Дарен Кинг - Boxy An Star

• Название: Boxy An Star
• Автор: Дарен Кинг
• Издательство: АСТ
• Жанр: Контркультура
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-036591-8

Дарен Кинг — звезда новой школы британской контркультурной прозы, автор культовой трилогии «Жираф Джим», «Звездочка и Коробок» (премия Guardian» за 1999 год) и «Том Стволер».

Критики называют его «самым выразительным голосом поколения» и сравнивают с Ирвином Уэлшем, «тезкой» Дэнни Кингом и Родди Дойлом.

Жизнь есть АД.

Но тинейджеры с лондонского «дна» этого не знают — по той простой причине, что они в этом аду РОДИЛИСЬ, — и шляются по его кругам как у себя дома.

БУДУЩЕГО НЕТ.

Но Ромео и Джульетте панк-культуры на это ПЛЕВАТЬ.

Потому что они, вечно мечущиеся в погоне за новыми ощущениями, вообще не знают, ЧТО ТАКОЕ БУДУЩЕЕ.

Иногда — страшно.

А иногда — ОЧЕНЬ СМЕШНО!

«Дарен Кинг дал голос третьей волне английского панка, и голос этот звучит как глас вопиющего в пустыне в аранжировке «Sex Pistols»!»

Кристина Паттерсон, «Observer»

«Эта книга РАЗОБЬЕТ ВАШ МИР В ОСКОЛКИ — а потом сложит из этих осколков мир НОВЫЙ!»

Джули Майерсон, «Independent»

«Язык, которого не было со времен раннего Ирвина Уэлша. Стиль, сравнимый только с ранним Уильямом Берроузом!»

Николас Блинко, «Guardian»

---

Звездочка говорит:

— А у тебя есть счет в банке?

— Нет, — говорю. — У меня нету.

— А банковская книжка?

— Звездочка, — говорю. — Этот вопрос мы уже обсуждали. У меня нет ничего. Ну, из того, что бывает в банке. Все есть у тебя.

— А, да. — Звездочка говорит: — В банке так скучно.

— И вовсе не скучно, — говорю. — Сейчас нам дадут денег. И мы купим таблетки.

— Скучно, пока нам не дали денег. Вот в этом как раз промежутке. Между сейчас и когда нам дадут денег. — Звездочка говорит: — Ждать — это скучно.

— Когда стоишь в очереди.

— Ну да.

— Когда стоишь в очереди, это скучно.

— Так я о том и говорю. — Звездочка говорит: — Очень скучно.

Сегодня, я так понимаю, рабочий день. Это видно по лицам всех дядь и теть, ну, которые в банке. В этом банке, куда мы пришли. Они все такие серьезные, эти дяди и тети. Все дяденьки — в серых костюмах в белую полоску. Стоят со своими портфелями, а в портфелях — газеты. Все такие серьезные и сердитые. С ними явно что-то не так.

И вот подходит уже наша очередь. Перед нами нет никого, ни одного человека. Это значит, что наша очередь подошла. Мы подходим к окошку. Там сидит тетенька, за стеклом. Тетенька, которая работает в банке.

Она говорит:

— Чем я могу вам помочь?

— Ну...

Звездочка говорит:

— Давай, Ствол.

— Чего?

— Я же тебе говорила, что надо сказать. Вот и скажи. Ну давай. — Звездочка говорит: — Она тебя не укусит. Смотри, какая хорошая тетенька.

Я улыбаюсь тетеньке, которая за окошком, и говорю:

— Нам можно взять денег?

Тетенька за окошком, ну, которая работает в банке, говорит:

Вы хотите снять деньги со счета?

Я киваю:

— Да, нам нужны деньги.

Тетенька за окошком говорит:

— Вы хотите снять деньги со счета.

Я киваю. Она — настоящий профессионал.

Она знает, что надо делать.

Тетенька за окошком говорит:

— Вашу банковскую книжку, пожалуйста.

— Да, пожалуйста. — Я отдаю ей банковскую книжку. Сую ее в прорезь. Ну, которая под стеклом. За которым сидит эта тетенька. Которая работает в банке. Она, похоже, нам не доверяет.

Тетенька говорит:

— Мисс Стейси Мозгви.

— Ага.

— Это вы?

— Э...

Звездочка говорит:

— Это я. Я — мисс Стейси Мозгви.

— Да, — говорю. — Это она. Мы просто не посмотрели и взяли первую книжку, какая попалась.

— Да нет, все нормально. — Тетенька говорит: — Вы не подпишите чек, мисс Мозгви?

Звездочка говорит:

— А вы можете сами его подписать? А то я что-то устала.

— Передайте мне вашу чековую книжку. Какую сумму вы собираетесь снять?

Какую сумму мы собираемся...

Ну, чтобы хватило на таблетки.

— Звездочка, — говорю. — Сними там побольше. Сними все, что есть. Ну, чтобы хватило на много сама знаешь чего.

Звездочка говорит:

— А сколько я могу снять?

— Сейчас проверю. — Тетенька, которая работает в банке, что-то печатает на компьютере. На экране появляются какие-то цифирьки. Сейчас нам скажут, сколько таблеток мы сможем купить, когда снова пойдем к Коробку. — Ой. Боюсь, вы не сможете ничего снять. У вас на счету нет доступных средств.

Звездочка говорит:

— Тогда, может, вы просто дадите нам денег?

— У вас на счету нет доступных средств. — Тетенька говорит: — Вы не можете ничего снять.

Ой.

— А у Ствола на счету сколько средств?

— Я не понимаю, о чем вы толкуете, мисс... э... Мозгви. — Тетенька, которая работает в банке, говорит: — Прошу прощения.

Я говорю:

— А у меня есть этот... как его... счет?

— Откуда я знаю? — Тетенька говорит: — У вас есть банковская книжка?

— Нет, — говорю.

— Тогда я ничем не могу вам помочь.

Звездочка говорит:

— А можно взять денег взаймы? Ну, по кредиту, или по ипотеке, или что там еще бывает?

— Попробуйте обратиться в какой-нибудь другой банк. — Тетенька говорит: — Мне действительно очень жаль. Всего хорошего.

— А можно нам...

Тетенька, которая за окошком, дергает за веревочку, и на окошко опускается жалюзи. Такое бежевое и как будто резиновое. И еще — с дырочками, как на пластыре. Ну, который наклеивают на коленку, когда порежешься.

— Прошу прощения. У меня перерыв.

Я сижу в туалете. Мне надо сходить по-большому. Подождите минуточку.

Что меня напрягает в Звездочке: ей вечно хочется всяких глупостей, и когда я, к примеру, выхожу из туалета, ей сразу хочется поиграться с моим безобразником, а мне вовсе не хочется, чтобы она с ним игралась, потому что мне хочется спать. Мы уже легли спать, в этой комнате, которая длинная, узкая и синяя, и уже вроде как засыпали, а потом мне вдруг захотелось сходить в туалет, и пришлось встать и идти в туалет, и я точно знаю, что, как только я выйду из туалета, Звездочке сразу захочется всяких глупостей. А мне вот не хочется никаких глупостей, и я поэтому не выхожу. Так и сижу в туалете. Очень даже неплохо сижу. Бумажка оранжевая и приятная на ощупь. А главное — мягкая, так что и попе приятно тоже. Со мной вечно так. Ну, такая беда. Мне хочется глупостей только тогда, когда я ем таблетки, а так мне не хочется никаких глупостей, совершенно не хочется. Но зато когда я на таблетках, мне сразу хочется глупостей. Еще как хочется. Вот так взять и сделать чего-нибудь по-настоящему нехорошее. Прямо ужас как хочется. Но только когда на таблетках. Со Звездочкой все по-другому. Ей всегда хочется глупостей, и когда на таблетках, и когда без таблеток, и когда она сердится и когда, наоборот, не сердится. Вот это меня как раз и напрягает, ей вечно хочется всяких глупостей, когда тебе никаких глупостей вовсе не хочется. А хочется просто лежать на кровати, и чтобы она была рядом, ну, чтобы прижаться к ней крепко-крепко и просто спать.

