Игорь Вишневецкий - «Евразийское уклонение» в музыке 1920-1930-х годов

• Название: «Евразийское уклонение» в музыке 1920-1930-х годов
• Автор: Игорь Вишневецкий
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2005
• ISBN: 5-86793-371-7

В центре исследования Игоря Вишневецкого (и сопровождающей его подборки редких, зачастую прежде не публиковавшихся материалов) — сплав музыки и политики, предложенный пятью композиторами — Владимиром Дукельским, Артуром Лурье, Игорем Маркевичем, Сергеем Прокофьевым, Игорем Стравинским, а также их коллегой и другом, музыкальным критиком и политическим публицистом Петром Сувчинским. Всех шестерых объединяло то, что в 1920–1930-е самое интересное для них происходило не в Москве и Ленинграде, а в Париже, а главное — резкая критика западного модернистического проекта (и советского его варианта) с позиций, предполагающих альтернативное понимание «западности».

---

Если отложить в сторону личный вклад в музыку со стороны Шёнберга и Стравинского, нам, говоря о направлениях, уже очевидно, что так называемая атональная музыка, созданная первым, и неоклассическая музыка, начало которой положил второй[*], уже миновали лучшую пору. Их уже нельзя считать активно действующими силами настоящего.

Ибо атональность ведет к созданию нового принципа музыкальной конструкции, который весь — в поисках за обузданием эмоционального начала и извлечением на свет очищенного и послушного материала и — как феномен — осознан лишь недавно. Чем дальше мы от периода, в котором создавались исходящие из такого принципа сочинения, тем больше они предстают нам в своем истинном свете; их сущность была субъективна и определялась психологическим началом, каковое внемузыкально по преимуществу.

Что же до неоклассицизма, рожденного под сенью свободной классической традиции, большинство его последователей скатываются к формализму и имитации классики. Его попросту упрощают до нынешней формулы — технического процесса, отмеченного печатью неглубокого эклектизма. Если предположить, что субъективное и эмоциональное, воспрещаемые направлением, будут избегнуты, неоклассицизм сохранит только видимость традиции. Подлинно классическое следует искать не здесь.

* * *

Высказавшись подобным образом о текущей ситуации, обратимся к вопросу об индивидуальном настрое Шёнберга и Стравинского в будущем. Чем бы они ни занимались, совершенно очевидно, что Шёнберг продолжит создавать неоготическую музыку, в то время как Стравинский попытается усилить творчество объективного стиля. Случай Шёнберга особенно деликатен. Он, вероятно, не сможет долго продолжать со своей атональной системой, хотя и развивается ныне «по науке». Причина заключается в том, что его сочинения «монометодны». Во всей его музыке главная отправная точка, процесс остается все тем же. Композитор только временами видоизменяет его форму. (Таким же в точности был случай Скрябина, во всем остальном столь отличного от Шёнберга.)

С другой стороны, Стравинский «полиметоден», но форма его метода неизменна. Процесс у него в «Петрушке» отличается от процесса в «Весне», то же верно в отношении «Истории солдата» и «Свадебки»; в «Царе Эдипе» процесс также не напоминает процесса в других его вещах. По правде говоря, Стравинский уже даже и не неоклассицист, ибо неоклассицизм приобрел черты, описанные выше. По сходным причинам и Пикассо отрекся от кубизма.

Пока еще не существует синтеза этих двух антагонистических концепций, и сомнительно, будет ли он когда-нибудь достигнут. Тем не менее можно себе представить чисто формальный синтез обеих систем, однако сего предмета не следует обсуждать в настоящей статье, ибо он требует куда более детального рассмотрения, чем допустимо здесь.

Источник текста LOURIÉ, 1928.[506]

Текст «Concerto Spirituale» (1928–1929)

    Arthur Lourié
Concerto Spirituale
  à St. Juan de la †
  [Иоанну Креста]

I. Prologue (Bénédiction du feu) [Пролог (Благословение огня)]

4 трубы, 3 тромбона, туба, 4 баритона, поющих в унисон 4-м басам.

Exultet jam Angelica turba caelorum
exultent divina mysteria:
et pro tanti Regis victoria
tuba insonet salutaris.

Gaudeat et tellus tantis irradiata fulgoribus
et, aeterni regis splendore illustrate,
totius orbis se sentiat amisisse caliginem.

Laetetur et mater Ecclesia tanti luminis adornata fulgoribus:
et magnis populorum vocibus
haec aula resultet.

Quapropter adstantes vos, fratres carissimi,
ad tarn miram hujus sancti luminis claritatem,
una mecum, quaeso, Dei omnipotentis
misericordiam invocate.

Ut, qui me non meis meritis intra Levitarum numerum dignatus est aggregare luminis sui claritatem infundens cerei huius laudem implere perficiat.

Per Dominum nostrum Jesum Christum Filium suum:
qui cum eo vivit et regnat in unitate Spiritus Sancti Deus.

