Саул Боровой - Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины»

• Название: Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины»
• Автор: Саул Боровой
• Издательство: Гешарим
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-88711-015-5

Основной корпус книги содержит наиболее яркие свидетельства современников и очевидцев «хмельничины» — страшного разгрома большей части еврейских общин Восточной Европы в 1648–1649 гг. Хроники Натана Ганновера «Пучина бездонная», Мейера из Щебржешина «Тяготы времен» и Саббатая Гакогена «Послание» были уже через два — три года после описываемых событий опубликованы и впоследствии многократно переиздавались, став не только важнейшим историческим источником, но и страстным призывом к тшуве — покаянию и нравственному возрождению народа. Подобное восприятие и осознание трагедии эпохи стали основой духовного восстановления нации.

«Хроники», впервые издаваемые на русском языке в полном объеме, были подготовлены к печати еще в середине 1930-х гг. выдающимся историком С.Я. Боровым, но не пропущены советской цензурой в достопамятном 1937 году. И только сейчас, по случайно сохранившейся верстке, эта книга выпускается издательством «Гешарим».

---

Было убито около трех тысяч душ праведных мучеников[10]. Милосердные, знатные и почтенные умерли, изможденные от ран, голода и жажды, и они валялись босые и нагие под палящими лучами солнца на перекрестках улиц. Так жестокая смерть выпала им всем на долю.

Один злодей-скорняк, исчадье преисподней, захотел убить нашего наставника гаона р. Иехиеля, сына гаона Элиезера. И тот не смог откупиться ни за какие деньги. Православный жестоко ударил его остро отточенной саблей и сказал: «отдай свои зарытые сокровища». Раввин отвечал, что у него ничего не осталось. Но скорняк продолжал избивать раввина, и раввин был обезображен до неузнаваемости; и он слезно умолял убить его на еврейском кладбище, чтобы быть погребенным среди евреев. Злодей-скорняк (д. с. е. и.) сначала требовал и за это вознаграждения, но потом согласился исполнить мольбу раввина, который плакал таким слабым голосом, как женщина, изгоняемая мужем. Так, на кладбище был убит раввин ударом сабли. Господь, да отомстит за его кровь![11]

Злодеяния, совершенные православными, были неслыханны: в присутствии родителей насиловали дочерей, детей резали на груди их матерей; на глазах у мужей овладевали женами, у беременных женщин вспарывали животы. (Господь да спасет нас от руки врагов!). Невинных и безгрешных младенцев и малых детей живыми бросали в глубокие колодцы, и оттуда в продолжении нескольких дней были слышны их крики и стоны. Многие женщины изменили вере и вышли замуж за православных. Также и многие мужчины изменили завету, притворно крестившись, но в душе они оставались верны господу; и только они одни сохранили свои жизни.

Благочестивые же все были умерщвлены, и, с любовью подчиняясь приговору небес, простерли свои выи на резню. Лишь очень немногим удалось бежать в далекий город Тульчин. Но и там их ожидала погибель (о чем я потом поведаю со скорбью).

Город был разгромлен дотла. И все евреи, что находились в нем, были убиты, и по всему городу валялись груды трупов, отрубленные руки, ноги, головы, пальцы, ляжки и внутренности…

Проклятые жестокие разбойники, соединившись с селянами, входили в города и подвергали их полному разграблению. Разбойники захватывали себе золото, драгоценные камни, лучшую одежду и утварь, а все, что оставалось, — менее ценное добро, — забирали селяне. Враг подстерегал по всем углам, и стража стояла со всех четырех сторон, дабы ни один еврей не мог спастись; а напоследок в город приходили селяне, убивали и грабили всех оставшихся, поляков и евреев равно.

Когда православные овладевали городом, то, после того как они убивали евреев, ксендзов, панов, магнатов, начальников и защитников города, они поджигали молитвенные дома, а свитки торы и другие священные книги швыряли в грязь, словно камни. Пергаментами и свитками они обматывали свои ноги, как портянками, и подвязывали их ремнями от тефилин[12], а самые тефилины выбрасывали, а занавесы кивотов служили им пеленками для младенцев. Так осквернялись святыни.

Кто может счесть юношей и девушек, старцев и детей, мученически погибших в городах округи Немирова, в степи и в лесах, на перекрестках дорог, в пещерах и в горах!

А теперь я поведаю о бедствиях Тульчина. Там в крепости заперлось шестьсот мужественных панов, и к ним присоединились сбежавшиеся из разных мест две тысячи евреев, владеющие оружием, и они заключили между собой союз и поклялись стоять друг за друга. Паны находились в цитадели, а евреи защищали стены крепости, и во время приступа они так сильно стреляли, что трусливые православные бежали. Паны и евреи бросились преследовать их и перебили множество врагов[13].

Но православные все время умножались в числе — на место сотен приходили десятки тысяч. И, словно коршуны, они издавали страшные вопли и подымали ужасный крик. И хотя они больше не подходили к стенам, защитники крепости уже не решались на вылазки, и паны, сидевшие в цитадели, были устрашены многочисленностью неприятеля, и они пали духом. И когда осада крепости затянулась, православные, учинив совет, порешили: «Для чего нам сидеть здесь под огнем, не лучше ли послать вельможным панам мирное предложение; пусть евреи, рассеянные среди народа, выкупят своим имуществом жизнь панов». А главари поляков также учинили совет и рассудили: «Доколе будем подвергаться опасности и что общего между нами и евреями? Отдадим имущество евреев как выкуп за себя и отберем у них оружие, вызывая их к себе поодиночке».

