Андрей Фесенко - Русский язык при Советах

• Название: Русский язык при Советах
• Автор: Андрей Фесенко
• Издательство: RAUSEN BROS
• Жанр: Культурология
• Год: 1955

---

Впоследствии тенденции к очищению языка стали развиваться всё более и более. Так, после войны в вышеупомянутом учебнике «Современный русский язык» (стр. 130) находим очень резкое высказывание об аббревиатурах:

«Необходимы разумные ограничения в употреблении и образовании сложно-сокращенных слов. Лишь очень немногие из них попадают в словарный состав языка, большинство остается в пределах условной профессионально-служебной номенклатуры».

С несколько иной точки зрения об аббревиатурах высказывается в своем курсе лекций по лексике Е. Галкина-Федорук (стр. 127):

«На наших глазах стареют и становятся историзмами слова, которые совсем недавно употреблялись, а теперь вышли из активного употребления:

…Нарком, Наркомпрос, Комбед… губсоюз, совдеп, батрачком… рабфак, крестком и т. д.».

После такого перечня сокращенных слов невольно возникает мысль о быстротечности советских форм.

Небезынтересно будет здесь отметить, что широкими массами аббревиатуры часто не воспринимаются как символические сокращения сложных сочетаний слов. В просторечии, обычно, они совершенно утрачивают свое, так сказать, чисто внутрисловесное, аналитическое содержание (это особенно касается инициальных и алфавитных аббревиатур) и ассоциируются непосредственно с самим учреждением, названным в аббревиатуре. Сама же аббревиатура в данном случае теряет свою условную аморфность, т. е. афлективность и, согласно тому или иному окончанию, склоняется в соответствующих падежах:

ЧК – чека:

…в Москве

чекой

конфискован…

(Маяковский, Кафе)

МТС – эмтеес:

…пришел главный механик из эмтееса… [73] (Гроссман, Годы войны, 18).

Вглядываясь в родовую функциональность инициально-алфавитных и алфавитно-слоговых аббревиатур, можно установить, что в первом случае четкое соответствие букв аббревиатуры начальным буквам слов, ее составляющих, сохраняет за ней ощутимость непосредственного символа соответствующего словосочетания (Чрезвычайная Комиссия), но с потерей флективности, как, например:

…он работает в ЧК (но… в чеке);

…они служат в РККА (алфавитно-слоговая форма отсутствует).

Когда же, во втором случае, алфавитная аббревиатура раскрывается в алфавитно-слоговую (чека), то она как бы становится обычным словом, подверженным флективности, в согласовании с родовым окончанием (здесь «а»).

Возвращаясь к алфавитным аббревиатурам неслогового типа, можно установить, что при их афлективности им всё же приходится согласовываться в роде и числе с глаголами и прилагательными. Как правило, род определяется основным компонентом аббревиатуры:

СВБ (Союз воинствующих безбожников) принял…

…боевые ОВ (отравляющие вещества).

Если в инициальных и алфавитных аббревиатурах род обычно определяется основным компонентом, то в слоговых он всегда связывается с окончанием, а так как подобные аббревиатуры заканчиваются закрытым слогом, то конечным звуком-буквой оказывается согласный – показатель мужского рода.

Это тяготение аббревиатур к конструкциям мужского рода – только частное явление общей тенденции русского языка, подчеркнутой проф. В. Виноградовым («Русский язык», стр. 70):

«…Не подлежит сомнению, что грамматической базой, отправным пунктом родовых различий имен является в современном русском языке мужской род. Это выражается в том, что всякая тема или корневая морфема, оканчивающаяся на твердый согласный и указывающая на лицо, вещь, учреждение, словом на предмет, может стать без суффикса именем существительным почти исключительно мужского рода (ср., например, сокращенные слова: ширпотреб, домком, комсод, исполком, комвуз, пролеткульт, истпарт и т. д.)».

Создание слов-аббревиатур стимулировалось, главным образом, двумя моментами: во-первых, темпами жизни, т. е. убыстренной речью, во-вторых, бюрократизацией государственного аппарата, принесшей огромное количество названий, определений, стандартизованных категорий и т. п. Конечно, в области фразеологии, где преимущественно действовал уже только один фактор убыстрения, тенденция к сокращениям ощущается слабее, но и здесь мы находим ряд аббревиатур-эллипсисов.

