Ольга Горовая - Любовь как закладная жизни

• Название: Любовь как закладная жизни
• Автор: Ольга Горовая
• Жанр: Современные любовные романы

Десять лет назад их объединил случай, ее беда и чужая жадность. А разъединяла целая жизнь. Два человека из разных миров: Вячеслав Боруцкий — бандит, заправляющий криминалом города, и Агния Сотенко — сирота, собирающаяся стать оперной певицей. Они нашли друг в друге то, чего никто из них не искал и не мог предположить. А спустя несколько лет — потеряли столько, что не каждый сможет вынести. Можно ли забыть о боли и собственной вине? Можно ли исправить чужое зло, переломившее жизнь надвое? И можно ли победить в себе зависимость, которую никогда и не думал начинать?

Кто-то бы сдался и опустил руки, но эти двое слишком упрямы, чтобы хотя бы не попробовать.

---

Но перед тем как что-то спрашивать у своей малышки, чтобы тупо не погореть и не лохануться, он решил наконец-то добиться вразумительного ответа от Федота.

Потому и сидел сейчас в своем кабинете в клубе, вертя в руках зажигалку, подаренную Бусинкой, и ожидая друга.

Боров требовал, чтоб Федот приехал еще вчера, но тот, задним местом, видно, чуя, что попал, почему-то настоял именно на встрече сегодня днем. А Боров решил дать шанс другу все объяснить, перед тем, как просто удавит, если его подозрения все же правильные.

Только вот этот умник, вместо того, чтоб приехать, позвонил за двадцать минут до времени, которое они оговорили:

— Слышь, Боров, ты где?

— Это ты, типа шутишь? Или под дурака косишь? — он даже голос не повышал. В Борове сейчас накопилось столько бешенства, пусть и пока не буйного, контролируемого, что Федот и по телефону не мог этого не слышать.

— Ну, мало ли, еще не два, ты мог и отъехать куда-то, по «государственным делам»…

— Федот, я тебя сейчас найду и в землю закопаю…

— Ты знаешь, где церковь? Ну, та, что Бусина твоя ходит? — прервал его друг, видно поверив в серьезность угрозы.

— А тебе какой хрен, в святой земле тебя похоронят или нет, ты ж некрещенный, Федот. Или о смысле жизни задумался под конец? — прорычал Боров уже теряя всякое терпение.

— А ты — крещенный? — вместо внятного ответа, поинтересовался Федот.

— Андрюха, — не выдержал Вячеслав, переходя уже на имя, чтоб друг знал, как довел его. — Во-первых, я тебя таки прибью, уже только за этот бред. Во-вторых — я просто этого не знаю…

— Вот и она не знает, — задумчиво протянул Федот, — а священнику врет, что крещенный. Как думаешь, это большой грех для нее? Сравним с мокрухой? Или все же попроще?

— Ты о чем, вообще? — Боров даже как-то раздражение и злость на задний план отодвинул, как и все свои подозрения насчет друга. — Ты о чем базаришь, Федот, и при чем тут Бусинка?

— Что, Лысый так ничего и не нарыл, да? — Федот хмыкнул, — Семен зарплату вчера выдал в ресторане?

— Ну, допустим. И что, к тебе это, каким боком?

— А никаким, — согласился Федот, — хочешь узнать, куда твоя девчонка уже две с мелочью штуки бухнула, и сейчас отдавать идет?

Что ж, чего душой кривить, ему удалось заинтересовать Борова. То, что Агния все еще мутила с деньгами, он по ее настороженным взглядам при его инспекции ее холодильника подозревал, но и правда не вычислил, куда она те тратит. Да и сумма, явно уменьшилась, вот и не настаивал, только следил, чтоб девчонка не влезла в нехорошее что-то.

— Тебе это не поможет, учти, — предупредил он Федота, — куда ехать?

— Учел. Запомнил, только я-то тут при чем? Я, вообще, никуда не лезу, так, со стороны гляжу, да носом тебя ткнуть пытаюсь, только, кто ж меня слушает…

— Федот!

— В церковь, я ж сказал, что в нескольких кварталах от ее дома.

Боров взял ключи от машины, сунул их вместе с зажигалкой в карман и, сдернув с вешалки пальто, вышел из кабинета.

— И с какой радости мы тут торчим? — Боров оперся на машину, которую припарковал рядом с тачкой Федота, на стоянке позади церкви. Прикурил. — Или ты исповедаться решил, перед смертью, покаяться?

— Сейчас увидишь, она еще идет, десять минут назад из дома вышла, — вместо ответа отмахнулся Федот.

— И какого хера ты за Бусинкой таскаешься? — подозрительно прищурился Боров. — Что ты ей тогда наплел, в клубе? Или…

— Ты меня сам отправлял за девчонкой твоей следить? Так? — Федот развел руки. — Я твое поручение выполнил. — Нашел, что хотел. Дал шанс Лысому…

— Федот, — Боров тяжело опустил ладонь на затылок друга. Надавил, так, что почти прижал его голову к крыше машины. Тот не сопротивлялся. — Ты мне тут соловьем не заливай, и про помощь младшему поколению не рассказывай, — Боров наклонился ниже к уху друга. Если ты еще месяц назад все узнал, то почему только сейчас колоться начал? И что узнал конкретно. И что ты для себя выиграть пытаешься? Я ж тебя не первый день знаю, Андрей. — Вячеслав глянул на друга из-под бровей, вновь ощутив всю злость, которая копилась эту неделю. — Ты что ей сказал, падла? С какой стати она на меня глянуть боится?