Евреи разгадали эту хитрость, поняли, что православные пошли на вероломную уловку, чтобы отнять у них и имущество их и жизнь, и евреи решили постоять за себя и перебить всех панов в отомщение за предательство. И евреи вооружились. Но местный раввин стал мудро уговаривать и увещевать их. Он говорил: «Не убивайте панов. Когда весть об этом разнесется по Польше, против евреев ополчатся все князья Эдома и они вместе с православными перебьют всех братьев наших, что в изгнании. Отдайте нашу земную жизнь за святость Имени, а наше добро православным — и заслужим вечное блаженство. А, может быть, они смилостивятся над нами, нашими женами, детьми и младенцами. Но если мы за свои прегрешения заслужили смерть, то да примем с любовью приговор».

Православные сейчас же вошли в крепость и начальник католиков князь Четвертинский приказал евреям сложить во дворе все свои драгоценности, что евреи и сделали с разбитыми сердцами, взывая к милосердию небес. И евреи были все взяты под стражу, и, горько плача и стеная, они спрашивали друг друга: «Кто знает, какова будет наша судьба и сдержат ли поляки свое обещание». И вот на третий день явились злодеи. И вокруг все покрылось, словно тучей. С черными знаменами, вооруженные ружьями, саблями, пиками и кинжалами, оглашая воздух дикими криками, они напали на изможденных, слабых и обессиленных евреев и стали убивать их стариков и юношей, отцов и детей острыми саблями. И чтоб не видеть, как убивают их сыновей, родители падали навзничь на землю. И сыновья возопили к небесам. Злодеи возвестили: всякий, кто изменит своей вере и примет православие, будет оставлен в живых. И иначе они будут убиты так же, как и их родители. Но евреи, прославляя небеса, предпочли смерть. А злодеи радостными криками приветствовали этот великий день резни. Так на улицах и площадях города были зарезаны сотни детей и младенцев, юношей и девушек, а также и тысяча пятьсот взрослых мучеников. А некоторые валялись живыми среди трупов, исколотые, изможденные голодом и жаждой; в них еле держалась душа. Обходя жертвы резни, православные сказали: все оставшиеся в живых, подымайтесь и отправляйтесь в город и не оставайтесь здесь в крепости, потому что мы ее подожжем. И вот поднялись мужчины, а за ними много женщин и потащились обессиленные и раненные, нищие и обездоленные в город. И ОНИ слышали, как злодеи торжествуют и веселятся под звуки музыки и танцев. А паны в это время выпивали горькую чашу возмездия.

Православные послали панам в крепость гонцов с предложением отдать все добро, угрожая в противном случае предать их всех смерти. Они говорили: «Мы поступаем с вами точно так же, как вы поступили с евреями. И это будет вам возмездием. Евреи, заключили с вами союз, вместе с вами обороняли крепость, и они много раз спасали вас. Но вы предали их, и евреев убивали на ваших глазах. А теперь мы и вас перебьем». Паны решили защищаться и приготовились к бою. Но православные явились в несметном числе, и им удалось, благодаря хитрости, поджечь крепость. И поднялося пламя до небес. Крепость была разрушена до основания, паны были осуждены на погибель. И полчища православных набросились на панов и их близких и перебили их. Князя Четвертинского и его жену перед смертью они подвергли, по своему обыкновению, пыткам. На их глазах были изнасилованы две их дочери; а потом была обесчещена и княгиня. А князю они с величайшей жестокостью отпилили голову[14].

Оттуда, торжествуя свою победу, православные направились в св. общину Бар. Здесь, в этом укрепленном городе, находились паны, и они, совместно с евреями, не давали неприятелю подступить к городу. И город был закрыт со всех сторон, но православные жители города открыли неприятелю тайный проход, через который он внезапно ночью проник в город. И в наступившем смятении было перебито множество. Народ бросился в поисках спасения в прославленную и сильную цитадель, обнесенную валами и окруженную рвом. Внутри цитадели находились женщины и дети, а мужчины расположились на валах.

Неприятель окружил крепость со всех сторон и насыпал вблизи самой крепости еще более сильный вал. Защитники крепости пали духом, а евреи взмолились к небесам, но не было спасения от напасти. И захватили осаждающие крепость и стали избивать панов всевозможными, самыми удивительными способами, насиловали прекрасных панок, вспарывали животы беременным женщинам, как ягнятам, подвергали старух свирепым пыткам. А евреев — ничтожных и именитых равно — они согнали в одно место. И жизнь их висела перед ними[15]. И они полунагие, с ослабевшими телами и с угнетенным духом, подняв очи к небесам, безмолвно плакали и шептали молитвы. И явился к ним один злодей из вражеского стана, и лицо у него было воистину дьявольское, и он был вооружен пикой. И он был один, но полчища православных были тут же подле него. А евреи остались на месте, исповедуясь в своих грехах. И злодей своей пикой начал избивать евреев. Он перебил сотни людей, а многие падали израненные и исколотые, и их потом топтали всадники копытами лошадей; и бунтовщики, желая убедиться, что все мученики умерли, обходили трупы, кололи их пиками, и они добивали всех тех, кто издавал стон.