Ирина Баздырева - Жена Дроу

• Название: Жена Дроу
• Автор: Ирина Баздырева
• Жанр: Фэнтези

Когда ты просыпаешься в чужом теле, это еще ничего. Подумаешь, мало ли что с бодуна померещится. Если тебе заявляют, что теперь ты - Мать Первого Дома Мензоберранзана, дроу на три дня, это можно перетерпеть. Но если выясняется, что по истечении этих трех дней ты должна умереть… Это превосходит все границы! И Ника, героиня этого романа, начинает цепляться за жизнь. Путь домой очень труден, и он лежит по Поверхности, где ОЧЕНЬ не любят дроу… А тут еще Дорган со своей невозможной любовью… (Черновик)

---

— Я иду в деревню, — решительно объявил старику горбун. — Его нельзя оставлять здесь и тебе придется сторожить, пока я не приведу людей.

Не дожидаясь согласия старика, горбун пошел вниз, к деревне.

— Это не может быть он, говорю тебе… - сипло крикнул ему в спину старик. Глаза его слезились. — Ты что же, хочешь лишить нас надежной защиты? Забыл, как мы, почти, каждый день отбивали нападение орков, а варвары постоянно крали наш скот…

— Один раз мы были глупцами, поверив в его небылицы. Больше такого не повториться. Мы не должны и дальше покрывать зло. Мало на нас лежат грехов, сможем ли теперь отмолить еще и этот?

Что говорил он дальше уже ни старик, ни Ника не слышали — горбун исчез за поворотом тропы.

— Безумец! — бормотал старик в бессильной попытке остановить его. — С кем вознамерился тягаться? Ох-хо… Настают последние времена… Что с нами всеми теперь будет? Раскрой, Вседержитель, этим неразумным глаза.

Только Нике было не до жалоб старика: она, все-таки невзначай, взглянула на то, что лежало у ее ног на земле, и упала в обморок.

Очнулась от того, что ее щеки гладило что-то теплое и шершавое. Над нею раздался недовольный голос старика:

— А ну, пошел отседа… Ну, кому говорят…

И когда кожу ее щек начали растирать мерзлыми крупицами снега, она, от неожиданности, взвилась, тут же схватившись за голову. Видимо, упав, она здорово приложилась о землю затылком. Ника осторожно села. Поодаль сидел пес.

— Не надо больше… прошу… - слабо запротестовала она, отклоняясь от рук старика с полными пригоршнями грязного снега.

— Не надо, говорите, а сами бледны ровно смерть. Я-то уже наловчился приводить в себя обморошных, после того, как моя сноха Амелия все время хлопалась без чувств, когда носила моих внуков. Я ее тогда, то водичкой отолью, то снежком ототру…

“Дурак, какой-то! — рассердилась Ника, отодвигаясь от него еще подальше. — Не видит разве, что перед ним монашка”

— Нет… знаете… не надо меня больше тереть. Я посмотрела на… отца Фарфа и вот…

— А, я что говорю… - оживился старик, выбросив снег и вытирая руки о свой драный плащ. - Уж на что Амелия ловко потрошит свиней, что бы из их кишок делать кровяные колбаски, а падала, бывало, от одного вида раздавленной крысы, или от того, как корова телилась… а у отца Фарфа, вишь ты, сердце вырвано, да все косточки переломаны…

Зажав рот ладонями, Ника быстро переместилась к кустам и там, кое-как поднявшись на ноги, скрылась в них подальше от старика.

Пес, виновато опустив голову, потрусил за нею. Прислонившись к гладкому стволу березы, Ника по нему сползла на землю. Пес лег рядом и она положила ему ладонь на голову. Ей стоило бросить всего один взгляд на останки священника, чтобы образ его изуродованного тела, ярко и четко отпечатался в ее сознании.

Как все паршиво! Бесчувственная Айвен, ходячее проклятие Репрок, убийство священника, оборотень. Все это, нехорошей кучей свалилось на нее. И она, обязана эту кучу разгребать? И почему у нее такое чувство, что убийство священника предупреждение ей, лично. О чем? Плюнуть на все и уехать отсюда, но Айвен…

Если бы здесь были ее друзья и Дорган, они бы уже вмиг раскрутили это дело и Борг бы уже выколачивал своими внушительными кулачищами потроха из проклятого убийцы, потому что души, чтобы ее выколачивать, у этого изверга нет.

Какой ужасный день и как же ей плохо. Ника бездумно глядела в небо, видневшееся в просвете переплетения ветвей. Сможет ли она, теперь одна, вывести отсюда Айвен? “Могу… не могу… могу… не могу”, - твердила про себя Ника, словно гадала по ромашке, глядя на блеклый, серый клочок неба и вдруг резко села. Пес поднял голову от лап, не сводя с нее тревожного взгляда. Нижние ветки вязов и берез были обломаны и валялись у их подножия на мерзлом снежном насте.

Только сейчас почувствовав, как у нее замерзла поясница, Ника поднялась и шагнула к дереву. Так и есть, несколько веток, не обломанных до конца, остались просто висеть. Она шла, задрав голову, разглядывая деревья у которых были начисто обломаны нижние ветви, пока над нею не навис густой шатер, ничем не потревоженных крон. Здесь было темно из-за плотно переплетенных ветвей.

Рядом, зарычав, залаял пес. Посмотрев на него, она увидела, что он обнюхивает широкий след темной обнаженной земли с которой сняли верхний травяной покров, перемешанный с палыми листьями и иглами хвои. И этот широкий след земли обрывался так же неожиданно, как и сломанные ветви деревьев, что начинался там, где он заканчивался. Они, словно, продолжали друг друга.

