Игорь Борисенко - Фантастика 2002. Выпуск 2

• Название: Фантастика 2002. Выпуск 2
• Автор: Игорь Борисенко
• Издательство: М.: ООО Ф22 «Издательство АСТ», 2002.—534, [10] с
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014022-3

Поклонники отечественной научной фантастики!

НЕ ПРОПУСТИТЕ!

Издательство ACT предлагает вам ОЧЕРЕДНОЙ сборник повестей и рассказов «Фантастика — 2002/2».

Дмитрий Володихин, Леонид Каганов, Леонид Кудрявцев, Алексей Калугин, Евгений Лукин, Юлий Буркин, Дмитрий Скирюк, Александр Г ромов и многие другие!

Помимо художественных произведений, в сборник «Фантастика — 2002/2» вошли также статьи о проблемах жанра и традиционный обзор «положения дел» в российской фантастике в 2001 г.

---

Проснувшись утром, Снегурский обнаруживает, что из БВИ пришел ответ на его запрос об Араксе. Справка, описывающая религиозные, этнические и физиологические особенности жителей этой планеты, полностью объясняет поведение Инги. Оказывается, после зачатия ребенка супруги не имеют права на физическую близость, но они проходят обряд бракосочетания и превращаются в единое психическое тело. Все эмоции и ощущения, испытываемые одним супругом, становятся доступны и другому. Таким образом они подпитывают энергией плод, зреющий в утробе Матери. Ничего не понимающий Снегурский своим пребыванием в вечной депрессии фактически принудил Ингу к экстремальным действиям, а принятые на Араксе этические нормы не позволили ей объясниться с супругом.

Центральное место в полученной справке было посвящено легенде о явлении Мессии. Родиться он должен был от любви святой сестры Аракса и чужеземца-книжника. Возмужав, ему надлежало вывести мир как отца, так и матери из бездны, в которую они пали, к солнцу и небу.

Прочитав все это, Анджей испытывает огромное желание повиниться перед сестрами Инги. Он направляется в резиденцию Аракса, но обнаруживает на ее месте лишь стоянку геликоптеров. Вернувшись же, Снегурский не находит в своем компьютере никакого ответа от БВИ, более того, там нет и запроса. Зато на столе лежит готовая рукопись романа «Любовь патологическая и земная».

Конечно, популярность книги Лавренцовой обусловлена, в первую очередь, ее скандальностью и эпатажностью некоторых сцен. На художественные достоинства этого романа обращают куда меньше внимания. Между тем они несомненны. По всему тексту разбросаны аллюзии и реминисценции. Тут и «Второе нашествие марсиан» А. и Б. Стругацких, и «Дюна» Ф. Херберта, а заодно — Ф. Дик и Ф. Фармер. Очевидно, также влияние эстетики Дэвида Линча и «догмы» Ларса фон Триера. Наконец, сцены оргии с хиксоидами и алари откровенно заимствованы из «Жюстины» маркиза де Сада. Но главное не в этом. Основной темой, красной нитью проходящей через все повествование, является тема свободы, причем в экзистенциальном смысле. Фраза, сказанная одной из сестер Инги Сне-гурскому после совершенного им убийства, на мой взгляд, является ключом, позволяющим разгадать ребус, составленный автором: «Мы не будем тебя судить, поскольку ты сам — жертва. Но твой мир, мир, в котором условности принимаются за истину, рано или поздно судим будет».

Андрей СИНИЦЫН

О ФАНТАСТИКЕ И НЕ ТОЛЬКО

© Е. Харитонов, 2002

© В. Рыбаков, 2002

© И. Чёрный, 2002

© А. Шмалько. 2002

© Д. Байкалов, А. Синицын, 2002

Евгений Харитонов «РУССКОЕ ПОЛЕ» УТОПИЙ (Россия в зеркале утопий)

Не только каждая эпоха имела свою утопию, свою утопию имеет каждый народ, даже больше — каждый мыслящий человек.

Герберт Уэллс

Какое будущее ждет Россию? Куда ей стремиться, чтобы обрести, вымучить наконец достойное место на планете? В недружелюбные объятия Запада или Востока? Или все же у нее свое предназначение, свой путь?

Звучит очень своевременно, не правда ли? И все же вопросы эти — не со страниц сегодняшних газет.

Рассуждения о том, «как нам обустроить Россию», появились в словесности не сегодня и даже не вчера. В переходные времена, когда хрестоматийно русский вопрос «Куда нам двигаться дальше?» вставал ребром, фантастика оказывалась неизменно на переднем плане — нередко принося в жертву художественность в пользу социального прогнозирования и публицистической заостренности. Из творцов слова сочинители фантазий становились картографами российских Рая и Ада. Ведь и в самом деле, если внимательно отследить маршруты, по которым двигалась наша фантастическая литература, сопоставить ее хронологию с хроникой событий политической истории, то легко обнаружится взаимосвязь: именно самым тяжким для страны периодам обязательно сопутствует бурный всплеск утопий и антиутопий, поскольку в этих жанрах особенно прямолинейно, без «излишеств» вроде метафорических кодов, иносказательных лабиринтов, сконцентрированы надежды и опасения общества, пытающегося осмыслить свершившиеся перемены, социальные потрясения. В такие времена люди начинают думать о Будущем. В России эта взаимосвязь проявляется наиболее зримо. Что и не случайно. Одно из генетических свойств русского характера — неистребимый утопизм, «эсхатологическая вера в достижение лучшей жизни, мессианистическое убеждение в особой роли России в мировой истории» (В. П. Шестаков).

