Владимир Корочанцев - Африка под покровом обычая

• Название: Африка под покровом обычая
• Автор: Владимир Корочанцев
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1978

Автор книги много лет работал в странах Африки (к югу от Сахары) в качестве корреспондента ТАСС. Книга В. А. Корочанцева не беглые путевые заметки, а итог внимательных и долгих наблюдений за жизнью народов Камеруна, Верхней Вольты, Берега Слоновой Кости и других стран.

---

Общественная жизнь вобе интенсивна. Каждый человек имеет множество обязанностей и никогда от них не уклоняется. Чтобы оградить себя от несчастий и отпугнуть злонамеренных духов и существ, односельчане объединяются в разного рода трудовые группы. Мужчины организуются в ассоциации по выжиганию земли перед посевом, по заготовке леса, по расчистке участков от кустарников и деревьев, по обработке рисовых полей, по прополке риса и других культур. Существуют мужские объединения праздников, танцев, по борьбе с предателями, по искоренению лжецов.

Женщины сплачиваются в общества лунного цикла (плодородия), отпора плохим мужчинам, родов, танца и поддержания в чистоте источника, из которого пьет вся деревня.

В случае если на кого-то падает подозрение в совершении преступления или проступка, обвиняемого подвергают ордалиям — испытаниям на честность. Для этого чаще всего приготовляют пастой из «красного дерева» (семейство цезальпиниевых), обладающего токсическими свойствами.

Подозреваемого в преступлении или колдовстве заставляют выпить это зелье. Довольно часто при этом мужа добровольно заменяет одпа из любящих супруг. Если страдания испытуемого ограничиваются приступом рвоты, то он не виновен. Смерть или длительная болезнь — доказательство вины.

В некоторых деревнях практикуется испытание перцовой настойкой. Ее заливают в глаза обвиняемому. Если он ослепнет, вина подтверждается. Но, кстати, вовсе не всегда судят действительно подозреваемого. Нередко вожди прибегают к этому обычаю для расправы над неугодными им членами общины. Иными словами, это бывает и одним из вариантов своеобразной «охоты на ведьм», поскольку методы снятия подозрения равносильны смертному приговору. Иногда испытанию подвергается сразу несколько человек.

Вобе — маленький парод, волей предков укрывшийся от шумного натиска современного прогресса в хмурых лесных дебрях. Их хижины столь же безыскусны и скромны, как и столетия назад. Газеты не доходят до них, международные проблемы пока не очень волнуют. Между вобе и нынешним веком стоят в числе прочего старинные культы гадюки и шимпанзе. Именно в подобных уголках Африки можно еще познакомиться с оригинальными обычаями, с относящимся к прошлому образом мыслей и, наконец, увидеть подлинные маски. На празднике шимпанзе я смеялся, глядя на дехесри, комедийную маску, забавляющую вобе сказками, песнями и нехитрыми, но доходчивыми прибаутками.

— Кто из вас похитил мою жену,
Мою красивую супругу, которую я так любил? —

полусерьезно-полушутливо вопрошала маска. И деревня вторила словам маски взрывом гомерического хохота, анекдотов и каламбуров.

Деревянное лицо другой маски — маски танца было искусно оживлено улыбкой. Танцевать без улыбки невозможно. Увлекшись бесшабашным весельем друзей-вобе, я вспомнил слова английского африканиста Джорджа Харди о том, что самое суровое наказание для африканцев — лишение тамтама. Вызывая людей на танец, задавая бешеный или плавный ритм, маска танца с юмором собирала всех в круг, изрекала вечные мудрости: «то, что причиняет боль ящерице, ничуть не беспокоит тукана»; «орел-рыболов никогда не убивал людей, однако же на его клюве есть алые пятна»; «нелепо болтать, будучи в лесу, и молчать подобно немому, возвратившись в деревню».

Я попросил Кому рассказать о масках своего народа.

— Их очень много: маски ясновидения, мира, войны, судопроизводства, опасности, удачи, охоты, урожая, состязаний, пожара, нового года и нового урожая ямса, маски певцов и другие, — неторопливо перечислил вождь.

Маски вырезают там, где поблизости нет женщин. Если взгляд женщины упадет на незаконченную маску, то ее волшебная сила улетучится. Мало найти нужное дерево для маски, надо еще его освятить.

— Скажите, Кома, а африканские маски могут навести порчу на европейцев? — поинтересовался я.

В ответ услышал категорическое «Нет!».

— Маска, сотворенная руками вобе, способна воздействовать на вобе и на их соседей, — добавляет вождь. По-видимому, все дело в силе внушения, которым обладает маска для суеверных африканцев.

