Галина Калинина - Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире

• Название: Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире
• Автор: Галина Калинина
• Издательство: Лепта Книга
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91173-106-9

Эта книга — попытка последовательно изложить учение Православной Церкви о страстях, грехе и борьбе с ними, а также показать, в каком обличье действуют страсти в современном виде, как они управляют по­ведением человека. Книга опирается на православную антропологию, в ней приводится множество примеров как из жизни наших современников, так и из жизни христианских подвижников и святых.

Книга предназначена всем интересующимся пра­вославной антропологией и аскетическим учением Православной Церкви о страстях и борьбе с ними…

---

Святые отцы стремление к развлечениям называют проявлением страсти уныния.

Конечно, желание повеселиться сущест­вовало у человека во все времена. И тем не менее никогда развлечение не занимало столь важного места в жизни каждого отдельного че­ловека.

Картина вырисовывается довольно унылая. Выясняется, что современный человек совер­шенно не в состоянии не только проводить время в одиночестве, но даже находить удовольствие в обществе друзей. Трудно, например, предста­вить, что несколько людей собрались вместе для того, чтобы просто пообщаться. Здесь обяза­тельно появляются либо бутылка, либо обиль­ный стол, либо совместные дела, либо развлече­ние, которые связывают собравшихся. Рафини­рованное общение, то есть общение без всяких примесей, переносится крайне тяжело.

Любовь к ближнему даже в самом мини­мальном проявлении оказывается для совре­менного человека чем-то заоблачным и нереаль­ным. Человеческие отношения базируются все чаще либо на ситуации нервной зависимости от другого (страсть, мучительная влюбленность, истерические переживания за беспутного сына, соревновательный элемент в общении с друзь­ями), либо на равнодушии, превращающем человеческое общение в совместное времяпре­провождение.

Первое часто принимается за признак глу­бины чувства. Но, приглядевшись к этому ощу­щению повнимательнее, мы поймем, что любовь оно никак не напоминает. Во-первых, это силь­ное чувство должно постоянно подпитываться неудачами. Известно множество примеров, ког­да ситуация вдруг изменялась, и предмет влюб­ленности, заботы или тревоги отвечал взаимнос­тью на чувства субъекта. Очень быстро субъекту становилось скучно, чувства ослабевали и пр. Надо заметить, что ситуация эта распространя­ется не только на романические истории. Взять, например, опять же отношения матери и беспут­ного сына. Он является предметом ее тревоги и опеки, пока находится в сложной ситуации, пока он беспутен. Но представьте, что сын встал на путь истинный, превратился в доброго, любяще­го и заботливого. Сразу выяснится, что мать его жизнью более не интересуется.

Испытывать в человеке потребность вовсе не то же самое, что любить его. И вообще, как можно назвать любовью чувство, которое в один прекрасный момент может просто исчезнуть и превратиться в равнодушие, а тем более — в неприязнь?

А равнодушие, скука, раздражение присут­ствуют, как правило, даже в отношениях очень близких людей. Что уж говорить о дружбе. Да и вообще, можно ли сейчас говорить о дружбе? Вместо нее все чаще встречаются приятельские отношения, компанейские. Компании людей фор­мируются уже не по общим интересам, влечени­ям или привязанности друг к другу. Люди объе­диняются в маленькие коллективы для совмест­ного проведения досуга. Даже само предложе­ние увидеться звучит не как: «Я соскучился», а чаще как: «Надоело все, нужно что-нибудь при­думать, организовать какое-нибудь веселье — душа просит праздника».

Необходимость «праздника», необходимость насыщенного досуга, сам факт существования индустрии развлечений являют собой плохой сим­птом. Нормально и естественно стали звучать вопросы: «Как ты проводишь досуг?», «Как ты отдыхаешь?» Да и само слово «отдыхать» давно уже приобрело дополнительное значение «раз­влекаться». Отдых из бездействия или смены рода занятий превратился в какое-то насыщен­ное событиями времяпрепровождение. Даже присказка существует про необходимость отдох­нуть от отдыха.

В кино и в театр люди ходят не на какие-то определенные фильмы и спектакли (как это происходило раньше). Поход в кино нынче выход в свет.

Одну молодую особу друг пригласил пойти в кино. Девушка по наивности спросила: «На что?» В ответ молодой человек назвал кинотеатр. То есть он просто не понял вопроса. Она переспросила, но выяснилось, что он совершенно не представляет, какой фильм показывают.