Пес обнюхивая сырую землю, вздыбил шерсть на загривке. Было похоже на то, словно некто, устав волочь тело по земле, взмыв с ним в воздух, пронесся ломая ветви и швырнул тело Фарфа оземь там, где его сейчас и нашли. “Отлично! - хмыкнула Ника — Не хватало нам, до кучи, еще и летающего оборотня. А может у него такой “аховый” прыжок. Как в сказке про серого волка, который прыгал через поля, леса, реки и, даже, горы…”.

— Как, думаешь, мог оборотень с отцом Фарфом в зубах покрыть такое расстояние в прыжке?

Пес беспокойно переступил, сел судорожно облизнувшись, всем своим видом показывая, свое отношение к подобному предположению.

— Вот и я думаю, что не мог. Да и зачем? Скушал бы его на том же месте где напал и все дела. Пойдем посмотрим, откуда беднягу Фарфа волокли…

Пес тут же сорвался с места и потрусил по темной полосе взрыхленной земли. Носком башмака Ника уложила ком земли с торчащим пучком пожухлой травы обратно в ямку откуда он был вывернут, и прибив его деревянной подошвой, пошла за трусившим впереди, псом.

— Могу… не могу… - все бормотала Ника, пока не остановилась, глядя на дохлого мула со свернутой на бок головой, и огляделась. — А знаешь, кто у нас отличный летун и передвигается только по воздуху? - спросила она пса.

Пес сел и склонив голову на бок, навострил уши - весь внимания.

— Балахон! — возвестила Ника, подняв палец. — Все те два раза, что я сталкивалась с ним, он даже не касался земли ногами, и если летающих оборотней, в принципе, не бывает… Эй! Что ты там увидел? - крикнула она вслед, сорвавшемуся псу и побежала за ним по проложенной копытами мула, тропке, что бросалась из стороны в сторону.

Разглядывая изломанные кусты по обе ее стороны, Ника сообразила, что бедное животное неслось здесь, не разбирая дороги. По этой тропинке, они вышли на широкую, проторенную тропу с колей, оставленной тележными колесами, которая выводила на дорогу, шедшую на юг, в город. По ней Ника с отцом Фарфом прибыли в Репрок.

- Теперь смотри, что у нас с тобой получается, напарник, — обратилась она к псу. — Отец Фарф решил выехать на дорогу, чтобы добраться до города. Так? Но на этой тропе его испугали, заставив спасаться бегством, так что он несся через вон те кусты, пока убийца не догнав его, убил мула, а потом взялся за самого Фарфа. Но вот, только, кто их спугнул?

Они с псом полезли обратно в кусты, через которые бестолково бежал мул и вышли по другую сторону тропы. Пес бежал за Никой опустив морду к земле.

— Нашел что-нибудь?

Пес сел и яростно зачесал за ухом.

— Тогда пойдем туда где лежит мул. Посмотрим, может там мы проглядели следы того, кто преследовал их?

Но дойдя до мертвого мула, Ника растеряно поглядела на пса. Этот отрезок пути, она как и он, шла чуть ли не упершись носом в землю, но никаких других следов, кроме следов мула, не увидела. Если это был оборотень, то где следы его лап?

Ника склонилась над мулом. У него была сломана шея. Неподвижный глаз прикрыт веком из-под которого желтел белок, испещренный сеткой кровеносных сосудов. Язык вывалился. Виднелись изъеденные зубы. Мул был стар, но отчаянно, с прытью молодого скакуна, спасал жизнь свою и своего хозяина. Ника обошла мертвое животное и даже склонилась над ним. Никаких ран и ни капли крови возле него.

— Это не оборотень, — уверенно сказала Ника. — Он нисколько даже не погрыз его и нет нигде отпечатков зверинных лап. Мулу свернули голову, зато Фарфа, зачем-то, потащили дальше. Потом, приморившись тащить, поскакали с ним по деревьям, или полетели — это как кому нравиться, сбросили его с высоты на землю и вырвали сердце. Вот, такая вот хрень вырисовывается. Согласен со мной, офицер Ли?

Пес, чувствуя, что обращаются к нему, приподнял уши и склонив голову на бок, посмотрел на Нику.

— Отлично! Вижу, мы с тобой сработаемся, напарник. Теперь слушай, что я думаю обо всей этой бодяге в целом. Кому-то хотелось, чтобы подумали на оборотня и, этот кто-то, полез в его угодья. Ведь летающее проклятье Репрок из замка не вылезает, а оборотень охотится в лесу и шастает вдоль границы пугая орков, не подходя к деревне. И если это сделал Балахон, то получается, что он никакое не проклятие рода Репрок. А ему, судя по всему, не выгодно, чтобы так думали, — Ника посмотрела на пса. Тот опустив голову к земле, что-то там нюхал, кажется, слушая ее внимательно. — Теперь попробуем увязать убийство отца Фарфа с тем, что произошло в замке. Предположим, отец Фарф пришел к сэру Ригану просить у него коней и сопровождение. Таким образом, Балахон узнает о нашем намерении увезти из Репрок леди Айвен. Сэр Риган обещает, все сделать, но вот договориться с надежным человеком в городе, чтобы приютил у себя леди Айвен и не выдал погоне, если таковая случиться, обязал самого священника. И когда отец Фарф выехал из деревни, сэр Риган принимает свое истинное обличье, и перехватывает его на этой тропе.