Цвета масок вобе: черный, красный, синий, зеленый, испещренные белыми линиями. Черный цвет олицетворяет мощь, физическую силу, красный — власть и силу, но есть и другие толкования цветов, зависящие от обстоятельств. Лоб маски часто выступает бугром над остальной частью лица. Эта подробность выражает гордость народа и презрение к людской мелочности и зависти. Глаза маски зоркие — в виде выступающих полых башенок или крупных округленных отверстий. Если они зажмурены или обозначены еле заметным надрезом, то они чем-то и кому-то угрожают. Губы сомкнуты лишь у траурной маски.

— Маска молчит, когда осуждает на смерть, — заметил Кома.

Разные бывают маски, разным бывает и их предназначение. Не каждому в деревне разрешается видеть многие из них. Цель главной маски — ясновидения или проницательности — обнаружить правду. Ее носят знахари и мудрецы. Маска куан используется для борьбы с колдунами. Ее разрешается видеть только старикам… Маска войны и костюм к пей красного цвета. Она — образ пролитой крови и свидетельство готовности пролить кровь врагов.

Маска охоты малинового цвета, то есть окрашена кровью животных. Зубов у нее нет, чтобы она не съела забитую дичь. Глаза крохотные с прищуром, подчеркивающим остроту взгляда.

В каждой деревне вобе есть маска, которую дозволяется видеть всем. Это маска чистоты деревни. Ее глаза имеют форму больших отверстий, что позволяет ей наблюдать за всем происходящим вокруг. Ее рот открыт: она «говорит» со всеми, дает указания, которые следует беспрекословно выполнять. Она безобидна для людей. Каждый вечер маска прогуливается по деревне с пучком листьев и веток рафии в руке. Обнаружив грязь и нечистоты близ хижины или — хуже того — внутри нее, маска хлещет беззаботных хозяев рафией и поет: «Надо быть опрятным, если хотите быть здоровыми и жить долго».

…За разговорами и плясками быстро текло время. Некоторые из туристов, утомленные треволнениями дня, крепко уснули прямо на циновках, убаюканные теплом незатухающих костров. Начало бледнеть ночное небо над вырубкой. Прокричали первые петухи.

— Скоро рассвет. Вам пора в дорогу, а нам на отдых, — прервал нашу беседу на полуслове пунктуальный вождь Кома. — Мулайе, — представил он вчерашнего проводника-спасителя, — проводит вас до перекрестка.

Мулайе действительно вывел нас на нужную тропу и указал направление. И на этот раз мы незаметно для себя пересекли границу между государствами, так и не узнав, где она проходит.

Лендровер трещал и гремел по ухабам твердого латерита, а в ушах неотвязно слышался бой тамтамов в гостеприимной, навсегда оставшейся позади деревушке вобе.

История танца Па-нжу

Ошеломляюще выразительны бамумские маски. Даже непривычный глаз не перестает восхищаться выдумкой их творцов. Выпуклые, огромные, вне всяких нормальных пропорций глаза, воплощение абсолютного знания, всеведения, настолько проникают в сознание, что могут присниться даже самому невпечатлительному человеку, впервые их увидевшему.

Рослые воины и земледельцы с длинными носами, светло-коричневой блестящей кожей, горделивыми жестами, которые придают мужчинам благородство, а женщинам элегантность, бамумы даже внешностью гармонируют со своим размашистым искусством. В их жилах перемешалась кровь древних тикаров и мбумов, народов восточнобантоидной группы.

Летописи рассказывают, что в веренице войн немногочисленные бамумы однажды умудрились подчинить себе даже самый крупный народ камерунских краев — родственных им бамилеке. Говорят, что индивидуальность бамумов, их цивилизация родились и сохранились благодаря жесткой централизованной власти и всей политической структуре, сложившейся вокруг властолюбивого султана и его двора в Фумбане. Скульптура и художественная вышивка бамумов развивались как придворные, дворцовые искусства. Они были призваны запечатлевать сакрализованные обряды султанов, военные походы, подвиги и даже поражения.

Бамумские резные деревянные панно, изображающие сцены из народной жизни, подневольный труд крестьян на султана, не только филигранны по исполнению, но и вполне реалистичны. Эти произведения — показатель великой способности искусства преодолевать жесткие рамки панегирика, славословия в адрес отдельной личности, быть правдивым и беспристрастным отображением будничной жизни простых людей. Даже парадный выход султана на панно бледнеет перед обилием ярких народных сцен. Сегодня фумбанские умельцы постепенно отходят от канонов прошлого: их работы затрагивают более скромные по масштабам и более жизненные по содержанию темы.