Александр Боханов - Борис Годунов

• Название: Борис Годунов
• Автор: Александр Боханов
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-5679-4

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?

История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

---

Титул боярина оставался на протяжении всего XVI века чином отличия для знатных и именитых людей, служил высшим званием для служащего государю человека. Количество их никогда не было особо велико. При Иоанне III таковых насчитывалось 19, а к концу царствования Иоанна Грозного — всего 11. Фёдор же Иоаннович пожаловал боярство И лицам, и общее их число составило 22 персоны. Бояре занимали, как правило, все важнейшие должности в государстве, исполняли особо значимые поручения государя как в делах военных, внешнеполитических, так и в делах внутреннего управления.

Самодержцы были весьма щепетильны в подобного рода пожалованиях. Так, Иоанн Грозный отказался присваивать боярский чин своему любимцу Григорию Лукьяновичу Скуратову-Бельскому — Малюте Скуратову (ум.1573), тестю Бориса Годунова, опасаясь унизить это высокое звание скорым возвышением человека хотя надёжного и способного, но весьма «худородного ». Верный Скуратов носил только звание думного дворянина, полученное в 1570 году.

Вслед за боярским следующим по значимости чином считался окольничий. Подобное звание получал тот, кто всегда был рядом с Государем, как во время государевых путешествий или походов, так и в дворцовых церемониях, при приёме послов. Он являлся непосредственным исполнителем поручений Великого Князя и Царя. Окольничие вместе с боярами всегда входили в «Думу Государеву», присутствуя в этом государственном учреждении в качестве постоянных членов, садясь на лавках «по породе», то есть сразу же за боярами. Число окольничих всегда было небольшим. При Иоанне III таковых насчитывалось 9 человек, а концу XVI века контингент носителей этого звания составлял всего 15 персон. Но в этом ряду имелись исключения.

Существовало 15 знатных фамилий, члены которых получали окольничего в силу своего родового происхождения, а не за конкретные заслуги. Вот эти фамилии: Куракины, Долгорукие, Бутурлины, Ромодановские, Пожарские, Волконские, Лобановы, Стрешневы, Барятинские, Милославские, Сукины, Пушкины, Измайловы, Плещеевы, Львовы^^^.

Третьим разрядом высокопоставленных служащих являлись дворяне, высшей степенью которых являлись думные дворяне — чин, возникшей по воле Иоанна Грозного для отличия лиц, совершавших полезные дела, проявлявших преданность Самодержцу, но не имевших родовых заслуг. Они были введены в состав Думы, где имели равные права в решении дел наравне с именитыми служебными чинами — боярами и окольничими.

К числу знатных чинов относился чин конюшего, имевший очень древнее происхождение и означавший человека, занимавшего видное положение при дворе. В XVI веке это звание присваивалось часто боярам, и боярин-конюший считался среди первых лиц государева двора по сану и чести. Царь Фёдор Иоаннович в день своего венчания на Царство 31 мая 1584 года возвёл шурина своего Бориса Фёдоровича Годунова в сан конюшего, придав ему при этом титул ближнего великого боярина и Наместника Казанского и Астраханского.

Когда все удельные владения при Иоанне III перешли во власть Москвы, то Государь Московский, как в старину прежние удельные князья, стал «дедичем» и «отчичем» в своём государстве — московской вoτчинe^^^ Царский дом, как и княжеский, состоял из государя, членов его семейства и дворни, или слуг. Московский Государь, сосредоточивший в своих руках единовластную самодержавную власть, для придания своей особе исключительного, царственного величия окружил себя многочисленными слугами, делившимися на разряды и степени, но не в сословном смысле — Московская Русь сословного строя не знала^^®, а исключительно в служебном, создав своего рода «чиновную лестницу» для движения по службе должностных лиц.

Умножение чинов, их иерархическая последовательность требовали определенного учёта и контроля. Уже при Иоанне III начали вести разрядные книги, или послужные списки, где фиксировалась вся служилая иерархия «по разрядам». Позже был создан Разрядный приказ, известный по документам с 1535 года, ведавший служилыми людьми, их чинами, их обязательной государственной деятельностью, назначением содержания и т. д.

Однако при всём том родовое начало продолжало существовать, но не в форме «государева закона », а как норма обычного права, как традиция, которую было очень трудно преодолеть. Младший по летам человек, но имевший высокое родословие, считал для себя зазорным служить над началом хоть и старшего и опытного начальника, но «низшего по чину».

