Джудит Майкл - Паутина

• Название: Паутина
• Автор: Джудит Майкл
• Издательство: Новости
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7020-0929-0

Всего на неделю решили сестры-двойняшки поменяться ролями. Сабрина отправилась к мужу и двоим детям сестры в скромный дом в Эванстон, в окрестностях Чикаго, а Стефани превратилась в обладательницу великолепного особняка в Лондоне, с головой окунулась в блестящий круговорот светской жизни и, как все думали, погибла за несколько дней до того, как все должно было возвратиться на круги своя…

---

— Да, очень хорошо.

Робер испытующе посмотрел на него.

— Знаешь, Макс, я люблю ее. У нее так много всяких желаний, но она не требует выполнения каждого из них и не жалуется. Я восхищаюсь ею и хочу, чтобы она жила в ладу с собой и с окружающим миром. Я в самом деле надеюсь, что у вас все хорошо. Уверен, ей хорошо в Кавайоне. За такое короткое время она научилась чувствовать себя здесь совсем как дома.

— Я тебя прошу, — отрывисто сказал Макс и вместе с Робером направился к двери. — Мне еще нужно кое-кому позвонить, — извиняющимся тоном добавил он. — Увидимся завтра, ладно? Завтра у вас очередной урок кулинарии?

— Нет, на этой неделе придется его отменить, я еще буду в Марселе. А вот на следующей — обязательно.

Пожав друг другу руки, они попрощались, и Макс проводил Робера взглядом, пока тот шел к машине. Может, оно и хорошо, что он уезжает; слишком уж часто Робер стал о многом догадываться. Сердце у Макса тревожно заныло. Его не волновало всерьез, где он будет жить и как сумеет свыкнуться с новой ролью. Наверное, никогда не настанет момент, когда он сможет расслабиться.

Проводив взглядом маленькую машину, что свернула на шоссе и скрылась за поворотом, он впервые задал себе вопрос: не грозит ли Роберу опасность. Наверное, нет — ничто не привлекало внимания к неприметному, тихому священнику из Кавайона. Никому и в голову не могло прийти, что он создал организацию из священнослужителей по всему миру и занимается тем, что тайком вывозит активистов — в основном студентов — из той или другой страны, или ввозит их туда. Мы с ним одного поля ягоды, подумалось Максу, может, поэтому ладим между собой. Двое котрабандистов среди полицейских, пограничников, в мире, где главное — удостоверение личности. Правда, я всегда смотрел на контрабанду как на способ приумножить свое богатство, а Робер ставит перед собой цель улучшить жизнь бедняков и отверженных, но нас все-таки многое связывает. К тому же мы нуждаемся друг в друге. И он это заметил, хотя мне и не хотелось.

В кабинете зазвонил телефон. Он вернулся к себе и снял трубку.

— Пришел контракт из Ирана, от «Бимерджи», — послышался в трубке голос Карлоса. — Ты скоро приедешь сам, или мне его тебе переслать?

— Я буду у вас в четверг. — Иран, с удовлетворением подумал он. Он вел переговоры с иранцами на протяжении многих месяцев. Наконец они сделали то, что еще оставалось сделать, — поручили «Бимерджи» закупить строительную технику и направили контракт марсельской фирме «Лакост и сын». Он и раньше знал, что в конце концов они согласятся; ни для кого не было секретом, что в Иране есть группировки, пытающиеся свергнуть правительство. А есть ли лучший способ взяться за дело, чем наводнить страну фальшивыми деньгами? Но теперь, зная, что контракт уже существует… он испытал удовлетворение: это то, к чему он долго стремился.

Перед его мысленным взором предстал Карлос в офисе. Все, в том числе и Робер, считали, что это — небольшая типография фирмы «Лакост и сын». Карлос, наверное, расположился за маленьким письменным столом, что стоит за высокой стойкой в приемной. Рядом стальные стеллажи, заваленные бумагой, конвертами, пузырьками чернил и печатями. В проеме двери в соседнее помещение видны большая фотокамера для изготовления пленок, два офсетных печатных станка и небольшой лазерный сканер; чуть дальше — запертая дверь, которая ведет в темную комнату. На стенах приемной — образцы приглашений на торжественные мероприятия, объявлений, визитных карточек, бланков и конвертов с адресами. Все это говорит о филигранном качестве работы, которой типография занимается на редкость успешно.

В помещении царит дух опрятности, порядка, скромности. И с улицы — это ничем не примечательное деревянное здание без окон, с одного края которого расположен принадлежавший фирме склад. Но в каморке, что позади темной комнаты, сидит Эндрю Фрик, американский гений (так назвал его судья, что выносил приговор), человек, считавший себя настоящим художником. Фрик был страстно увлечен романтикой копирования, изготовления клише и печатания бумажных денег разных стран. Он изобрел смесь магнитного металлического порошка и чернил. Эта смесь ничем не отличалась от той, что использовалась во всем мире. Он нашел такие нефлуоресцентные пигменты для отбеливания хлопчатобумажных нитей, что не потребовалось использования крахмала, к которому прибегали менее изобретательные фальшивомонетчики. Под воздействием ультрафиолетового излучения изготовленные ими купюры начинали светиться, и сразу обнаруживалась подделка.

