Ева Геллер - Потрясающий мужчина

• Название: Потрясающий мужчина
• Автор: Ева Геллер
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-732-8

Вместе с героиней романа Виолеттой Фабер читатели проживут год ее жизни, богатый событиями — счастливыми и не очень, — в котором переплелись взлеты и падения, радости любви и горечь измен.

Виола не замыкается в одиночестве, когда ей приходится несладко, благо у нее много родственников и друзей…

И среди них она обнаруживает потрясающего мужчину!

---

— Потому что ко мне постоянно ходят рабочие в грязных ботинках.

— А что там за ширмой? — поинтересовалась госпожа Шнаппензип.

Интересно, что она ожидала там увидеть? Боится, что я там спрятала фальшивое гостиничное серебро?

— За ширмой моя кровать. Я не хотела принимать рабочих, сидя на краешке кровати, поэтому отгородила ее своей ширмой.

Госпожа Шнаппензип была поражена:

— Как, вы еще и спите здесь? Там, где вам приходится принимать рабочих! Руфус, это уже чересчур! Ты что, не мог предоставить госпоже Фабер приличную комнату?

— Ах ты, господи, — смущенно пробормотал Руфус. — Я это как-то выпустил из виду.

Господин Шнаппензип сконфуженно уставился под ноги.

— Это вышло очень просто, — попыталась объяснить я. — Руфус тут ни при чем. Я сама хотела жить на втором этаже, поскольку строители начали с последнего. И мне совершенно все равно, где я живу.

— Вы должны перебраться в восьмую комнату! — настойчиво сказала госпожа Шнаппензип.

— Ни за что, — решительно возразила я, — иначе рабочие своими грубыми башмаками поцарапают весь пол.

Руфус тяжело охнул:

— Сделай одолжение, выбери себе наверху, по крайней мере, симпатичную спальню.

— Хорошо, я переселюсь в двадцать вторую. Красивая одноместная комната.

— Самая маленькая. Сами видите, какая Виола невыносимо скромная, — сказал Руфус чете Шнаппензип.

Оказавшись в коридоре, госпожа Шнаппензип опять окунулась в свои восторги.

— Ты видел премиленькие латунные таблички с изящно написанными номерами на этих чудных дверях? — обратилась она к мужу. — Где вы нашли таблички, выполненные с таким вкусом?

— На дверях и нашли, Бербель, — сказал Руфус. — Они всегда там были, только почернели с годами. Виола лишь отчистила их и отдала отполировать.

— Латунные гвозди, которыми они прибиты, новые, — пояснила я, — старые стальные не подходили.

— Неужели такое возможно? — воскликнула хозяйка.

— Это вы отлично сделали, — вторил ей муж.

— Мы еще далеко не закончили, — сказал Руфус, пытаясь спустить их на землю. — И хотя мы зверски экономили… — На этом недвусмысленном намеке Руфус замолк.

Госпожа Шнаппензип не стала задавать вопросов, а похвалила Руфуса за блестящую идею перенести дату открытия на ноябрь, когда уже все вернутся из отпусков, но еще не утонут в предрождественской суете. Господин Шнаппензип одобрительно ей поддакивал.

К сожалению, объявила госпожа Шнаппензип, ей предстоит в ближайшие недели опять уехать. На этот раз не в отпуск. Она должна сопровождать мужа на лечение. Их дочь Микки сейчас во Франции в загородной школе, а Бенни — он же Шнаппи, в общем, сын, будет гостить у школьного приятеля. Бенни, собака, поедет с ними на курорт. Но как только госпожа Шнаппензип сможет, она тут же подъедет, потому что ей это будет так любопытно, как все будет выглядеть в готовом виде!

— Мы планируем устроить в фойе выставку картин, — не утерпела я, когда они уже прощались, и рассказала, почему это будет совершенно бесплатно.

— У вас грандиозные идеи! — с энтузиазмом воскликнула госпожа Шнаппензип.

Я набралась смелости и сказала:

— Руфус мне сообщил, что вы не возражаете против того, чтобы я поработала здесь до ноября.

— Мы вам так благодарны, что вы взяли на себя художественное руководство этим проектом! Один Руфус никогда бы не справился, он и сам это знает. Вы даже не представляете, как много это для нас значит! — горячо воскликнула хозяйка.

— Мы и вообразить не могли, сколько можно сделать за эти деньги, — вторил господин Шнаппензип.

Я не знала, как мне реагировать на такую чрезмерную похвалу. Когда Шнаппензипы ушли, я спросила Руфуса:

— Ты ей звонил до ее прихода?

— Да, я знал, что она придет, но не подозревал, что она нагрянет сегодня и без звонка, честное слово!

— Это ты ее попросил, чтобы она назвала меня художественным руководителем?

— Клянусь, — заверил Руфус, — она это сказала по собственной инициативе.