Днесь веселись сонм небесный ангельский,
веселитесь все Божьим таинством,
и ради победы царя толикого
греми, труба спасения.

Радуйся и земля, толикими озарена светочами
и присновечного царя просвещена сиянием, —
знай, что весь дольний мрак ты днесь развеяла.

Посему и вы, братья дражайшие,
зрящи чистоту света предивного,
днесь со мною вместе Бога всемогущего
призывайте милосердие,

дабы тот, кто меня, недостойного, отличил к сану левитскому причислением, света своего чистоту изливая, этой восковой славы достигнул исполнения

чрез Иисуса Христа, Сына Своего, Господа нашего,
Который с Ним и с Духом Святым едино живет и царствует.

II. Concerto (Bénédiction des fonts) [Концерт (Благословение источников)]

¡Qué bien sé уо la fonte que mana у corre,
aunque es de noche!
St. Juan de la †

[Сколько добра я ведаю об источнике текущем и бегущем,
пусть он и в ночи!
Иоанн Креста]

a) Tempo maestoso — tempo di ballada — tempo I [Величественный темп — темп баллады — первоначальный темп]

Три хора (по 40 голосов в первых двух и 4 сопрано, 4 контральто, 4 тенора, 4 баритона и 4 баса в третьем), 10 контрабасов, литавры, фортепиано.

Tempo maestoso [Величественный темп]

Quemadmodum desiderat cervus ad fontes aquarum
ita desiderat anima mea ad te Deus

sitivit anima mea ad Deum
fortem, vivum: quando veniam(i) [?]
et parebo ante faciem Dei?

Fuerunt mihi lacrimae [lachrymae — у Лурье] meae panis [panes — у Лурье] die ас nocte
dum dicitur mihi cotidie [quotidie — у Лурье]. Ubi est Deus tuus?

Fuerunt mihi lacrimae [lachrymae — у Лурье] meae panis [panes — у Лурье] die ас nocte
dum dicitur mihi cotidie [quotidie — у Лурье]. Ubi est Deus tuus?

Как лань желает к потокам воды,
так желает душа моя к Тебе, Боже,

жаждет душа моя к Богу
крепкому, живому: когда приду
и явлюсь пред лице Божие?

Слезы мои были для меня хлебом и день, и ночь,
когда говорили мне всякий день: «Где Бог твой?»

Слезы мои были для меня хлебом и день, и ночь,
когда говорили мне всякий день: «Где Бог твой?»

Tempo di ballada [Темп баллады]

Наес recordatus sum,
haec recordatus sum et effudi in me animam meam?
Quoniam transibo in loco tabernaculi admirabilis usque ad domum Dei.

Вспоминая об этом,
вспоминая об этом, изливаю душу мою,
Потому что я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий.

Tempo I [Первоначальный темп]

Наес recordatus sum et effudi in me animam meam
quoniam transibo in loco tabernaculi admirabilis usque ad domum Dei.
In voce exultationis et confessionis sonus epulantis.
Quare tristis es anima mea et quare conturbas me?

Вспоминая об этом, изливаю душу мою,
потому что я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий.
Со гласом радости и славословия празднующего сонма.
Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься?

b) Cadenza (tempo rubato) [Каденция (резкий темп)]

Фортепиано соло.

c) Tempo moderate е molto cantabile [Темп умеренный и очень певучий]

Снова три хора (по 40 голосов в первых двух и 4 сопрано, 4 контральто, 4 тенора, 4 баритона и 4 баса в третьем), 10 контрабасов, литавры, фортепиано.

Spera in De
quoniam adhuc[*] confitebor illi salutare
vultus mei
et Deus meus.
Spera in Deo quoniam adhuc confitebor illi salutare
vultus mei et Deus meus.
Ad me ipsum anima mea conturbata est
propterea memor его tui de terra Jordanis et Hermoniim а [у Лурье — Hermonia] monte modico.
Ad me ipsum anima mea conturbata est.
Propterea memor его tui de terra Jordanis et Hermoniim a monte modico.
Ad me ipsum,
ad me ipsum anima mea conturbata est.
Propterea memor его tui de terra
Jordanis et Hermoniim a monte modico,
et Hermoniim a monte modico,
a monte modico.

Уповай на Бога,
ибо я буду [все][*] еще славить его,
Спасителя моего
и Бога моего.
Уповай на Бога, ибо я буду [все] еще славить его.
Спасителя моего и Бога моего.
Унывает во мне душа моя; посему я вспоминаю о Тебе с земли Иорданской, с Ермона, с невысокой горы[*].
Унывает во мне душа моя.
Посему я вспоминаю о Тебе с земли Иорданской, с Ермона, с невысокой горы.
Во мне,
во мне унывает душа моя.
Посему я вспоминаю о Тебе с земли
Иорданской, с Ермона, с невысокой горы,
с Ермона, с невысокой горы,
с невысокой горы.

d) Tempo risoluto — tempo appassionato e finale [Решительный темп — страстный темп и финал]