Пэт Конрой - Принц приливов

• Название: Принц приливов
• Автор: Пэт Конрой
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-699-43929-4

Том Винго приезжает в Нью-Йорк, чтобы помочь своей сестре-близнецу Саванне, талантливой поэтессе. Пытаясь решить ее проблемы, он ищет ответ в непростой истории их необычной семьи, наполненной драматическими событиями и потрясениями. Том заново проживает годы детства, оценивая их с позиции зрелого человека…

Роман «Принц приливов» — настоящая сага о боли и радости, о чуткости и отчуждении, о детских страхах и о призраках взрослой жизни.

Одноименная экранизация романа (в 1991-м с Барбарой Стрейзанд и Ником Нолти в главных ролях) была выдвинута на премию «Оскар» и получила «Золотой глобус».

---

Однако мою мать вовсе не умиляло, что я влюбился в «девчонку из фабричного городишки». Мать делала все, надеясь отвратить меня от Салли. Она послала мне несколько писем о том, какую девушку следует выбирать в спутницы жизни. Я прочитал их Салли. Как ни странно, она согласилась с моей матерью.

— Да, Том. Фабричный городишка сидит у меня в крови и никуда оттуда не денется, — сказала она. — Я никогда не смогу дать тебе то, что дали бы девушки, о которых говорит твоя мать.

— Но и мне не выбить из себя лодку, чья палуба густо пропахла креветками.

— Мне нравятся креветки.

— А мне нравится хлопок.

— Том, мы им еще покажем. — Салли поцеловала меня. — Пусть у нас с тобой будет не все. Чего-то мы недополучим. Зато у наших детей будет все. Наши дети получат все на свете.

Казалось, только этих слов я и ждал. Я знал, что мы с Салли пойдем рука об руку.

А на футбольном поле я почти три года боролся с чувством неполноценности. Меня окружали потрясающие игроки, ежедневно демонстрирующие, чего мне недостает. Но в межсезонье я буквально дневал и ночевал в зале тяжелой атлетики. Я начал планомерно накачивать мышцы. Поступая в университет, я весил сто шестьдесят пять фунтов, а когда через четыре года я покидал его стены, мой вес возрос до двухсот десяти фунтов. На первом курсе я выжимал лежа всего сто двадцать фунтов. На четвертом — уже триста двадцать. Два с лишним года я играл в защите второго состава, проводя весь матч в третьем кольце обороны. И вдруг, когда мы вышли против сборной Клемсона, наш центровой Эверетт Купер получил травму.

Когда Клемсон повел в счете, тренер Басс выкрикнул мое имя.

Бесцветные дни на университетском поле вдруг превратились в золотые.

Идя на перехват подачи, я понимал, что из всех болельщиков мое имя известно лишь Салли, Люку и моим родителям.

Как всегда, мяч установили на специальную подставку. Центровой Клемсона разбежался, и я увидел решительное перемещение противников в оранжевых шлемах и услышал рев шестидесяти тысяч голосов на трибунах. Тем временем мяч взмыл в солнечное Каролинское небо, пролетел по воздуху шестьдесят ярдов, после чего я поймал его в конечной зоне, зажал в руке и припустил влево.

— Леди и джентльмены! Моя фамилия — Винго! — крикнул я.

На отметке в двадцать пять ярдов один из соперников попытался применить захват, но я сумел вывернуться, бросившись по диагонали. Я направился в сторону нашей защиты и буквально перепрыгнул через двоих наших ребят, которые блокировали двух игроков Клемсона. Я несся по полю, пока не увидел нужного мне защитника, а рядом с ним — просвет, о котором я молил небеса. Я ринулся в этот просвет на открытое поле и почувствовал, что меня пытаются подрезать сзади. Я зашатался, но сохранил равновесие, взмахнув левой рукой. Передо мной, на отметке в тридцать ярдов, стоял последний противник, способный не допустить меня в их конечную зону.

Шестьдесят тысяч зрителей на трибунах не ведали моего имени; исключение составляли лишь четыре человека, которых я любил и голоса которых подбадривали меня на этом стадионе со странным названием «Долина смерти». В мои планы не входило пасть жертвой захвата со стороны нападающего команды Клемсона. Я пригнул голову. Мой шлем ударил ему в грудь на уровне цифр его номера, и этот парень, распластанный единственным игроком на поле, знавшим имя и стихи Байрона, растаял, словно мартовский снег. Двое других пытались перехватить меня на пятиярдовой отметке, но я оставил их с носом и помчался к конечной зоне. Этот рывок полностью изменил мою жизнь в колледже.

Счет был тринадцать — шесть в пользу Клемсона, до конца матча оставалась еще одна четверть, когда динамики разнесли по стадиону восхитительные слова диктора:

— Том Винго, выступающий в команде гостей под номером сорок три, только что совершил пробег в сто три ярда и тем самым установил новый рекорд в пределах «Конференции Атлантического побережья»[182].

Я вернулся к боковой линии поля, где меня окружили товарищи по команде и тренеры. Но на мгновение я забыл о них. Я размахивал руками и орал во все горло, пытаясь докричаться до одной из верхних трибун, где Салли, Люк и родители стоя меня приветствовали.

Джордж Ланьер принес нам еще одно очко, и мы вступили в последнюю четверть, отставая от «Тигров» из Клемсона[183] на шесть очков.

До конца игры оставалось две минуты, когда мы остановили соперников на их двадцатиярдовой отметке. Я услышал, как один из помощников тренера Басса посоветовал ему:

— Дайте Винго взять мяч.

— Винго! — скомандовал тренер Басс, и я подскочил к нему, на ходу поправляя шлем. — Винго, сделай так еще.

Тот день стал для меня великим. Слова тренера Басса прозвучали магическим заклинанием, и я, занимая позицию на нашей тридцатипятиярдовой отметке, думал, отчего они кажутся мне знакомыми. Болельщики неистовствовали. Нападающий передал мяч тому, кто должен был ударить. Я следил за их движениями и вдруг представил давнишний закат, когда нам с Саванной было три года, а Люку — четыре. Мать тогда повела нас на причал и сотворила маленькое чудо, якобы заставив луну подняться из-за деревьев нашего острова. И Саванна, замирая от восторга, закричала своим тоненьким голоском: «Мама, сделай так еще!»

— Сделай так еще, — повторил я себе, наблюдая за полетом неторопливо снижающегося мяча.

Я поймал мяч и оглядел поле.

То был мой первый шаг в пробеге, принесшем мне славу самого знаменитого футболиста Южной Каролины. Потом целый год я грелся в ее лучах. Пока я жив, я буду с восторгом и трепетом вспоминать ту игру.

Поймав мяч на наших сорока ярдах, я кинулся к правому краю поля, но на моем пути уже маячили оранжевые шлемы противников. Трое бросились ко мне с явным намерением произвести захват с левой стороны. Я остановился как вкопанный и переменил направление, устремившись к нашей голевой линии, чтобы по ней перебраться на другую сторону поля. Игрок Клемсона почти догнал меня на отметке в семнадцать ярдов, но его тут же перехватил наш защитник Джим Лэндон. Какое-то время они бежали вровень со мной. Потом я обернулся и увидел нечто поразительное: наша линия обороны практически распалась; все игроки моей команды смотрели, как я несусь вперед, а за мною гонятся все одиннадцать «тигров». Цепочка моих преследователей растянулась на пятьдесят ярдов. Но мои товарищи не ограничивались пассивным созерцанием. Стоило сопернику оказаться у меня на пути, как сразу кто-нибудь из наших подрезал его, производя захват. Я словно летел внутри колоннады. Тот день подарил мне фантастические мгновения. Я ощущал себя самым реактивным, ловким и обаятельным парнем, когда-либо дышавшим чистым воздухом Клемсона. Я достиг тридцатиярдовой линии противника даже скорее, чем предполагал. На поле не было ни одного «тигра», способного мне противостоять. Когда я пересек голевую линию, я упал на колени и поблагодарил Бога, сделавшего меня столь быстрым и позволившего пережить поистине королевские, незабываемые эмоции.

А потом Джордж Ланьер принес нам еще одно очко, и мы остановили атаку парней из Клемсона на наших двадцати трех ярдах. Прозвучал финальный свисток. На поле хлынули болельщики. Если бы они раздавили меня, я бы, как пишут в книгах, умер в минуту своего высочайшего триумфа. Фоторепортер подловил момент, когда Салли отыскала меня в толпе, прыгнула мне в объятия, вопя от восторга, и поцеловала в губы. На следующее утро снимок попал в спортивные разделы всех газет штата, наверняка достиг и Пельзера.

В одном из ресторанов комплекса «Файв пойнтс»[184] родители устроили нам праздничный ужин. Мы просидели до полуночи. Я покидал столик, понимая, что этот восхитительный день позади, отчего мне было немного грустно.

На следующей неделе автомобильные бамперы по всей Южной Каролине пестрели наклейками: «Попробуй обойти Винго, Клемсон!» А в воскресном выпуске газеты «Коламбиа стейт» спортивный обозреватель Герман Вимс посвятил мне целую колонку, назвав спортсменом-интеллектуалом и величайшим секретным оружием в истории южнокаролинского футбола. В статье приводились слова тренера Басса: «Он отнюдь не лучший футболист, но я никогда не сумею убедить в этом команду Клемсона».

В последнем абзаце Вимс писал, что я встречаюсь со студенткой, которая считается первой по успеваемости. Вдобавок она необыкновенно хороша собой. Эта часть заметки нравилась Салли больше всего.

Черед две или три недели ко мне явилась целая делегация от САЭ во главе с Бу Гайаром. Меня спросили, не желаю ли я вступить в их братство. Я вежливо отклонил предложение. В течение года меня приглашали еще в семь братств, однако я неизменно отвечал отказом. Никогда еще слово «нет» не звучало для меня с такой неземной красотой. Община «Три Дельты» отправила к Салли самых красивых и влиятельных студенток, настаивающих на том, чтобы она немедленно пополнила их ряды. Лучезарно улыбаясь, Салли сказала: