчайшей возможности! Поверить в себя, как буду в вас верить я, или бросить оружие и забиться в темную дыру, в надежде переждать бурю! Решайте, но сами! Без богов, без хозяев, без раболепия и правил, что насильно вложили в вас! Решайте!!!

Одинокий кривой меч, взметнувшийся над толпой, ярко сверкнул под полуденным солнцем, и громкий отчетливый клич разорвал безмолвие толпы.

— Ранджан! Ранджан! Ранджан!

Десятки голосов присоединились к нему в первую секунду, во вторую их было уже несколько сотен. Еще через мгновение вся площадь в безумном экстазе скандировала имя Хулителя, замершего перед беснующейся толпой с опущенной головой.

— Стоило зарубить меня ударом в спину, пока я был слишком увлечен, забирая у тебя свою новую армию, — широко улыбаясь, произнес раджа, оборачиваясь к бледному Акоши.

Магараджа весь трясся от негодования, а его рука сжимал золоченую рукоять сабли, висевшей на поясе, с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Но клинки верных телохранителей были сейчас направлены не на врага Акоши, а на него самого.

— Череп генерала Юнь у меня уже есть, череп настоящего магараджи станет для него отличной парой, — желчно рассмеялся Отрекшийся, а за его спиной продолжали надрываться в едином крике пять тысяч охрипших глоток.

Глава 12

Привычный летний зной в этом году был не столь силен, как обычно, а теплые дожди помогли бы крестьянам собрать в полях неплохой урожай, если бы только в пограничных землях Генсоку не разгуливали отряды южных захватчиков, не знавших ни жалости, ни сострадания. И все же провинция шаг за шагом медленно приходила в себя, пока армии Юнь собирались на закате с новыми силами, а простые люди со свойственным им оптимизмом готовились к новой мирной жизни, которая наступит сразу после «теперь уже близкого завершения войны». Кому–то это могло показаться самонадеянным со стороны местных жителей, но беженцы, потянувшиеся большими караванами обратно из Цинхай и Нееро, так не считали.

Наступление восьмой армии Ляоляна, объединившейся с остатками пятой армии генерала Окцу, заметно замедлилось. Трехтысячный корпус Таури под руководством тайпэна Мяо Гкеня занял северный берег реки Люньшай, обозначив теперь четкую «линию фронта». Попытка форсировать Люньшай сходу под обстрелом имперской механической артиллерии стала бы для юнь довольно опасным манером. Кроме того, все мосты на этом направлении были разрушены лазутчиками К»си Ёнг еще во время предыдущего вражеского отступления. Немногочисленным узким бродам тайпэн Гкень уделил особое внимание, но реально рассчитывать на то, что его отряду удастся сдержать пятьсот сотен царских солдат, когда они двинуться к Таури, явно не стоило. Основные надежды теперь возлагались на двадцать тысяч воинов, которые от Вулинь вел вдоль побережья тайпэн Васато Вань, успешно громивший части четвертой армии, попадавшиеся ему на пути. Руо Шень, командующий Южной эскадры, отбыл с докладом в столицу, временно передав свои функции Ли, а точнее хайтину Шао Шэню. Также под началом у Ханя оставался гарнизон Таури и порядка двух с половиной тысяч бойцов, собранных «с бору по сосне», не считая наемников и ополчения. В случае крайней необходимости, этот отряд должен был выступить на помощь Гкеню или Ваню, а также не давать третьей армии начать хозяйничать в восходной части Генсоку. Имея опыт руководства ограниченными силами на небольшой территории при постоянной опасности нападения, Ли сумел быстро наладить должный порядок в предместьях Южной столицы, и сейчас подконтрольная ему территория простиралась на юг до Люньшай и на северо–запад вдоль русла Чаанцзянь до самого Имабаси включительно.