Кичились и гордились не талантами, способностями, государственными заслугами своими и своих предков, а в первую очередь и исключительно родовыми званиями. Дело постоянно доходило до склок, препирательств и конфликтов, которые самым неблагоприятным образом сказывались на государственном управлении. Иоанну Грозному даже пришлось издать в 1552 году специальный указ, в котором говорилось, что одному государю принадлежит право судить о родах и достоинстве и что кто с кем послан, тот тому и повинуется.

Вся русская служебная элита того времени в той или иной степени ощущала на себе воздействие этой традиции «родовой чести». Особенно пострадала от неё репутация Бориса Годунова, которого даже после воцарения в 1598 году в среде именитых и родовитых называли презрительно «рабоцарь», подчеркивая его «холопье», «рабье» происхождение, его «недостойность» для столь великого звания — Хозяина Земли Русской.

Как уже упоминалось, историческая ситуация сложилась таким образом, что о Борисе Годунове писали или недоброжелатели, или его личные враги, а потому его биография изобилует темными пятнами и пустотами, заполненными домыслами и сентенциями нередко самого уничижительного свойства. Один показательный пример.

В числе литературно-публицистических памятников первой половины XVII века значится очень интересное произведение, носящее в духе времени весьма витиеватое название: «Временник по седмой тысящи от сотворения света во осмой в первые лета », который в историографии называют просто «Временник ». Он составлен известным служилым человеком, дьяком Иваном Тимофеевым (ок. 1555–1631)^^\ занимавшим в 1598–1599 годах 17-е место среди приказных дьяков. «Временник» описывает важнейшие событий Русской истории от правления Иоанна Грозного до Михаила Романова. Считается, что этот памятник был составлен в конце 10-х — начале 20-х годов XVII века.

Автор являлся очевидцем важных событий, многое видел, многих лично знал, что, казалось бы, должно было сделать данный документ чрезвычайно событийно насыщенным, а потому и чрезвычайно ценным. Ничуть не бывало. Оставляя в стороне прочие сюжетные линии, остановимся только на одном аспекте: описании личности Бориса Годунова.

Здесь уже нет никакой бесстрастной хроники, здесь звучат громы поношений и сверкают молнии негодований. Иван Тимофеев приписывает Годунову все мыслимые и немыслимые дела и намерения. Он однозначно рисует его «незаконным» Царём, «похитившим власть». Что двигало таким всепоглощающим неприятием — неизвестно. Вот только один пассаж, касающийся смерти Царя Фёдора Иоанновича в 1598 году, которого, оказывается, отравил Борис Годунов! Обратимся к тексту «Временника».

Царь Фёдор окончил «по примеру Давида, кротко свою жизнь свою среди совершения добрых дел, умершего прежде времени и насильственно от рук раба (Годунова. — А.Б.), — ибо многие думают о нём, что преступивший крестную клятву раб ранее положенного ему (Фёдору) Богом предела жизни заставил его почить вечным сном, возложив на царскую главу его рабскую скверную руку убийцы, поднеся государю смертный яд и убив (его) хотя и без пролития крови, но смертельно, как ранее и отрока — брата его (Царевича Дмитрия. — А.Б.). Смерти же самого Царя он втайне рукоплескал...»^^^

До подобных низостей даже иностранные сочинители не доходили, а наш, природный русский, «очевидец» додумался! Ведь Борис Годунов хоть не являлся «природным» Царём, но утвердился же он в этом звании вполне законным путём; он являлся Царём миропомазанным, клятву на верность которому давали все служилые люди, в том числе и Иван Тимофеев.

Спрашивается, каких «позитивных» подробностей биографии Бориса Годунова можно ожидать от таких «очевидцев-современников»; тут Иван Тимофеев не одинок. Ответ прост как яичница — никаких!

До сих пор ничего, например, не известно о семейном укладе родительского дома, о воспитании и образовании Бориса. Известно только, что он был сыном костромского помещика Фёдора Ивановича Годунова, женатого на Степаниде Ивановне, урождённой Снандулия. Фёдор Иванович был одним из трёх сыновей костромского дворянина Ивана Годунова-Чермного. Отец носил кличку Кривой, что свидетельствовало о физическом недостатке. И всё. Как констатировал исследователь, «судить о личных качествах этого человека (Ф. И. Годунова. — А.Б.) не представляется возможным.