Джудит Майкл - Паутина

• Название: Паутина
• Автор: Джудит Майкл
• Издательство: Новости
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7020-0929-0

Всего на неделю решили сестры-двойняшки поменяться ролями. Сабрина отправилась к мужу и двоим детям сестры в скромный дом в Эванстон, в окрестностях Чикаго, а Стефани превратилась в обладательницу великолепного особняка в Лондоне, с головой окунулась в блестящий круговорот светской жизни и, как все думали, погибла за несколько дней до того, как все должно было возвратиться на круги своя…

---

— Пенни, а ты хочешь дружить с этими девочками?

— Само собой. То есть, все же хотят.

— Почему?

— Потому что они самые лучшие. — Пенни с серьезным видом посмотрела на нее. — Они больше всех обо всем знают, и потом они такие взрослые, сами решают, кто первой встает в очередь за обедом, кто первым заходит в школу, когда начинается дождь… знаешь, все эти вещи. Если ты — их подруга, то всегда получаешь самое лучшее и веселишься больше всех, потому что они веселятся больше остальных.

— А оценки у них тоже самые лучшие?

— Нет, но это же не… То есть, у меня хорошие оценки, но я не пользуюсь таким успехом, как они.

— Но, судя по тому, что они говорят, они не очень приветливы.

Последовала пауза.

— Они приветливы, если ты им нравишься.

— Что ж, это каждому по силам. Труднее быть приветливой с людьми, которые тебе не очень нравятся. Я, например, восхищаюсь людьми, которые это умеют, и хочу дружить с ними.

Вздохнув, Пенни промолчала.

— Сколько всего мальчиков и девочек, о которых мы с тобой говорим?

Закрыв глаза, Пенни посчитала.

— Шесть мальчиков и пять девочек.

— Не много. А остальные, те, кто учится в вашем классе? Ты не хочешь подружиться с ними?

— С ними не очень… интересно.

— А как же Барбара Гудмен? Пару месяцев назад вы с ней были лучшими подругами.

— Мы с ней, в общем, по-прежнему дружим. Она, в общем, иной раз тоже… крутится вокруг них, а потом возьмет и скажет, что хочет быть со мной… вообще-то, меня это сбивает с толку. По-моему, она просто не знает, чего хочет.

— А ты с ней об этом говорила?

Пенни покачала головой.

— Ну, как я могу ей сказать, что хочу, чтобы я ей нравилась больше, чем они, если мне самой… в общем… хочется, чтобы они мне нравились больше, чем она?

— Мне кажется, ни ты, ни она толком не знаете, чего хотите.

Пенни стала грызть ноготь.

— Ну ладно, давай поговорим о другом. — Сабрина немного отодвинулась, чтобы видеть лицо Пенни. — Они, я уверена, употребляют наркотики в школе и после школы, и добиваются от тебя того же, приглашая пойти с ними к кому-нибудь домой. Правильно?

— Вроде так. Я никогда никуда не ходила, но они говорят об этом.

— Они, наверное, и пьют?

— В основном пиво. По крайней мере сами так говорят. Иногда виски.

— А чем еще они занимаются после школы?

Воцарилось долгое молчание. Протянув руку за кружкой с горячим шоколадом, Пенни залпом осушила ее до дна.

— Они занимаются сексом.

У Сабрины вырвался судорожный вздох. Им же всего двенадцать лет, совсем еще дети. Что же случилось такого, из-за чего они так рано повзрослели, превратились в детей, у которых нет детства?

У них с Пенни был уже разговор на эту тему в октябре. В тот день Пенни вернулась из школы смущенная и испуганная из-за того, что ее однокашники могут подумать, будто она совсем еще ребенок, «потому, — сказала она тогда, — что в спортивной раздевалке они шушукаются, хихикают и говорят о… знаешь, о том, как трахаются… а я никогда этим не хочу заниматься! Никогда!»

Сабрина тогда сочла за лучшее пропустить мимо ушей слово, которое употребила Пенни. Это было не самым важным из того, о чем нужно было поговорить. «Все это придет к тебе, Пенни, — сказала она тогда. — Но не торопи события. Заниматься любовью и трахаться — это совсем не одно и то же. Не надо сводить это к чему-то обыденному, вроде рукопожатия. Дождись момента, когда в твою жизнь войдет человек, который будет тебе так дорог, что у тебя возникнет желание разделить с ним все свои чувства таким способом и никаким другим».

Тогда Пенни, похоже, согласилась с нею, поняла, что у нее могут быть свои мысли и представления об этом. Что нечего стадиться того, что ее мысли отличаются от того, что думают на сей счет ее однокашники.

Но тогда, в октябре, когда у них состоялся этот разговор, Пенни была обеспокоена тем, о чем говорили ее однокашники, а не тем, что они делали. Теперь, похоже, они от слов перешли к делу.