Пребывая в хорошем настроении, я позвонила Элизабет. Пусть до ноября не рассчитывают на мое сотрудничество с их фирмой. Элизабет ответила, что они с Петером будут терпеливо ждать, когда я смогу приступить к работе в их фирме. Сколько комплиментов за один день! Когда Элизабет спросила, как вообще у меня дела, я ответила:

— Знаешь, неплохо.

После обеда Руфус помог мне перетащить мои личные вещи из кабинета с хризантемами в двадцать вторую комнату. Руфус настаивал, чтобы я взяла комнату побольше, но меня вполне устраивала и эта. Тут есть большой встроенный шкаф, английский письменный стол с семью ящиками — идеальная комната для того, кто живет здесь и работает. А бело-зеленые полосатые обои, бордюр с вьющимся плющом и зеленый, как газон, ковер действуют очень успокаивающе. Душ хоть и маленький, но славный. Эта комната в будущем будет стоить почти сто пятьдесят марок в сутки, но Руфус отказался вычитать из моего жалованья сумму, большую чем прежде. Я должна рассматривать переезд из убогого обиталища в эту комнату как небольшую надбавку к зарплате. Он сразу же подключил мне телефон. Звонить я тоже могу бесплатно.

После переезда он принес ко мне в комнату бутылку своего фирменного шампанского.

— Выпьем за то, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.

Да, я чувствую себя привольно как никогда. У меня появилась новая родина. Во всяком случае, на десять недель.

88

— Новость дня — Таня сообщила, что она рассталась с Вернером! — заявил мне через два дня Руфус. — Она неделю как вернулась из отпуска, но не звонила, потому что было много важных дел.

— Почему они расстались? — удивилась я.

— Она не хотела говорить по телефону, потому что звонила из банка.

— Она очень подавлена?

— Голос звучал радостно. Она предложила встретиться сегодня вечером в одном ресторане на свежем воздухе. Надеюсь, ты пойдешь?

— Если я вам не помешаю, — сказала я и подумала: если Таня сама ушла от Вернера, почему ей должно быть плохо? Таня всегда знает, что делает. Может, у нее уже следующий мужчина на крючке?

Пока у рабочих был обеденный перерыв, я перерыла свой гардероб в поисках чего-то подходящего для выхода в ресторан. Мне страшно надоело таскать грязные джинсы и майки. Единственно подходящим для этого случая было позапрошлогоднее платье из ярко-красной вискозы, как обычно купленное в CA. Уродливый пояс — небрежно пристроченную на пластиковую полоску ткань — я выбросила там же, а без него платье выглядело словно сшитое на заказ. В наше первое лето с Бенедиктом я его часто надевала, а в прошлом году — только раз, когда мы с Бенедиктом ходили в пиццерию. К платью у меня были красные матерчатые босоножки с тонким ремешком на пятке и на высоком тонком каблуке, еще не вышедшим из моды. Платье и туфли оказались более живучими, чем большая любовь в моей жизни.

В голове мелькнула мысль: денег я сейчас зарабатываю достаточно, чтобы купить себе что-нибудь новенькое, зато времени на это у меня нет. Так, впрочем, лучше. Я хотела как можно больше отложить на свое неопределенное будущее. Чтобы освежить платье, я решила надеть свое разбитое сердце. Золото великолепно смотрелось на красном, но вечером, уже заперев комнату, все же вернулась и сняла медальон. Мне показалось как-то нетактично надеть на встречу с Таней разбитое сердце, сделанное ювелиром, от которого Таня ушла.

Когда я, вся в красном, спустилась в фойе, Руфус признался, что поначалу не узнал меня. Он произнес это так серьезно, что я спросила себя, как же выгляжу обычно. Подумав, решила, что это вполне возможно: ведь обычно я являюсь в виде серой уборщицы или заляпанного краской пугала для рабочих.

Таня уже ждала нас в ресторане. Она сидела одна в дальнем углу, приветливо махая нам. Не похоже было, что она только что пережила любовную драму. В ушах висели бриллиантовые серьги Вернера.

После обычных приветствий типа «Ну и загорела же ты!» и «Какая была погода?» и после того, как мы заказали себе пива, Руфус без обиняков спросил ее:

— Дорогая Таня, расскажи нам, почему ты рассталась с Вернером?

— Сексуальная несовместимость, — моментально выдала Таня.

— Что это значит?

— Это деликатная тема, — засмеялась Таня, — хотя довольно часто встречающаяся. У меня нет никаких извращенных наклонностей, и у Вернера, к счастью, тоже, но, скажем так: в сексуальном плане он слишком искусственный для меня. Чересчур много выкрутасов, чересчур много инсценировок. Словом, любит много экшен.

Руфус погрузился в размышления. Потом сказал:

— А ты не думаешь, что иногда можно идти на компромиссы? Ради любви?

Таня не идет на компромиссы, подумала я, Тане подавай только идеального мужчину.