Джонатан Филипс - Четвертый крестовый поход

• Название: Четвертый крестовый поход
• Автор: Джонатан Филипс
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-057043-0, 978-5-271-32054-5

Четвертый крестовый поход, снискавший печальную славу… Крестоносны захватили и разграбили Константинополь — и это стало началом конца Византийской империи.

Но что заставило "воинов Христовых" пойти на такое? Неприятие восточного православного христианства, которое они считали ересью?

Банальная жажда наживы?

А может, европейские рыцари оказались обычными жертвами шантажа давнего врага Византии — Венецианской республики?

Джонатан Филипс, опираясь в своей работе на множество документов, позволивших исследовать не только историю, но и предысторию Четвертого крестового похода, даст в своей книге весьма неожиданный ответ на эти вопросы.

---

Дандоло был избран дожем в 1192 году, после чего быстро стал расти и его личный престиж, и престиж города. Одним из поводов послужила переход городской чеканки монет со стандартного денье на монеты нового достоинства, включая крупный серебряный grosso{15}, стоивший не менее двадцати четырех денье. Стандартной национальной (не говоря уж о международной) монеты в средние века не существовало. Каждый город или графство имело собственную валюту, что приводило к развитию мощного и сложного обменного рынка.

Кроме финансовой функции, монеты могли нести информацию о характере места, где их чеканили. В эпоху, когда не существовало средств массовой информации, монеты были одним из немногих предметов, имевших широкое распространение, и их вид доносил информацию о некой территории и ее правителях далеко за ее пределы. Некоторые правители, например, французские короли, не старались проявить себя, чеканя сравнительно неинформативные монеты, на которых стояло лишь их имя, титул и простой крест. Другие, например, германские императоры, предпочитали изображать монархов на троне и со всеми регалиями. В 1194 году Дандоло решил преобразовать венецианскую чеканку монет, и его grosso стал шедевром политической и религиозной образности, равно как и декларацией финансового могущества города.

На одной стороне монеты — прекрасно выполненное изображение восседающего на троне Христа, на другой — покровитель Венеции святой Марк благословляет дожа, имя которого упомянуто ближе к краю монеты. Другими словами, grosso демонстрирует божественное одобрение действиям дожа и подчеркивает связь между его властью и святым покровителем города. Монета стала самой ценной валютой Европы, будучи отмечена отличным качеством и чистотой пробы: для чеканки использовалось не менее 98,5 % серебра, что значительно превосходило все, что чеканилось на Западе до тех пор.

Учитывая положение Венеции в международной торговле, Дандоло интересовался не только европейским рынком, но и Византией, и Восточным Средиземноморьем. Еще прежде венецианцы использовали монеты из Иерусалимского королевства, а во второй половине XII века к ним добавились византийские. Впрочем, в течение нескольких последних десятилетий их качество значительно ухудшилось, что на фоне нестабильности в отношениях между греками и венецианцами делало неразумным доверие к византийской валюте.

Новый grosso давал венецианцам большую независимость и скоро получил международное признание в качестве наиболее важной серебряной монеты и в Европе и в Средиземноморье. То, что Венеция была обязана этим Энрико Дандоло, представляет его человеком глубокой проницательности в сфере как политической, так и экономической.[143]

Таким образом, посланники крестоносцев встретили умудренного опытом выдающегося лидера, сведущего в торговле и дипломатии и уверенного в силах своего великого города. Дандоло выслушал рекомендации послов, ознакомился с их грамотами и убедился в их высоком положении, а затем предложил высказаться о деле. Виллардуэн сообщил, что французы хотят обратиться к совету города, чтобы представить ему послание своих владык. Он надеялся, что это можно будет сделать на следующий день, однако Дандоло ответил, что потребуется не менее четырех дней, чтобы созвать ассамблею.

В должное время крестоносцы прибыли во дворец дожей, расположенный рядом с церковью святого Марка на Риальто, центральном острове Венеции. Виллардуэн описывал дворец как «великолепнейшее, весьма богато украшенное здание». Там послов ожидали лидеры Венеции, великий дож и группа судей, составлявшие так называемый Малый совет. Один из посланцев обратился к аудитории:

«Господа, мы пришли к вам от имени французской знати, принявшей крест, чтобы отомстить за муки, причиненные нашему Господу, и, буде на то Божия воля, отвоевать Иерусалим. А поскольку господа наши знают, что никто не сможет оказаться лучшими помощниками, нежели вы, они просят вас, ради Господа нашего, сжалиться над заморскими землями и над страданиями, которые претерпел Иисус Христос, и сделать все возможное, чтобы снабдить нас флотом военных и транспортных кораблей».

