Олег Малевич - Поэты пражского «Скита»

• Название: Поэты пражского «Скита»
• Автор: Олег Малевич
• Издательство: Росток
• Жанр: Поэзия
• Год: 2005
• ISBN: 5-94668-038-2

Центрами русской литературной эмиграции были не только Париж и Берлин. С ними пыталась соперничать и Прага. «Скит» — русское эмигрантское литературное объединение, существовавшее в Праге с 1922 по 1940 г. Его бессменным руководителем был выдающийся русский литературовед и критик Альфред Людвигович Бем (1886–1945?). В книге «Поэты пражского „Скита“» на основе архивов Праги, Москвы и Санкт-Петербурга и эмигрантской периодики впервые широко представлено стихотворное творчество участников этого объединения. В нее целиком включены также выходившие за рубежом поэтические сборники В. Лебедева, Д. Кобякова, Э. Чегринцевой, А. Головиной. И. Бем.

Научно-популярное издание для широкого круга читателей.

---

ВЕСНА У НАС НА ВИТРИНЕ

(2-й вариант)

Жарче печи и крепче — засов!
Мы сегодня во власти зимы,
Черепаховым гребнем лесов
Седину подкололи холмы.

Отшумели на крыше дожди,
Истрепали голодную плеть,
Ты не стой у окна и не жди,
Ты уже опоздала лететь.

За чертой неживой полосы
Уж давно треугольники стай,
Ты боялась осенней росы
И в морозы — не улетай.

Ну куда же, куда же одной,
Наверху, не узнавши дорог,
Уходишь, разминувшись с весной.
Через наш позабытый порог?

1930 «Вилла „Надежда“»

В КИНЕМАТОГРАФЕ

Музыка рыдала виновато:
Счастье, счастье, ты приходишь поздно!..
Млечною дорогой аппарата
На экран спускались кинозвезды.
И сияли райскими лучами,
И звенели голосами меди,
В темноте за женскими плечами
Волновались бледные соседи.
Погружались на мгновенье в Лету,
Покупали храм и колоннаду,
Приглашали шепотом к буфету
На антракте выпить лимонаду.
Шли легко вверху, над облаками,
Не боясь ни смерти, ни разлуки,
И сжимали влажными руками
Чьи-то подвернувшиеся руки.
Счастье шло от вздохов вентилятора,
На экране волновалось море,
В коридоре райского театра
Выметали служащие горе…
Саксофон архангельской трубою
Подтверждал видения легенды…
Кто б ты ни был — это мы с тобою
Замыкаем свадьбы хэппи-энды.

1931 «Городской ангел»

БАБЬЕ ЛЕТО

Веселой лени голос призывней,
И нет печали. Нет давно тоски.
Ленивым летом, в полдень, после ливней
В зените нитей никнут пауки…
Из сердца тянут солнечные клещи
Последних слез — невыплаканный след.
Как выцветают бабьим летом вещи,
Но в складках платья неподвижен цвет.
А на стене за стеклами отсветы
И северный незрелый виноград.
Над сеткой легкие ракеты
Откидывают мяч назад…
Жужжит истомы тайная тревога,
Но это просто и не в первый раз,
Что глаз зовущих слишком, слишком много,
Отяжелелых и незорких глаз.
Пусть дрожью обволакивает вечер
И липко лягут нити на плечо,
Так сладко дрогнут в ожиданье плечи,
Почуяв свой рассчитанный скачок…
Завяли шкурки лопнувших каштанов,
Но легким лаком тронуты плоды,
И грусть проходит по стопам туманов
Над серым сном густеющей воды…

1931 «Ночные птицы»

4 АПРЕЛЯ (Юбилейная поэма 1922–1932)

Веселый апрель — это чудный момент,
Повсюду пасхальная чистка…
Конечно, герой наш — брянский студент,
Конечно, она — гимназистка…
Она называла Тшебову тюрьмой,
Любила кровавые драмы.
Студент прикатил отъедаться домой
Под крылышко любящей мамы.
Ему нипочем небосвод голубой,
Что воды бурлящие смелы…
Она же в апреле являла собой
Тип Лизы, Татьяны и Бэллы.
Они по болезни учились года.
Которые были излишни,
За них хлопотали родные всегда,
Когда распускалися вишни.
Он свыкся в Брно со своим уголком,
Она же — с бараком и классом,
Его называли всегда индюком,
Ее — иногда папуасом.

Уже зеленела повсюду трава,
На ферме гнусавили птицы.
При встрече студент улыбался едва.
Она опускала ресницы…
Законов порою обычай злей —
Их смертью судьба не венчала,
И чинно справляют они юбилей,
Десятый уже от начала.