Фальшивые же деньги в исполнении Эндрю Фрика были настолько виртуозной работы, что специалисты сравнили их с утонченным изяществом Боттичелли. А сам Эндрю Фрик чувствовал себя счастливейшим из смертных, сидя в каморке офиса Макса: он мог сам распоряжаться своим временем, пользовался самым современным оборудованием, делал все что хотел. Он имел квартиру рядом с гаванью и открытый счет в «Фошон» и «Галери Лафайет», по которому Макс оплачивал все его расходы.

Он сжег за собой мосты в Америке, забрал все, что имел, во Францию и навсегда связал свою судьбу с Максом Лакостом. Иной жизни он теперь себе не представлял.

И вот, стоя у письменного стола в Кавайоне, Макс представил себе это, а затем заставил себя вернуться мыслями к предстоящему четвергу.

— Сколько им нужно в Иране? — спросил он у Карлоса.

— Сто пятьдесят миллионов риалов.[26]

— Когда?

— Через месяц. Я предложил переслать деньги вместе с тремя ковшовыми автопогрузчиками, которые мы собираемся отправлять в конце июля. Если они решат, что один им будет не нужен, то в контракте оговорено, что его можно будет отослать обратно.

Чтобы переправить сто пятьдесят миллионов риалов, потребуется два-три кубических фута площади, прикинул Макс. Они конвертируют тридцать семь с половиной миллионов риалов — причитающееся лично ему вознаграждение — и отправят обратно вместе с автопогрузчиком, решив, что тот им, в конечном итоге, не понадобится.

— Все в порядке? — спросил он у Карлоса.

— По-моему, деньги уже на месте. Прошу, проверь все сам.

— Хорошо. Я приеду утром в четверг, часов в восемь или в половине девятого. Кстати, отец Шалон тоже приедет. Ему нужны документы, он сам тебе все расскажет. Мне бы хотелось, чтобы их сделали быстро.

— Для него все всегда делают быстро. Что-нибудь еще?

— Нет. Увидимся в четверг.

Повесив трубку, он постоял у письменного стола. Разумеется, Роберу угрожает опасность так же, как и мне. Никогда нельзя исключать, что кто-то начнет болтать лишнее, кто-то кого-то узнает в лицо, кто-то нападет на след, который кажется незаметным, почти невидимым, но этот кто-то видит его отчетливо и прямо, словно стрелу, пущенную в цель.

Поэтому мне и нужно уезжать.

Поэтому одному священнику из Кавайона, считающему, что молитва — это, конечно, дело хорошее, но молитва, помноженная на действие, еще лучше, возможно, в один прекрасный день тоже придется перебираться на новое место.

Может быть, мы уедем втроем, подумал Макс. Или Робер присоединится к нам позже. Тогда, пожалуй, Сабрину легче будет уговорить. Надо сказать ей об этом — так, на всякий случай. Заперев дверь, он вернулся к столу и снова углубился в работу.

— Я подумал: может прогуляемся, а потом устроим пикник, — прозвучал в телефонной трубке голос Леона. — После нашей поездки в Фонтен-де-Воклюз прошло пять дней, и мне хотелось бы размяться.

— А вы больше не разминаетесь на велосипеде по утрам? — спросила Стефани. Она стояла в служебной комнате магазина «Жаклин из Прованса». До открытия оставался еще час. У нее вошло в привычку приходить утром пораньше, чтобы поработать одной, пока никого нет. В это короткое, замечательное время она чувствовала, что это ее магазин, ее дом, в котором она может делать все, что захочется. Это как бы была ее тайна. А другой ее тайной был Леон. Он позвонил сейчас первый раз после их поездки в Фонтен-де-Воклюз.

— Я и не думаю про велосипеды, утренние прогулки. Работаю над новой серией картин — очень своеобразных и любопытных. Может, как-нибудь зайдете посмотреть на них в мастерскую?

— С удовольствием.

— Тогда сходим туда сразу после пикника. Вы сегодня во второй половине дня свободны?

— Нет. Извините. Но в четверг…

— Целых три дня…

Стефани промолчала.

— Ну ладно, в четверг так в четверг. Сами выбирайте, куда поедем, а я возьму что-нибудь поесть. Если вы не против, я вам позвоню накануне, примерно в это же время. Я соскучился без вас, Сабрина. Вспоминал прошлый вторник раз десять, наверное. Для меня это был совершенно особенный день.

— Да. Для меня тоже. — Повесив трубку, Стефани заметила, что рука у нее дрожит. В четверг Макс уезжает в Марсель. Она назначила Леону свидание на тот самый день, когда Макс будет в отъезде.