Таким образом, послы представили явную просьбу о военной поддержке, сформулированную в привычных терминах священной войны за возвращение земель Христа. Венецианцы были знакомы с воззванием папы Иннокентия к крестовому походу по визиту легата Соффредо, и благодаря свой сети коммерческих контактов были прекрасно осведомлены о политическом и стратегическом положении в Леванте.[144]

«Как можно это сделать?» — спросил дож. «Как вы посоветуете или предложите, если наши господа с вашими условиями и ценой», — был ответ. Возможно, размах предложения был неожиданностью, и дож попросил неделю на размышление. «Не удивляйтесь такой долгой отсрочке, поскольку столь важное дело требует всестороннего рассмотрения».

Дандоло весьма разумно отложил принятие окончательного решения. Если бы он сразу согласился на предложение посланцев, а некоторое представление о предполагаемых масштабах сделки должно было появиться уже на этом этапе, то ему пришлось бы потребовать от своих сограждан вступить в самое амбициозное предприятие за всю коммерческую историю Венеции. Перевозка французских крестоносцев на Святую Землю требовала беспрецедентного за средневековую историю уровня обязательств. Количество задействованных кораблей включало бы практически весь венецианский флот и привело бы также к необходимости постройки множества новых судов. Посвящение всех сил города одному проекту было необычным — ведь на практике при этом от него потребовалась бы приостановка почти всей остальной коммерческой деятельности во внешнем мире. В качестве современного аналога можно представить крупную международную авиакомпанию, которая отказалась бы на целый год от осуществления коммерческих полетов ради подготовки всех своих самолетов для одного клиента, а затем еще в течение некоторого последующего времени обслуживала бы только его одного.

Для нас уровень риска подобного предприятия кажется неоправданно высоким, и к такому соглашению можно прийти только при самых надежных гарантиях и огромном вознаграждении. Но в случае Четвертого крестового похода не следует забывать и о двух таких движущих силах, как вера и коммерция. Мотивация венецианцев как христиан вкупе с надеждой получить долгосрочные экономические преимущества в Восточном Средиземноморье были весьма мощными побуждениями.

Кроме строительства кораблей, венецианцы должны были бы вести флот и участвовать в экспедиции. Взятые вместе, эти обязательства вовлекли бы в крестовый поход куда большее количество людей, чем когда-либо участвовало в нем прежде. Привлеченным к происходящему оказался бы и дож, как и надлежит правителю приморского государства. В 1122–1124 годах дож Доменико возглавил крестовый поход в Тир — теперь же Энрико Дандоло предлагалось сделать то же самое. Сам факт того, что человек его возраста был готов посвятить себя трудностям морского путешествия и священной войне, показывает невероятную энергию этого человека.

В качестве отступления можно отметить, что несколько руководителей Первого крестового похода тоже были сравнительно пожилыми людьми. Существует предположение, что они собирались закончить земное существование на Святой Земле, чтобы быть погребенными в ней, освященной присутствием Христа. Возможно, Дандоло тоже рассчитывал именно на такую судьбу.[145] Учитывая необычайно высокий уровень необходимых обязательств, Дандоло вместе со своими согражданами должен был потребовать самых надежных гарантий того, что расходы полностью окупятся. Если бы дело потерпело поражение, Венеции пришлось бы столкнуться с финансовым крахом — а сам Дандоло нес бы ответственность за эту катастрофу. Неделю спустя посланцы вернулись во дворец, и после дальнейших обсуждений Дандоло объявил условия, на которых венецианцы готовы принять предложение крестоносцев, при условии одобрения их Большим советом и палатой общин. Виллардуэн приводит следующую информацию.

«Мы строим транспортные корабли, достаточные для перевозки 4500 лошадей и 9000 оруженосцев, а также суда для размещения 4500 рыцарей и 20 000 пехотинцев. В контракт также включаются поставки продовольствия для людей и фуража для лошадей в течение девяти месяцев. Мы готовы предпринять все эти действия при условии, что нам будет заплачено по [четыре] марки за лошадь и две марки за человека. Кроме того, мы связываем себя условиями соглашения, которое вам представляем, на один год с момента отправления флота из венецианского порта, для службы во имя Господа и христианства. Общая стоимость всех поименованных действий составит 85 000 марок. Но мы готовы на большее. Ради любви к Господу мы предоставим пятьдесят вооруженных галер при условии, что пока длится наш союз, мы будем получать одну половину, а вы другую от всего завоеванного как на суше, так и на море. Теперь вам решать, готовы ли вы принять и выполнить наши условия».[146]