«Ночные птицы»

ЛЕБЕДИНАЯ КАРУСЕЛЬ Стихи. 1929–1934[102]

ГОРОДСКАЯ ВЕСНА

Ее прислали образцом ковров
Для скверов и для нового бульвара,
И облако над выставкой домов
Легло как штемпель лучшего товара.

Пусть пошлины бывают тяжелы —
Сейчас надежды в небывалой моде.
И вот вокруг — легки и веселы —
Все говорят о счастье и погоде.

Ведь за травою новые сорта
Иных чудес, но той же самой фирмы.
Уже сирень изящно завита
И рекламирует модель для ширмы.

И молодость почти не чует ног,
платя вокруг немыслимые дани,
когда листает солнца каталог,
где лучшие сорта свиданий.

И как не верить в новую игру —
В рифмованные небылицы.
Когда кашне трепещет на ветру
В том месте, где крыло у птицы.

1930

«Февраль, с тобою на пари…»

Февраль, с тобою на пари,
Что нынче светлое случится, —
Душа устроилась внутри,
Как возвратившаяся птица.

Крыло — трепещущий узор
Искуснейшего стеклодува, —
Пусть недостаточно остер
Изгиб серебряного клюва…

Спокойно макинтош надень,
Встречай в упор чужие лица,
Ведь ожила в февральский день
Твоя беспомощная птица.

И полуснег, и полудождь
На плечи падает все гуще,
Играет на витринах дрожь,
А мокрый тротуар — веснушчат.

И вот уж под ногами сплошь
Асфальт распахнут, словно двери,
И вижу я не макинтош,
А кучку розоватых перьев…

1930

«Не услышишь и не увидишь…»

Не услышишь и не увидишь
Белых крыльев широкий взмах,
Лебединый серый подкидыш,
Притаившийся в камышах.

За оградой птичьего плена
Полюбили смешной насест;
Только ты, как герой Андерсена,
Поджидаешь белых невест.

Не дождешься сегодня зова,
Зимний воздух колюч и глух —
В феврале на пруду лиловом
Тесно скован лебяжий пух.

Не смотри же на лед измятый
И на облако под горой:
Только в книгах давно, когда-то
По весне воскресал герой…

1931

«Быть может, стоит только захотеть…»

Быть может, стоит только захотеть
И в теплый вечер тающего снега
Поднять руки беспомощную плеть,
И сняться с места, просто, без разбега.

И вот земля, далекая земля
Увидит, как без моего усилья,
Пылающие плечи оголя,
Раскинутся серебряные крылья.

Как парашют, что в воздухе расцвел,
Но только вверх несущий от паденья —
Над головой лебяжий ореол
И с двух сторон размеренное пенье.

Лети, лети, но только, вниз склонясь.
Не вспомни вдруг покинутую муку: —
Ты упадешь, и мартовская грязь
Заслонит ободряющую руку…

1931

ОБОИ

Гляжу, прищурившись от лени,
Уже часы перед собой:
Идут лиловые олени
Тропинкою на водопой.

И бесконечными рядами.
Все так же скучившись в толпу.
Несут ветвистыми рогами
Опять такую же тропу.

И, видно, много раз считая
Хвосты, копыта и рога,
Каких-то птиц стремится стая
Слететь на эти берега.

И этот мир для сердца нужен —
Лететь со стаей в унисон,
Когда все ласковей и туже
Подушки обнимает сон.

И хоть на плечи и колени
Мохнатый падает уют —
Навстречу движутся олени.
Глядят на воду и не пьют.

И так близки, близки обои.
Где на стене дрожит давно
Разорванное, неживое
Закатное веретено.

Пускай прорезанное в стену
Окно сереет пустотой —
Я крылья белые надену
За расцветающей чертой.

1929 «Воля России». 1931. № 1

В АПРЕЛЕ

По колее плывя с весною.
Душа, теперь не унывай —
Картинкою переводною
Навстречу движется трамвай.

Такой беспечный, краснобокий —
Из детской комнаты игра, —
Под колесом бегут потоки
Раздвоенного серебра.

И столько набухает веток,
Почуяв розовый уют.
Что звери с меховых горжеток
Опять по-старому живут.

И хоть впиваются укусы
Застежкой в пышные хвосты, —
Глядят сверкающие бусы
На подворотни и кусты.

А каблуки, ступая в лужи,
От золотистого тепла
Готовы расцвести не хуже
Ааронова жезла…

1929 «Воля России». 1931. № 1

ПЛЕННЫЕ ДУШИ