Решение городских вопросов и разных насущных и не очень трудностей, перемежавшихся регулярными тренировками и уроками юньского языка, который тайпэн взялся теперь изучать, отнимало у Ханя в последние дни немалую уйму времени, но он предавался этим делам со всей ответственностью и даже с какой–то скрытой радостью. Не то, чтобы Ли сильно боялся обсуждения некоторых неоднозначных проблем личного характера, которые стали назревать после возвращения в Таури къёкецуки, но как и любой человек Хань искренне надеялся хоть как–то отсрочить неизбежное. Тем не менее, выглядело это все–таки довольно глупо, особенно учитывая тот факт, что двусторонняя эмоциональная связь между Ли и демонами никуда не делась, и грозовые разряды, проскакивающие между Фуёко и Такатой, ощущались все острее и явственнее. Да и отношение Ёми к происходящему нельзя было назвать однозначным.

Истинный слуга Избранника Неба должен открыто принимать трудности и преодолевать их холоднокровно, с ясным умом и железным упорством. Так требовала Догма Служения, но Хань сильно сомневался в том, что тот, кто составлял упомянутую часть уложения, предполагал наличие в жизни императорского вассала ситуации, подобной той, что в этот раз возникла у него. К сожалению, никакого иного руководства к действию у юного полководца не было. Несмотря на то, что ему уже приходилось разбираться со сложным конфликтом интересов и политическим дрязгами кочевых народов, сейчас Хань чувствовал себя совершенно беспомощным. Обратиться же за советом, Ли было попросту не к кому — безусловные авторитеты, которым он мог бы полностью доверять в таком щекотливом деле, и коими для него являлись учителя дзи–додзё, командир Ногай и Тонг О–шэй, находились вне досягаемости, а отношения с Удеем пока по–прежнему пребывали в некотором натянутом виде. Сами къёкецуки и кумицо по понятным причинам отпадали.

Дожидаться, когда напряжение выльется в нечто большее, не имело никакого смысла, и На третьей декаде Ли решился–таки разобраться с этим вопросом раз и навсегда, благо удобный момент подворачивался сам собой. Каждый вечер мертвые демоны кратко докладывали тайпэну о ситуации в городе, следить за которой Хань назначил их сам, чтобы къёкецуки совсем уж не заскучали от вынужденного безделья. В этот раз Ёми предстояло отсутствовать по весьма уважительной причине, и поэтому Ли еще с утра попросил Фуёко непременно заглянуть к нему в сумерках в штаб обороны Таури, располагавшийся по–прежнему в преподавательском корпусе морской академии.

Тем временем молодая кровопийца должна была отправиться на самую настоящую охоту, и удержать Такату от участия в этом мероприятии стоило определенных усилий. Дело было в том, что уже почти две недели в бедных кварталах орудовал неизвестный убийца, расправлявшийся со своими жертвами в особо изощренной жестокой манере и, по–видимому, не преследовавший никаких иных целей, кроме получения удовольствия от самого процесса умерщвления. Справиться собственными силами с этим «мясником», как прозывали в Империи подобных опасных сумасшедших, городская стража пыталась долго и безуспешно. Если с мародерами, руководствовавшимися нормальной логикой, проблема была непростой, но вполне решаемой, то ловить опасного зверя в человеческом обличии, хранители порядка были совершенно не приучены. Зато для мертвых демонов такое развлечение было в самый раз.

Хань с легким сердцем отправил Ёми на ночную вылазку в бедняцкий район, где произошли последние три убийства, но при этом настойчиво попросил Такату продолжить исполнение его предыдущего поручения. Старшая къёкецуки согласилась на удивление легко и покладисто, обойдясь в этот раз лишь парой колких замечаний. Вероятно, вся демоническая троица уже догадывались, что именно затеял тайпэн, ведь конспирация и тонкие дипломатические ходы не удавались Ли Ханю даже во время его так называемых «театральных постановок», отличавшихся зрелищностью, но никак не изяществом.