Джонатан Филипс - Четвертый крестовый поход

• Название: Четвертый крестовый поход
• Автор: Джонатан Филипс
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-057043-0, 978-5-271-32054-5

Четвертый крестовый поход, снискавший печальную славу… Крестоносны захватили и разграбили Константинополь — и это стало началом конца Византийской империи.

Но что заставило "воинов Христовых" пойти на такое? Неприятие восточного православного христианства, которое они считали ересью?

Банальная жажда наживы?

А может, европейские рыцари оказались обычными жертвами шантажа давнего врага Византии — Венецианской республики?

Джонатан Филипс, опираясь в своей работе на множество документов, позволивших исследовать не только историю, но и предысторию Четвертого крестового похода, даст в своей книге весьма неожиданный ответ на эти вопросы.

---

Возможно, к этому времени на севере Франции стало уже известно, что в Германской империи стала шириться поддержка идеи крестового похода. Проповедь аббата Мартина в Базеле и деятельность других проповедников привела к тому, что к крестоносцам присоединился, к примеру, Конрад, епископ Альберштадтский (из Саксонии), а вместе с ним и изрядное количество воинов. Как бы то ни было, французская знать в Компьене решила обсудить концепцию крестового похода. В первую очередь обсуждались финансовые вопросы, в том числе материальный вклад каждого в финансирование экспедиции. Было установлено предполагаемое количество людей в свите; вероятно, обсуждался и вопрос, кого еще можно привлечь к походу.

Самым сложным был выбор способа достижения Восточного Средиземноморья. Первый и Второй крестовые походы избрали переход по Европе, через Византийскую империю, а затем с боем пробивали дорогу по Малой Азии к северной Сирии. Однако с 1182 года Византия стала решительным противником христиан других конфессий и была настроена враждебно ко всем акциям с запада. Император Фридрих Барбаросса смог миновать Константинополь и разгромить турков-сельджуков в битве 1190 года, но Ричард и Филипп предпочли двигаться в Левант морским путем. Французская знать решила принять этот последний способ передвижения. Впрочем, надо сказать, что только эта возможность у них и была — учитывая сравнительно небольшое их количество и выросшую враждебность со стороны греков.

Многие из фламандских крестоносцев первого поколения были мореходами и ходили с севера Европы через Ла-Манш мимо Пиренейского полуострова на Святую Землю.[125] Но для большинства участников Четвертого крестового похода перспектива морского путешествия была весьма пугающей, хотя подобный способ передвижения отличался быстротой, а с военной точки зрения обеспечивал наиболее безопасный маршрут в Левант. Сухопутная экспедиция заняла бы не менее восьми месяцев, а по морю путь от Италии до Восточного Средиземноморья занимал от четырех до шести недель.[126] Но из-за того, что крестоносцы Северной Франции не были мореплавателями, а у фламандцев имелось недостаточное количество кораблей, чтобы перевезти набранную к тому времени армию, приходилось прибегнуть к услугам итальянских приморских городов Венеции, Генуи и Пизы.

Эти три города представляли наиболее развитые в Западной Европе коммерческие структуры, а их торговый флот плавал по всему бассейну Средиземного моря, торгуя даже с мусульманскими Северной Африкой и Испанией. Все три города участвовали в крестовых походах на Святую Землю, а также в экспедициях против мусульман на Балеарские острова и Пиренейский полуостров. Обостренное чувство религиозного рвения, пропитывавшее Западную Европу, не останавливалось, разумеется, у ворот крупных торговых центров, так что у итальянцев смешивались религиозный пыл и коммерческая заинтересованность.[127] Каждая из этих коммерческих столиц была пронизана чувством христианского долга, и их жители готовы были принять участие в священных войнах ради спасительного воздаяния. Крестоносцы, происходившие оттуда, были столь же намерены освободить Святую Землю для христиан, как и католики из всей остальной Европы. Они были настолько же заинтересованы в том, чтобы принести с Востока в свои храмы мощи для их почитания. В сокровищнице собора святого Лаврентия в Генуе по сей день сохраняется частица Креста Господня, блюдо, на котором по легенде несли голову Иоанна Крестителя, а также прекрасная изумрудного цвета чаша из Кесарии, некогда считавшаяся самим Святым Граалем. Венецианцы в Первом крестовом походе приобрели тело святителя Николая, а из похода в Тир в 1123–1124 годах привезли черный камень, с которого, по преданию, проповедовал сам Христос.[128]

С религиозным рвением и деловой хваткой было тесно переплетено и растущее чувство гордости за достижения своих городов. Итальянцы не рассматривали сочетание духовных устремлений, коммерческой инициативы и гражданской Гордости как нечто неприемлемое, каким это может казаться сейчас. Генуэзский летописец описывает взятие важного торгового порта Альмерия в Южной Испании в 1147 году: «Они покорили город ради славы Господней и решили оставить его в своем подчинении для удобства всех христиан и для славы Генуи».[129]

Итальянцы, без сомнения, были преданными христианами, однако их поддержка крестовых походов всегда имела значительную материальную цену. В начале франкских завоеваний Святой Земли существовала необходимость покорения множества приморских городов Леванта. Крестоносцы не могли обеспечить корабли для транспортировки выходцев с запада в Палестину, чтобы они могли принять участие в кампаниях. Не было у них и навыков мореплавания, необходимого для морских атак на такие города, как Кесария, Бейрут, Акра и Сидон. В обмен на помощь итальянцы получали собственные кварталы и дома в этих городах, а также весьма прибыльное право использовать гавани и торговые участки в пределах каждого порта. Были у них и собственные церкви, посвященные святому покровителю родного города. В итоге в генуэзском квартале Акры существовала церковь святого Лаврентия, а в венецианском — святого Марка. Кроме того, у них было право самим судить своих граждан — редкая привилегия, которая иногда позволяла идти вразрез с властью местного властителя или монарха. Словом, на завоеванных крестоносцами землях сразу же вырастали небольшие пизанские, генуэзские и венецианские колонии, и управлялись они людьми, присланными из соответствующих городов. Торговцы и управляющие обычно служили по два-три года, прежде чем вернуться домой. Итальянцы обеспечивали для франкских поселенцев не обходимую связь с Западом. Два раза в год, в марте и сентябре (к Пасхе и к Рождеству), из Италии отправлялись огромные флоты, которые перевозили в Левант паломников, новых крестоносцев и новых поселенцев. Они же везли одежду, древесину и металлы, которыми торговали в обмен на пряности, шелка, масла и сахар, привозя их на родину.

Главным портом Восточного Средиземноморья была египетская Александрия. То, что в городе правили мусульмане, не мешало итальянцам держать там свои представительства, включив город в свою торговую сеть. Очевидно, во времена военных кризисов положение европейцев в Александрии становилось опасным. Мусульманские правители иногда изгоняли их, а изредка (например, в 1174 году) даже убивали. И все же нужды торгового мира были шире вопросов веры. Саладин сам вынужден был оправдывать итальянское присутствие в Египте перед своим духовным господином, халифом Багдада. Он объяснял, что торговля металлом и военным снаряжением для него является жизненной необходимостью. Одновременно и мусульманские торговцы беспрепятственно перемещались по землям крестоносцев, перевозя свои товары из Дамаска и Алеппо в порты Акры и Бейрута. Им приходилось платить огромные налоги — но точно так же большие налоги платили франкские торговцы, отправлявшиеся вглубь материка. Ибн Джубайр, испанский мусульманин, предпринявший паломничество в Святую Землю в 1184 году, был поражен таким положением дел. Он писал:

«Одна из удивительных вещей — хотя между двумя силами и горит огонь несогласия… но мусульманские и христианские путешественники могут беспрепятственно проходить между ними. Султан [Саладин] обрел [замок Керак в Трансиордании], но караваны все равно идут из Египта в Дамаск через окрестные земли без преград с его стороны. Так же и мусульмане продолжают путешествовать из Дамаска в Акру. Ни одного христианского торговца не задержали и не остановили на мусульманских землях… Они [торговцы] всегда остаются в безопасности, будь то мир или война.

Долгая осада Акры (1189–1191) на время приостановила торговлю, но как только вернулось относительное спокойствие, сразу возвратились и торговые связи, и торговцы вновь идут по путям, нарушенным конфликтом между христианством и исламом».[130]

Три итальянских города жестоко конкурировали между собой, и во многих случаях их соперничество приводило к открытым конфликтам. Как раз во время Четвертого крестового похода Генуя и Пиза оказались вовлечены в активную междоусобицу. Несмотря на попытки папы посредничать между ними, продолжение этой вражды осложняло перевозку значительной армии к Святой Земле.[131] Кроме того, конфликты при перевозке генуэзцами армии короля Филиппа во время Третьего крестового похода привели к тому, что французы не слишком стремились вновь нанимать генуэзцев за столь высокую плату.

Таким образом, предпочтение было отдано Венеции. В августе 1198 года в булле по поводу крестовых походов Иннокентий недвусмысленно дал понять, что отправляет своего легата Соффредо (Soffredo) «для поиска поддержки Святой Земле» в Венецию, поскольку шансы найти помощь в ссорящихся Пизе и Генуе если и существуют, то все равно невелики.[132]