Наиболее примитивные из них это номинализованные прилагательные (см. выше!) и числительные: «Первая конная» (армия), «третий решающий» (год пятилетки). Здесь следует отметить, что подобные эллипсисы, выигрывая, так сказать, в пространстве, становясь короче, одновременно выигрывают и в силе. Номинализующееся прилагательное, т. е. теряющее определяемое им существительное, вбирает в себя значение последнего и приобретает двойную функцию прилагательного-существительного, что создает более компактную образность, фиксирующую внимание именно на эпитете. Подобное соображение можно высказать и в отношении порядковых числительных. Особенной же выразительности эллипсисы достигают при совмещении числительных с прилагательными (ср. растянутое «третий решающий год пятилетки» и краткое «третий решающий»).

Подобная броскость характерна и для фраз-лозунгов, где внутреннее содержание может быть раскрыто только при предварительном знании соответствующего политического момента:

«Кто-кого?» (Кто кого победит – капитализм социализм или наоборот? – «Весь вопрос – кто кого опередит? Успеют капиталисты раньше сорганизоваться – и тогда они коммунистов прогонят, и уж тут никаких разговоров быть не может. Нужно смотреть на эти вещи трезво – кто кого!») – (Ленин, Речь на Втором Всероссийском Съезде Политпросветов, 17 окт. 1921).

«Догнать и перегнать!» (передовые капиталистические страны, в частности США, в их экономическом развитии. – «Либо погибнуть, либо догнать передовые страны и перегнать их также и экономически»). (Ленин, Грядущая катастрофа и как с ней бороться, сентябрь 1917).

Бесчисленное множество собраний, заседаний, митингов и т. п. в Советском Союзе породило эллипсисы, употребляемые при голосовании: «Кто за?», «Кто против?».

Очень распространенными стали полуарготические выражения «на все сто» (процентов) и «Давайте не будем!» (см. главу «Блатные» элементы»).

Часто эллипсисы встречаются в вариантах прощаний. Здесь, наряду с наиболее распространенным словом «Пока!», так возмущавшим А. Горнфельда, появилось выражение «До скорого!», а также стали употребляться вырванные слова из фразы «Желаю всего хорошего!»:

«Всего!» или -

– «Желаю», – сказал Александр, трогая коня.

«Желаю», – ответил Иван, и всем было понятно, чего желают братья друг другу… (В. Иванов, Пархоменко).

С уверенностью можно заявить, что именно эллипсис стал одним из синтаксически-стилистических моментов речи комсомольско-партийного актива, носителя партийного жаргона, выделяющегося даже в пределах общего советского языка. Об этом свидетельствуют и приводимые ниже цитаты, взятые из разговоров партийцев и комсомольцев:

– Позови кого-нибудь из кадров… (т. е. из отдела кадров – Ф.). (Павленко, Счастье, 12).

– Я – сапер. Она – медсестра. Сейчас думаем о заочном… (т. е. о заочном образовании или институте – Ф.). (Там же, 84).

– Коммунист?

– Состою. С весны. (Бубеннов, Белая береза, 56).

Особенно яркой иллюстрацией вышесказанного является заметка некоего А. Ерохина, напечатанная в журнале «Крокодил» (цит. по Нов. Русскому Слову, Нью-Йорк, 23 сент. 1950). Основываясь на высказываниях, дословно записанных на одном заседании, происходившем в гор. Горьком, автор рассказывает, что заместитель управляющего областной конторы «Заготскот» (партиец, конечно! – Ф.) неожиданно заявил:

– «Товарищ Радайкин второй год сидит на свинье!»

Оказывается, это заявление вызвало недоумение только у стенографистки, все же присутствующие нисколько не удивились, даже сам Радайкин закивал в знак согласия головой: дескать, действительно, второй год сижу на свинье.

На самом деле эти слова надо понимать так: совхозы треста, который возглавляет товарищ Радайкин, сдают государству в мясопоставки только свинину.

…На трибуне управляющий трестом Росглавмолоко тов. Живилов. Назови его кто-нибудь в беседе коровой, он несказанно обидится, подаст в суд. А тут сам официально признается:

– Я даю молоко ежедневно!

Никто его не поправляет. Всем понятно: он хотел сказать, что молоко ежедневно доставляется в город.

…А оратор дальше возмущается:

– Нельзя же меня всё время бить на молоке!

Дадим справку: никто тов. Живилова (тоже, несомненно, партийца – Ф.) не бил, тем более на молоке. Его слова означают:

– Нельзя всё время ругать меня за плохую заготовку молока».

Автор заметки, взбешенный «тарабарским языком ораторов», предлагает, наконец, призвать их к порядку и «заставить говорить по-русски, а не на каком-то жаргоне».

В отдельных случаях наблюдается совмещение эллипсиса с эвфемизмом, где недоговоренность фразы является результатом желания не только быть кратким, но и смягчить этим сокращением внутреннее содержание данного выражения, как, например: