Родерик Грэм - Мария Стюарт

• Название: Мария Стюарт
• Автор: Родерик Грэм
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-235-03335-1

Трагическая судьба Марии Стюарт (1542–1587), «самой неудачливой британской правительницы», на протяжении столетий не дает покоя как ученым-историкам, так и деятелям искусства, ей посвящено немало научных исследований и художественных произведений. Автор, шотландский писатель и сценарист, в своей книге удачно сочетает обстоятельность и скрупулезность историка с присущей ему как сценаристу «кинематографичностью»: драматические эпизоды жизни шотландской королевы представлены на фоне подробных бытовых деталей, что позволяет читателю как бы увидеть происходящее, а широкое использование писем и других документов создает эффект драматического диалога. На страницах книги словно оживают люди XVI столетия с их страстями и интригами, верностью и предательством, любовью и ненавистью. Присущая автору исследовательская добросовестность побуждает его представить в своем труде различные толкования самых спорных эпизодов, давая читателю простор для размышления.

Перевод осуществлен по изданию: Roderick Graham. An accidental tragedy. The life of Mary, Queen of Scots. Edinburgh, Birlinn Limited West Newington House

---

16 июля 1570 года Леннокса наконец утвердили в качестве нового регента Шотландии. Он был «обременен тяжелыми и опасными обязанностями государственного управления». Летингтон подытожил для Марии состояние дел в Шотландии, где ее сторонники находились в растерянности. Мария обещала Елизавете, что они не превратятся в вооруженную оппозицию, но противоборствовавшие партии справедливо опасались встречаться друг с другом безоружными. Летингтон и Аргайл «никак не могли решить, как себя вести». Киркалди из Грэнджа все еще удерживал Эдинбургский замок, где хранилась большая часть драгоценностей Марии, в частности «ее золотая и серебряная утварь», наряды и мебель. Летингтон послал лорда Сетона вместе со своим братом Томасом Мейтлендом к Альбе в Нидерланды, а затем во Францию. Он надеялся получить помощь для возвращения Дамбартона, который был захвачен Хансдоном от имени Елизаветы.

Норфолк поклялся отказаться от любого контакта с Марией и в августе 1570 года был освобожден из Тауэра, где разразилась вспышка чумы, и отправлен под домашний арест. В письме Джону Лесли, епископу Росскому, Летингтон написал, что это лучшие новости, на какие он мог надеяться, не считая восстановления Марии на престоле или же вести о том, что «королева Англии отправилась к праотцам». Он также сослался на более раннее письмо епископу, в котором шла речь о возможном побеге Марии — возникли планы увезти ее «за западные моря», но точная цель не была определена, — и Норфолк умолял его быть осторожным: «Я смертельно боюсь коварства ее врагов, которые не постесняются предложить увезти ее, а затем заманить в ловушку и так привести в исполнение свои злобные намерения в отношении нее». Его осторожность была оправданна.

Елизавета опять попробовала решить проблему положения Марии путем переговоров. В октябре Сесил и сэр Уолтер Майлдмэй отправились в Чатсуорт с проектом договора об урегулировании. В нем не было никаких новых уступок со стороны Елизаветы, но предполагалось, что Шотландия вернется к состоянию, в котором находилась до сражения при Карберри (15 июня 1567 года). Марию неизбежно просили ратифицировать Эдинбургский договор и отправить Якова на воспитание в Англию. Можно и не говорить, что, хотя обсуждения продолжались в Чатсуорте, а затем в Лондоне и обе стороны вплоть до середины 1571 года посылали своих представителей на переговоры, никакого соглашения достигнуто не было. Они, однако, создали впечатление, что Елизавета желает мирных переговоров: она могла утверждать, что все ее мирные предложения были отвергнуты ее неблагодарной кузиной. Тем не менее Сесил встретился лицом к лицу со своим заклятым врагом — Марией и нашел, что она «по натуре мягкая и податливая и склонна подчиняться тому, кому доверяет». Лесли сообщил Норфолку, что Сесил «потрудится» для того, чтобы устроить встречу двух королев. Сесил, казалось, благоволил браку Марии и Норфолка, но говорил, что, по мнению королевы, если эта пара поженится, то «окажется слишком влиятельной».

26 октября Сесил и Майдлмэй вернулись в Виндзор, поблагодарив Шрусбери от имени Елизаветы за его гостеприимство и посоветовав ему не позволять Марии отъезжать дальше чем на милю-другую от его дома, «за исключением пустошей на холмах» — другими словами, где можно не опасаться возможных контактов с людьми.

