Джудит Майкл - Паутина

• Название: Паутина
• Автор: Джудит Майкл
• Издательство: Новости
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7020-0929-0

Всего на неделю решили сестры-двойняшки поменяться ролями. Сабрина отправилась к мужу и двоим детям сестры в скромный дом в Эванстон, в окрестностях Чикаго, а Стефани превратилась в обладательницу великолепного особняка в Лондоне, с головой окунулась в блестящий круговорот светской жизни и, как все думали, погибла за несколько дней до того, как все должно было возвратиться на круги своя…

---

Насупившись, он пристально посмотрел на нее, силясь заставить ее опустить глаза, потом словно кивнул самому себе и протянул руку.

— Мне не нужен никто другой. Верн? Ты не против поработать со Стефани?

— Скорее даже наоборот.

— Что ж, пусть так и будет. — Они обменялись рукопожатием. — Значит, решено.

— Я пришлю вам свой контракт, — сказала Сабрина. — Вы ведь захотите показать его поверенному.

— А не слишком ли это все сложно? В конце концов, вы же не архитектор. Вам досталось то, что попроще: цвет красок, ковры и прочее. Для этого хватает обычного контракта. И платить я вам буду столько, сколько обычно платят в таких случаях, тем более что мы говорили об этом.

— Да, но я говорила, что не работаю на таких условиях. — Сабрина вышла на середину огромной пустой комнаты на самом верхнем этаже. Побеленные кирпичные стены осыпались, по штукатурке, словно зигзаги молнии, тянулись длинные трещины, со стальных балок под потолком свисали провода, оконные рамы были расколоты, а стекла в большинстве окон разбиты, унитазы загажены, заляпанные краской стальные колонны, тянувшиеся из одного конца здания в другой, были изъедены ржавчиной, краска на них облупилась, а пол был причудливо усеян кусками линолеума, обрывками ковров, пятнами краски и остатками досок, некогда служивших дощатым настилом.

— То, что попроще, — задумчиво повторила она. — Вот что я вам скажу, Билли. Я пришлю вам контракт, который, возможно, будет составлен по стандартной форме. А потом, когда посмотрю чертежи Верна, скажу вам, какое примерно количество часов смогу уделить работе по ним. Но примерно, а не точно. Если по окончании работы вы решите, что я чересчур все усложнила или выставила вам счет за слишком большое количество часов, я верну вам десять процентов всей причитающейся мне суммы.

— Вы хотите сказать, что заключаете со мной пари?

— Да, вроде того.

— А кто будет решать, слишком ли вы все усложнили или сколько часов на самом деле должна была занять работа?

— Вы.

— Ничего себе! Что ж, решено. А вы — молодчина, Стефани. Вы верите в себя. Мне это нравится.

— Мне тоже, — сказал Стерн. Он пожал Сабрине руку. — Жду не дождусь, когда мы начнем вместе работать.

Она возвращалась на машине домой, чувствуя головокружение от переполнявшего ее восторга. О, Гарт, как мне хочется поскорее тебе обо всем рассказать… Вся ее жизнь теперь сводилась к этому: к тому, что в конце на редкость удачного дня, впрочем, неважно — любого дня, больше всего на свете ей хотелось поделиться всем с мужем. Я всегда буду испытывать потребность в этом: в том, чтобы рассказать тебе все как есть, чтобы все у нас было общее, а не только мое.

Она лелеяла свое волнение, подъезжая на машине к дому и ставя ее на подъездной аллее, но не успела затормозить, как увидела рыдающую Пенни, которая бегом неслась к ней. Ах, только не сейчас. Попозже, но только не сейчас; мне так хочется сейчас побыть вдвоем с Гартом, чтобы ощутить, как я счастлива… Но тут она увидела, что его машины в гараже нет, и в ту самую минуту, когда она приоткрыла дверцу, Пенни бросилась ей в объятия. Она заставила себя умерить обуревавшее ее радостное возбуждение и, опустившись на колени прямо на аллею, привлекла Пенни к себе.

— Тише, тише, Пенни, радость моя. Что бы ни случилось, сейчас мы во всем разберемся.

Постепенно плечи Пенни перестали вздрагивать от рыданий, а дыхание стало ровнее.

— Пойдем в дом, — сказала Сабрина. — А то мы с тобой замерзнем прямо здесь на аллее, и папе придется вырубать нас из льда. Я бы с удовольствием выпила чаю. А ты не хотела бы попить горячего шоколада?

Пенни кивнула.

— Она хотела, чтобы я пила чай.

— Ты имеешь в виду миссис Тиркелл? Ну, она же здесь всего несколько дней, и, наверное, ей никто еще не говорил, что лучшее, что может поддержать тебя в трудную минуту, — это горячий шоколад. Пойдем, любовь моя, и потом мы с тобой обо всем поговорим.

Сабрина приготовила горячий шоколад, пока миссис Тиркелл заваривала свежий чай. Потом Пенни и Сабрина принесли свои кружки в гостиную и, поджав ноги, забрались на один из мягких диванов, рядом с эркером. Поднялся ветер, ветки деревьев стучали по стенам дома, тучи повисли над самой землей.

— Неужели в марте в Чикаго еще не приходит весна? — пробормотала Сабрина. — Что ж, мне следовало давно к этому привыкнуть, в Лондоне ведь то же самое.