Подобных примеров можно привести тыся­чу. Такие разговоры происходят ежедневно: «нужно куда-нибудь пойти», «нужно придумать что-нибудь на выходные», «куда бы поехать от­дохнуть?».

Что здесь сказывается в первую очередь? Страх остаться один на один с собой? Мечта­тельность и стремление создать параллельно своему реальному миру еще один, сказочный мир развлечений? Уныние? Желание показать себя, то есть тщеславие? Пожалуй, все по­немногу.

Телевидение как страсть

Неужели вы не знаете, что кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы.

Апостол Павел (Рим. 6; 16)

Сюда же вполне можно отнести радио и прочие СМИ, но мы, пожалуй, сосредоточим свое вни­мание именно на телевизоре, который занимает в жизни современного человека довольно боль­шое место и играет в ней далеко не последнюю роль.

Если мы беспристрастно оценим, как мы проводим свой досуг, что является центром лю­бого праздника, то обнаружится, что связующим звеном наших вечеринок, поводом для общения в кампаниях, новым «огнем семейного очага», на который мы зачарованно любуемся, стал теле­визор. По словам апостола Петра, мы являемся рабами того, что над нами властвует: Ибо кто кем побежден, тот тому и раб (2 Пет. 2; 19). Ставя телевизор в центр своей жизни, принимая его за способ отдыха и развлечения, мы невольно делаемся полностью зависимыми от этого мер­цающего ящика. Это было наглядно продемон­стрировано и во время пожара Останкинской телебашни, и каждый день, когда мы спешим к началу любимого сериала или раздражаемся на любого, мешающего нам раствориться в люби­мом шоу.

Ныне множество людей оправдывает свою страсть к телевизору необходимостью получить полезную информацию или отвлечься от про­блем. Рассмотрим оба мотива и с точки зрения психологии, и с точки зрения аскетики.

Итак, телевидение как средство получения информации. В этом есть доля истины, но, пожа­луй, значение телевидения нельзя свести к ин­формированию; мало того, этот пункт по-чест­ному должен оказаться последним в списке фун­кций телерадиовещания. Ибо какую информа­цию мы получаем из телевизора? Кто поручится за достоверность получаемых нами сведений? Вспомнить хотя бы знаменитый фильм «Плутов­ство», в котором довольно забавно раскручива­ется идея виртуальности (вымышленности, не­реальности) тех новостей, о которых вещает нам телевизор. Очень похожую картинку рисует Вик­тор Пелевин в романе «Generation«П», где все политики — плод воображения компьютерной программы; то есть работает целая бригада лю­дей над созданием блоков новостей, сочиняет этаких мультяшных персонажей, которые впос­ледствии дерутся в парламенте или «толкают речи» о будущем России.

Для нас важно не то, насколько правомерны эти беллетристические предположения, а то, на­сколько интересует человека, смотрящего ново­сти, подлинность излагаемых в них фактов. В конце концов, мало кого из зрителей настолько волнует правдивость репортажей, чтобы он удо­сужился посмотреть новости по двум разным каналам, а потом прочитать еще несколько ста­тей в газетах, дабы попытаться получить хотя бы мало-мальски объективную информацию.

Одним словом, вовсе не стремление узнать, что происходит в мире, притягивает нас к экрану.

Впрочем, даже если мы смотрим «Новости» ради новостей, все равно ничего хорошего в этом нет. На первый взгляд любопытство довольно безобидная черта характера; особенно снисхо­дительно принято к ней относиться, если прояв­ляется она не в форме бытового пристрастия к сплетням, а в форме так называемой любо­знательности, то есть стремления к обретению нового опыта и новых знаний. Но порок этот значительно серьезнее и опаснее, чем принято считать.

«Любопытство и теперь в мире шествует часто перед всеми другими душевными челове­ческими чувствами, не только добрыми, но и злыми. Оно идет часто даже перед милосердием и состраданием. Оно опережает страх и чувство самосохранения. «Происшествие» для человека есть нечто столь же необходимое в жизни, как хлеб. Извращенная природа человеческая со­зерцает мир не как отражение небесной гармо­нии, где каждая мелочь драгоценна своим не­посредственным отношением к великому целому Божьего мира; падшая природа человека созер­цает мир как скучную бессмысленность, где мож­но лишь отыскивать различные приятности и где непрестанно происходят различной (степени) любопытности события. Люди устремляются к «новостям»... «Новостями» закрыт в мире вход к Божественным Тайнам»[94].