Предлагаемая серия коротких очерков — не литературоведческое исследование. Мы всего лишь попытаемся проследить, как менялись представления о России, ее роли в истории цивилизации, наконец, о ее будущем в сочинениях фантастов и утопистов различных эпох.

Заранее оговоримся: нас интересуют только произведения, объединенные темой выбора пути России, и, таким образом, за пределами нашего обзора мы оставляем основной пласт утопий о будущем вообще и об абстрактных, не имеющих конкретной привязки к нашей теме образах идеального государства. Конечно же, нам не удастся вовсе от них «избавиться».

ГЛАВА 1 «СЧАСТЛИВАЯ РОССИЯ…»

(XVII — начало XX вв.)

Социальные утопии, фантазии об идеальном государстве появились в народном сознании еще в Древней Руси. С ходу вспоминаются сказание о «Хождении Агапии в рай», «Путешествие Зосимы к рахманам» или, наконец, самая популярная и таинственная легенда о невидимом граде Китеже, то ли сокрытом под землей, то ли погруженном в воды вулканического озера Светлояр, что в Нижегородской губернии. Литературная же утопия в России родилась одновременно со становлением авторской прозы — на рубеже XVII–XVIII веков, хотя примеры утопических сочинений, принадлежащих перу конкретного автора, мы можем обнаружить и в более ранние времена — например, «Сказание о Магмет-салтане», созданное в 1547 году публицистом XVI века Иваном Пересветовым.

Утопические сочинения так или иначе отражают настроения общества. С момента закрепления в пространстве российской словесности фантасты не раз возлагали на себя «мессианскую» роль проводников, эдаких Сусаниных от литературы, указывающих России единственно верный (по их мнению) путь к вожделенному «золотому веку», к Царствию Божьему. А поскольку сочинители принадлежали к различным социальным группам, то естественно, что и их «рекомендации» не походили друг на друга. Часто они просто отражали воззрения своей среды. Очевидно и то, что направленность фантазий изменялась одновременно с социальными и политическими запросами времени.

Правда, большинство утопических сочинений, родившихся, например, в эпоху Просвещения, являли собой в общем-то абстрактные образы идеального государства, как правило, не имевшие зримой связи с Россией — вымышленные миры, управляемые просвещенным, добродетельным государем. Исключение составляет разве что сочинение князя Михаила Щербатова «Путешествие в землю Офирскую г-на С… швецкаго дворянина» (1773–1774), довольно прозрачно в царстве Офирском намекавшем на Россию (даже названия городов легко прочитывались: Квамо — Москва, Переграб — Петербург и т. д.). Признавая заслуги Петра Великого (в романе — Перегоя) в деле просвещения России, князь — убежденный государственник, тем не менее не скрывает своего недовольства петровскими реформами (в частности, перенесение столицы из Москвы в Петербург) и пытается исправить роковые ошибки. Единственно правильный путь для России, считает он, возврат к патриархальной самобытности, где царит «диктатура добродетели» (В. Гуминский). А для укрепления государственной власти Щербатов предлагает проект военных поселений. Если в двух словах, то идеал России по Щербатову — это «полицейское» государство, сильное, но справедливое.

Сны о чем-то большем

Жить бы нам в этом царстве ретивом,

где с забавой сливается труд,

где кузнечики всем коллективом

свое звонкое счастье куют[4].

Политическая жизнь России в XIX веке началась с восстания декабристов. А «фантастическая» жизнь — с появления «декабристской» утопии «Сон» (1819), принадлежащей перу известного музыкального критика и декабриста А. Д. Улыбышева. Это во всех смыслах сочинение декларативное, наиболее отчетливо пропагандирующее взгляды декабристского окружения относительно «самого правильного» пути, по которому России следует двигаться к Абсолютному счастью.

Какое же будущее России виделось декабристам?

«Из всех видов суеверий мне кажется наиболее простительным то, которое берется толковать сны. В них действительно есть что-то мистическое, что заставляет нас признать в их фантастических видениях предостережение неба или прообразы нашего будущего», — так начинает свое повествование А. Д. Улыбышев. Как нетрудно заметить, утопические образы будущего русские авторы чаще всего «транслировали» через сновидения героев. Одна из причин укрепления сновиденческой традиции в отечественной утопической литературе заключается в том, что цензура (будь то царская или советская) более чем настороженно относилась к литературным «заглядам в Будущее», ведь нередко утопии соприкасались с болезненными социальными проблемами, а выдуманная Россия оказывалась антитезой России реальной. И вот автор будто заранее выстраивает свое алиби для обвинителей-цензоров: это всего лишь сон. Мало ли что может присниться! Современный исследователь утопической мысли В. П. Шестаков выделяет и другую причину распространения «утопических сновидений»: «Русский писатель и мыслитель зачастую острее, чем его европейский собрат, ощущал разрыв между идеалом и действительностью. То, что европейскому философу и сочинителю… казалось возможным уже в процессе ближайшего созидания… для русского утописта представало пронзительной мечтой, осуществимой лишь в очень далеком будущем».