Сабрина посмотрела в окно на тихую улочку, на которой они жили. Аллея высоких, величественных вязов и кленов напоминала туннель. На ветвях с приходом весны уже набухали почки и тянулись навстречу солнцу; по обе стороны улицы стояли степенные, солидные дома, все — на одном расстоянии от проезжей части, аккуратно покрыты краской, с плотно пригнанными крышами, дающими защиту от дождя и снега, со шторами и гардинами на окнах, аккуратными и ухоженными лужайками, тротуарами без единой трещины. Все вокруг дышало уютом, умиротворением, спокойствием, защищенностью. Но дети, живущие в этих домах, да и в других домах на точно таких же улицах, сами прокладывали себе дорогу в мире, который не был таким умиротворенным и защищенным, и кто мог бы предсказать, какую дорогу они выберут? Что я делала, когда мне было двенадцать лет?

Ах, у нас был такой замкнутый образ жизни, подумала она. В «Джульет» наверняка баловались наркотиками, но никто из тех, кого мы знали, их не употреблял, во всяком случае открыто; ни Стефани, ни я не знали никого, кто, набравшись смелости, выпивал больше бокала шампанского на танцах в школе; среди наших знакомых не было никого, кто всерьез задумывался о сексе, а если об этом и заходила речь, то во всяком случае не раньше, чем после окончания школы. Мы почему-то были уверены, что станем взрослыми лишь после того, как окончим среднюю школу. Однокашники Пенни думают, что уже взрослые. В двенадцать-то лет.

— Мама? — Пенни смотрела на Сабрину широко раскрытыми глазами, в которых читалась тревога. — Ты рассердилась на меня?

— Нет, моя хорошая, конечно, нет. Я думала об этих мальчиках и девочках из твоего класса. Если ты не хочешь заниматься тем, что они тебе предлагают…

— Не хочу! Я тебе давно рассказывала — помнишь? — только теперь они только об этом и говорят, а если ты не делаешь того, что делают они, то начинают издеваться, это обидно, и не разговаривают, просто в упор тебя не замечают, знаешь, такое впечатление, что тебя вообще нет, что ты — пустое место…

— Либо швыряют тебя, словно футбольный мяч, — договорила Сабрина, когда Пенни умолкла. — Почему ты не пришла домой, когда с тобой так обошлись?

— Не могла. Они бы тогда подняли меня на смех, сказали бы, что я еще совсем ребенок, и всем бы разболтали.

— Да, — пробормотала Сабрина. Выяснение отношений и насмешки однокашников были в порядке вещей даже в таком престижном заведении, как «Джульет». — Но, Пенни, ты говорила, что хотела присоединиться к ним после занятий, но испугалась. Значит ли это, что ты думаешь заняться тем же самым, чем занимаются они?

Наступило длительное молчание. Насупившись, Пенни пальцем крутила завиток волос.

— Пенни?

— Нет, — наконец ответила она.

Сабрина вздохнула.

— Ты когда-нибудь лгала мне, Пенни?

На глаза у Пенни навернулись слезы. Она помотала головой.

— А сейчас?

Покрутив завиток, Пенни уставилась на свои колени и ничего не ответила.

Сабрина допила чай, но не выпустила кружку, словно ища в ней опору. У меня никогда не было дочери, мне никогда еще не приходилось помогать человеку взрослеть. Что, если я скажу не то, что следует? Она вспомнила начало дня, когда познакомилась с Верноном Стерном, себя, возбужденную от сознания собственной компетентности, гордую своими способностями. Теперь ее переполняло тревожное чувство. Куда проще отделать дом, чем помочь юному созданию повзрослеть, с горечью подумала она. Она бросила взгляд на опущенную голову Пенни, на нервно сцепленные пальцы, на напряженный изгиб шеи, на хрупкое тело, напряженно застывшее в углу дивана. Чего ждет от меня Пенни?

Хлопнула дверь с черного хода, и в комнату вошел Клифф, на ходу снимая школьный ранец. Рукав футболки на плече был разорван и болтался.

— Мам, можешь зашить до завтра?

— Ты бы сначала поздоровался, — бросила через плечо Сабрина.

— Ах, ну да, привет. Привет, Пенни. Вы что, беседуете тут с глазу на глаз?

— Да, — ответила Сабрина.

— Ты можешь зашить мне футболку?

— Попозже. Тебе много задали на дом?

Клифф пожал плечами.

— Что это значит?

— Так, самую малость. Много времени это не займет.

— Даже по естественным наукам?

— О'кей, о'кей, я все сделаю. Так можно оставить футболку?

— Положи ее в стиральную машину. Я не могу зашивать ее, пока на ней столько грязи.

— О'кей. А что у нас на ужин?

— Не знаю. Почему бы тебе не спросить у миссис Тиркелл?

— А почему ты сама больше не готовишь?

— Потому что сейчас у меня серьезный разговор.

— О'кей. — Он повернулся, чтобы идти. — Постирай футболку, — забормотал он, — поговори с миссис Тиркелл, сделай уроки. Господи, никакого покоя нет.