Упражнения на свежем воздухе по-прежнему были жизненно необходимы Марии, и 27 ноября она писала: «По правде говоря, наше состояние здоровья оставляет желать лучшего… В нашей голове есть сосуд, который наполняет ее великой болью, отдающейся в живот, так что последнее время у нас не было аппетита». Шрусбери позволял Марии проводить на свежем воздухе так много времени, сколько считал безопасным. Позже она писала: «Мы отправились на небольшую прогулку верхом и, пока находились на воздухе, чувствовали себя прекрасно, но с тех пор наше состояние ничуть не улучшилось». Шрусбери перевез свою свиту в Шеффилдский замок, и 11 декабря туда приехал епископ Росский с двумя докторами. Мария все еще была тяжело больна, ее часто рвало, а аппетит практически отсутствовал; она испытывала боль в левом боку, «под малыми ребрами, она не спала по-настоящему 10 или 11 дней, что вызвало приступы истерики». Доктора дали ей лекарства, которые она немедленно извергла обратно, и епископ написал Сесилу и Елизавете, что ее болезнь была вызвана продолжительным заключением. Поскольку сходные симптомы беспокоили Марию с подросткового возраста, можно считать, что они усилились из-за того, что сократилась физическая активность. Эта болезнь останется с Марией на всю жизнь.

Шрусбери продолжал присматривать за Марией, получив от Хансдона информацию о том, что из Эдинбурга едет юноша, которого можно опознать по примечательному шраму на левой щеке, а в пуговицы его камзола зашиты секретные письма. Юноша был немедленно задержан, а письма отправлены Сесилу. Представители сторон продолжали формулировать доводы, уже многократно звучавшие на прошлых переговорах с Марией и не имевшие никакого успеха. Мария писала длинные письма Елизавете, умоляя ее о личной встрече, но они не привели к каким-либо переменам в отношении к ней.

В начале 1571 года, 25 февраля, Елизавета возвела своего верного сэра Уильяма Сесила в ранг пэра, даровав ему титул барона Бёрли. Среди его многочисленных занятий, которым он предавался еще со времен предыдущего царствования Марии Тюдор, было устройство финансовых дел, причем не только короны, но и различных аристократов. Одним из многих иностранных финансистов, с которыми он контактировал в этих делах, был некий Роберто Ридольфи, флорентиец, брат которого управлял банком в Риме. Бёрли использовал Ридольфи как собственного банкира; тот, подобно всем иностранцам в Британии, находился под постоянным надзором, а его дела с Норфолком были отмечены особо.

В начале марта Шрусбери обнаружил под камнем письма и отослал их Бёрли, сумевшему их расшифровать. Это были, во-первых, послания Марии к герцогу Альбе, подтверждавшие, что она поддерживает Ридольфи, и, во-вторых, письма Марии к Грэнджу и Летингтону, удерживавшим Эдинбургский замок от имени королевы; в последних говорилось, что они должны вскорости ожидать отправки к ним денег. В том же месяце Мария передала Ридольфи длинное письмо, написанное по-итальянски. В нем содержалась информация для папы, герцога Альбы и испанского короля. Мария горько сетовала на обращение с ней Елизаветы, на преследование католиков в Англии и Шотландии и на заговоры против нее. Герцог Норфолк упомянут в качестве лидера движения за восстановление католической веры в Англии, а Ридольфи было поручено убедить папу римского в благочестии герцога. Мария затем заверила Ридольфи, что разорвала все связи с Францией, а когда она станет королевой Англии, то подпишет соглашение между Англией и Нидерландами, более того, она желает для Якова брака с испанской инфантой. Она объявила также, что лично поведет армию на Дамбартон и Эдинбургский замок, что Босуэлл изнасиловал ее и что брак был заключен под принуждением.

Это полное компрометирующей информации письмо почти наверняка не было перехвачено Бёрли, поскольку оригинал находится в секретных архивах Ватикана вместе с написанным примерно в то же время письмом аналогичного содержания от Норфолка. В этом письме Норфолк просил Ридольфи от его имени, а также от имени других аристократов, находившихся в том же положении, что и он сам, и неспособных публично свидетельствовать о вере, заверить папу и короля Испании в преданности католической религии. Он просил Филиппа II одобрить его брак с Марией. Затем он приложил список необходимого количества военной силы и оружия: 20 тысяч пехотинцев, три тысячи кавалеристов под командованием опытного капитана, шесть тысяч аркебузиров и почему-то всего четыре тысячи аркебуз, две тысячи кирас, 25 легких пушек и, конечно, побольше звонкой монеты. Из этих сил две тысячи человек должны были отправиться в Ирландию, столько же — в Шотландию, а главным силам надлежало высадиться либо в Хариче, либо в Портсмуте; Филипп должен был нести расходы на всю экспедицию. Целью этой экспедиции было предотвратить брак Елизаветы с французом, герцогом Анжуйским, — Норфолк полагал, что переговоры об этом браке вели французские протестанты! — а затем восстановить католическую веру в Англии и возвести Марию на престол Англии и Шотландии. Все это нужно было проделать как можно быстрее.

Письмо Норфолка, несомненно, было изменническим; узнай о нем Елизавета, она превратилась бы в непримиримого врага Марии. Несмотря на все заявления о том, что она прервала свою переписку с Францией, в конце месяца Мария писала Фенелону, выражая полную уверенность во французской поддержке. Однако было ясно, что если бы Елизавета вышла замуж за герцога Анжуйского — что было маловероятно, — тогда всякая поддержка Марии со стороны Франции немедленно прекратилась бы. Эта поддержка была уже ослаблена Блуаским договором 1571 года, скрепившим англо-французский оборонительный союз; обе стороны проявляли разумную обеспокоенность маневрами Филиппа и герцога Альбы в Нидерландах.