Агния даже не знала, что больше заставляет ее торопиться в церковь, желание поскорее отнести деньги, жертвуя их за Вячеслава Генриховича, или поиск покоя. Наверное, и то, и другое.

Двор не был привычно пуст, как это обычно случалось в такое время. То тут, то там ходили люди: нищие, пришедшие просить милостыню в «выгодные» дни праздников, женщины и мужчины разных возрастов, решивших посетить службы. Уже не толпа, как вчера, когда она приходила к утреннему Праздничному Богослужению, но все же много. И не разглядишь, есть кто знакомый или нет, вот так, сходу.

Она несколько раз по пути осматривала улицу, даже изменила дорогу пару раз, срезав через дворы, опасаясь возможного наблюдения. В самом начале ей показалось, что она заметила машину Федота, но тот автомобиль быстро скрылся из виду, в отличие от прошлого раза, когда друг Боруцкого буквально плелся за ней. Да и потом, все равно Федот все знал, и ничего не сказал Вячеславу Генриховичу. Из-за ее просьбы? Вряд ли, Агния сильно сомневалась, что дело было именно в этом. Скорее он просто не хотел добавлять никаких знаний и связей между ней и Боруцким. Возможно, что и именно для этого направил ее тогда в кабинет друга. Чтобы Агния своими глазами увидела, что совсем не дотягивает до предпочтений друга и тех женщин, с которыми Боруцкий предпочитает водить компанию. А поняв это — оставила надежды привлечь внимание Вячеслава Генрихович. Именно к такому выводу склонялась Агния сейчас. Хотя, это вовсе не значило, что она собиралась сделать именно так. Сдаться, в смысле. Нет, не собиралась. Правда, и особо похвастаться успехами в этом не могла. Не похоже, чтоб Агнии удалось показать Вячеславу Генриховичу, что она уже не ребенок, которого надо опекать, а девушка, безумно желающая его внимания.

Вздохнув, она набросила на голову платок и перекрестилась, заходя в церковь через центральный вход.

Агния нуждалась хоть в нескольких минутах покоя. Ей так надо было подумать обо всем, а мысли разбегались. Да и тут вряд ли соберутся. Не место в церкви думать о соблазнении кого бы то ни было. И все же, Агния очень надеялась, что ей удастся собраться, найти какое-то равновесие внутри себя. Она даже собиралась сегодня задержаться здесь, не просто сделать пожертвование, но и поставить свечу, помолиться. Возможно, отстоять часть праздничной службы, продолжающейся служиться в честь Рождества.

В холле было тихо. Она специально рассчитала так, чтоб успеть в перерыве между службами. Две бабулечки сидели на скамье под дальней стеной, о чем-то негромко переговариваясь, да все та же Елена Петровна торговала свечами и иконками.

Увидев Агнию, она улыбнулась, видно успев ее запомнить.

— Здравствуйте, — почти прошептала Агния, почему-то ощутив робость, из-за присутствия других людей. — Вот, я опять хочу пожертвовать, чтобы попросить помолиться о прощении грехов…

— Да, я помню, Агния, — Елена Петровна кивнула, наблюдая, как она кладет деньги на стол, — отец Игорь о тебе спрашивал, интересовался, не приходила ли? Просил передать, что рад будет поговорить, если ты захочешь, — напомнила Елена Петровна.

Агния опустила глаза. Отец Игорь, с которым она познакомилась, принеся деньги во второй раз, теперь постоянно старался встретиться с ней. То ли он, то ли та же Елена Петровна, кто-то из них обратили внимание, что Агния достаточно часто ходит в церковь. Постепенно выяснили, за кого она заказывает сорокоуст и молитвы за упокой. Узнали и о том, что Агния — сирота, она сама ответила, не скрывая, когда священник спросил. И ей очень хотелось бы поговорить с ними и о Вячеславе Генриховиче, посоветоваться, хоть что-то спросить.

Но Агния знала, что никогда не решится на это. Никогда не заведет разговор о своем «опекуне», как бы не нуждалась в совете, и насколько бы открытым, приветливым и честным не казался ей священник. Агния боялась ошибиться, совершить что-то непоправимое и подставить Боруцкого. Кому-то проговориться в мелочах, позволить понять, кто он, и этим доставить Вячеславу Генриховичу неприятности.

— Наверное, ему сейчас не до меня, праздники, — именно из-за этих своих опасений, она и попыталась увильнуть от разговора.

— Ну, минутку он найдет. Сегодня же уже восьмое.

Не слушая больше ее возражений, Елена Петровна выскользнула из-за своего стола, забрав деньги и направившись к двери с табличкой «служебное помещение». Агния разочарованно поджала губы. Не уйдешь же теперь, когда священник выйдет, чтобы с ней поговорить? И что ему сказать, как увильнуть от очередных вопросов о своей жизни и Вячеславе, за которого Агния так просит молиться, ничего не объясняя.