— Что? — переспросила Пенни.

— Ничего особенного, моя хорошая. А теперь расскажи мне, что случилось.

Но у Пенни ни с того ни с сего словно язык отнялся, она только сидела и сжимала кружку. Забившись в самый угол дивана, она залилась румянцем, а потом снова расплакалась.

— Пенни! — резко сказала Сабрина. — Я ничем не смогу помочь тебе, если ты не скажешь, в чем дело. В школе что-нибудь не так? Или… — Она посмотрела на обмякшую Пенни и вспомнила о вчерашнем ужине. Кажется, если никто не стал бы с тобой разговаривать, можно было смотреть на рыбок, и они не дали бы тебе скучать. — Ты что, поссорилась с друзьями?

— Они мне не друзья! Я им не нужна!

— Тогда почему ты мне ничего не рассказываешь?

— Не могу. Просто они… ну, знаешь, они собираются, общаются, смотрят на тебя… ну, знаешь… так, будто говорят о тебе, а потом смеются, но ты не знаешь, ни почему они смеются, ни что говорят…

— Где, Пенни?

— Ну, везде, но в основном на игровой площадке, на переменах. Они держатся все вместе, знаешь, всем скопом, и девчонки, и ребята, курят, ну, знаешь, крутят эти сигареты, с травкой, а потом говорят о том о сем… что, мол, после школы собираются пойти домой к одному из ребят, спрашивают, пойду я или нет, а я не могу, ну, хочу пойти, но боюсь, вот я и говорю, что мне нужно пойти вместе с тобой по магазинам, либо еще что-нибудь, а девчонки считают, что я совсем ребенок, и говорят, что не будут со мной дружить, ну и…

Не давая воли гневу, Сабрина тихо спросила:

— Ну и что? Что сегодня случилось, Пенни?

По виду Пенни чувствовалось, что слова даются ей непросто, но вдруг ее словно прорвало.

— Грег, это один из парней, дал мне свою сигарету, он почти уже всю ее выкурил — осталось совсем чуть-чуть, и я взяла, потому что… ну, знаешь… я не хотела, чтобы они надо мной смеялись, но не могла сунуть ее в рот, она так плохо пахла и была такой влажной, словом, не могла, тогда он забрал ее обратно, и выругался: «б…», — извини, мама, но он прямо так и сказал, а потом взял и толкнул меня в грудь так, что я отлетела к забору, затем прижал меня к себе и стал лапать… знаешь, вот здесь, и сказал, что меня еще учить и учить, и назвал клушей, тогда все стали меня так обзывать, а потом начали смеяться и показывать пальцем, я бросилась бежать, но Грег схватил меня, сунул руку вот сюда и говорит, как у меня там все плоско, а потом он… ну, взял и толкнул меня к Уолли, а Уолли толкнул к Кэлу, и пошло-поехало, словно я — футбольный мяч или еще что. У меня стала кружиться голова, я заплакала, потом девчонки сказали им, чтобы оставили меня в покое, и я убежала.

Сабрина баюкала ее, обуянная такой яростью, что она была не в силах вымолвить ни слова. Она целовала Пенни в лоб, в ее закрытые, мокрые от слез глаза, и качала ее, словно маленькую.

— Потом я пошла в туалет и умылась, я не знала, что еще делать, мне было так жарко, мама, но в то же время так холодно, что зуб на зуб не попадал, а потом на уроке математики миссис Торн еще спросила, не заболела ли я, я ответила, что нет, а на уроке истории мисс Дэли сказала, что у меня больной вид, но я ответила, что все в порядке, а потом, когда я пришла домой, тебя не было, и миссис Тиркелл сказала, чтобы я съела печенье и выпила чаю, но мне нужна была ты.

Сабрина обнимала ее, нежно покачивая. Она сидела ни жива ни мертва от гнева и страха. Чем мы можем ей помочь, спрашивала она себя, как можем защитить ее? Каждый день она выходит из дому, прощаясь с теми, кто ее любит и пытается сделать так, чтобы она была во всем довольна собой, и она вступает в иной мир, который так огромен и жесток, а ведь нас только двое, Гарт и я, и только мы и пытаемся защитить ее. Как можно это сделать?

Пенни перестала плакать и теперь сидела, икая. Сабрина откинула ее тяжелые черные волосы со лба и словно впервые увидела, какая она красивая: классически правильной, овальной формы лицо, глубоко посаженные синие глаза, выдающиеся скулы, копна черных вьющихся волос. Тело у нее было мускулистое, сильное, она прекрасно плавала, из нее вышла бы отличная теннисистка, но теперь Сабрина видела перед собой только хрупкого ребенка, нуждавшегося в защите.

— Пенни, а ты хочешь дружить с этими девочками?

— Само собой. То есть, все же хотят.

— Почему?

— Потому что они самые лучшие. — Пенни с серьезным видом посмотрела на нее. — Они больше всех обо всем знают, и потом они такие взрослые, сами решают, кто первой встает в очередь за обедом, кто первым заходит в школу, когда начинается дождь… знаешь, все эти вещи. Если ты — их подруга, то всегда получаешь самое лучшее и веселишься больше всех, потому что они веселятся больше остальных.