— Звездочка, — говорю. — Прости, пожалуйста. Но я не буду ничего делать. Так что ты лучше и не пытайся затевать всякие глупости. И даже не думай про моего безобразника. Ты его все равно не получишь.

Звездочка молчит, ничего не говорит.

— Звездочка.

Звездочка не говорит ничего. Лежит на кровати, свернулась калачиком под одеялом. Лежит и сердится.

— Звездочка.

Когда я вышел из туалета, я заранее знал, что сейчас ей , захочется всяких глупостей, и поэтому сразу сказал, что мне ничего такого не хочется и чтобы она даже и не вострилась на моего безобразника. Но ей не хочется глупостей. Комната — синяя-синяя, и шторы задернуты, потому что на улице ночь. Звездочка лежит на кровати. И ей, кажется, нехорошо.

— Звездочка. — Я сажусь на кровать рядом с ней. — Звездочка.

Она молчит, ничего не говорит.

— Звездочка, — говорю. — Звездочка, просыпайся. — Я легонько пихаю ее, даже не знаю куда, потому что она лежит под одеялом, свернувшись калачиком, и мне поэтому не видно, как она там лежит и куда я ее пихаю. — Звездочка, ты чего? Не обижайся. Я просто сказал, что сейчас мне не хочется никаких глупостей. Я совсем не хотел тебя обижать.

Звездочка шевелится под одеялом, но молчит. Ей явно нехорошо.

— Звездочка, — говорю. — Что ты там делаешь? Собираешь свой паззл? — Хотя нет. Кусочки паззла лежат на полу, синие кусочки разбросаны по всей комнате, где темно. Потому что на улице ночь. — Звездочка, у тебя очень хороший паззл. Самый лучший. С паровым катком. Почему ты его больше не собираешь? Он же очень хороший.

— Мне надоело.

— Это же твой любимый. Ты всегда его собираешь. Он тебе нравится.

— Раньше нравился, а теперь нет. Мне надоело.

— Ага.

Звездочка шевелится под одеялом и больше не говорит ничего.

— Слушай, Звездочка, — говорю. — Не засыпай. Давай просыпайся. Будем собирать паззл.

Звездочка говорит:

— Я больше не буду его собирать — никогда.

— Да нет. Звездочка. Это же твой самый любимый паззл. Но не хочешь — не надо. Только ты все равно просыпайся. Давай чего-нибудь сделаем, — говорю. — Что-то, что нам еще не надоело и нравится делать.

— Съедим таблетки.

— У нас нет таблеток. Но можно сделать что-то другое.

— А что другое? — Звездочка говорит: — Нет ничего другого.

— Есть, — говорю. — Мы можем... ну...

— Что?

— Ну, помнишь, мы ездили в Вульвергемптон. Там было весело. И мы там делали много чего. Не только ели таблетки.

— Мы поехали туда, чтобы нам дали таблетки. — Звездочка говорит: — А это тоже входит в понятие «есть таблетки».

— Ну а когда мы ходили к Прим? — говорю. — Мы к ней ходили не для того, чтобы нам дали таблетки. У нее вообще не бывает таблеток. Только спиртное.

— Мы пошли к ней, потому что наелись таблеток до этого. До того, как идти. — Звездочка говорит: — Иначе мы бы туда не пошли. Вместо этого мы бы пошли к Коробку. Чтобы он дал нам таблеток.

— Да нет же, Звездочка. Слушай. Должно же быть что-то еще, ну, кроме таблеток, что можно сделать. Что-нибудь интересное. Что можно сделать. Ну, такое... прикольное. Например, можно порисовать. Или раскрасить раскраску. Ну, давай что-нибудь сделаем.