Сергей ГОРОДНИКОВ - ВЛАСТЬ РЕЖИМА И ЧИНОВНИЧЕСТВО

• Название: ВЛАСТЬ РЕЖИМА И ЧИНОВНИЧЕСТВО
• Автор: Сергей ГОРОДНИКОВ
• Издательство: Национальная Республика
• Жанр: Экономика
• Год: 1999

---

Книга В.И.Корчмит-Матюшова (Милованова) “Предназначение наше изначально” одна из первых работ, смело и широко ставящих проблему необходимости особой мировоззренческой философии воинства в системе государства. Автор изнутри нынешних вооружённых сил рассматривает концептуальные подходы к достижению соучастия армии во власти с точки зрения разрыва с российской имперской и советской теоретической и практической традицией, подчёркивая объективную необходимость прорыва к новому видению роли вооружённых сил в мучительно рождающемся на наших глазах буржуазно-капиталистическом государстве. Он не только ставит важные, ключевые вопросы, но и делает ряд конкретных практических предложений.

В этом несомненная политическая ценность данной работы для тех сил, которые будут врываться в политику в ближайшее время для выведения страны из общегосударственного кризиса через творческое созидание принципиально новой системы власти, как системы власти русского национального государства с глобальной исторической ответственностью за судьбу развивающейся промышленной цивилизации.

3 дек. 1998г.

ЛЕКАРСТВО ОТ ГИПЕРИНФЛЯЦИИ

"Лучшее лекарство от головной боли – гильотина".

Из чёрного юмора

1.

To be or not to be! Быть или не быть эмиссии, а с ней гиперинфляции – вот в чём вопрос! Именно так сейчас представляются всеми идеологами политического монетаризма, которые безраздельно господствовали в верхах исполнительной власти до дефолта 17 августа, намерения правительства Примакова-Маслюкова усилить государственное управление рыночными отношениями и повернуть финансово-экономическую политику режима в сторону поощрения отечественного производства. И в их трактовке этот поворот на единственно возможный для нового правительства политический путь звучит, как гибельный для рынка.

Данная тема стала главной в словесных сражениях всех официозных экономистов и политиков, публицистов и аналитиков сложившегося господствующего класса. И отнюдь не случайно при обсуждении вопроса, давать ли эмиссии зелёный свет, так сцепились два совершенно отчётливых лагеря. С одной стороны, выстроились в кулачную стенку либеральные рыночники и защитники абсолютных прав частной собственности, а с другой стороны, – промышленники и аграрии, напрямую связанные с производительными силами. Последние очень сплочённо утверждают, что отсутствие денег в производительном секторе привело к глубокой депрессии, к упадку все хозяйственные отношения, к переводу их на бартерные взаиморасчёты, то есть отбросило эти отношения к раннефеодальным. В ответ сторонники либерального монетаризма твердят столь же единообразно, что запуск печатного станка приведёт только к скачкообразному росту инфляции, разрушит достижения в становлении финансового и коммерческого рынка. И ни те, ни другие в раздражении не желают признавать правоту своих противников, на их доводы тут же приводят контрдоводы, на их примеры представляют противоположные примеры. Различия в их позициях столь же категорически непримиримые, как, к примеру, раньше были непримиримыми представления о мире у материалистов и идеалистов – и подчеркнём ещё раз: это не случайно.

Спор их разрешается только требованиями самой жизни, то есть предметными закономерностями её исторического течения во времени.

Что же это за закономерности?

Политическое и практическое господство сторонников курса оголтелого монетаризма, который с января 1993 года несколько месяцев проводил сначала бездумный догматик и западник Гайдар, а затем несколько лет номенклатурный прагматик и среднеазиатский бай по мировосприятию Черномырдин; курса, в верности которому Гайдар клялся всегда и повсюду, а Черномырдин наконец-то признался с восторженной влюблённостью идиота нынешней весной, когда его уже прочили в приемники Президенту и ему надо было ясно показать всесильным тогда олигархам, на чьей он стороне, – это господство выстраивалось исключительно на основаниях превращения России в сырьевой придаток западной производительной экономики. Главными рычагами, какими осуществлялась монетаристская политика, стали жесточайший контроль над рублёвой массой и насильственная и откровенно заниженная привязка рубля к доллару, что вызвало огромный наплыв в страну свободно перемещающихся на мировом рынке ради получения спекулятивной прибыли американских долларов, превратило их в основную единицу внутренних взаиморасчётов. Такой политики Россия не выдержала бы и года, если бы у неё не было богатейших запасов рыночно ценного сырья, в первую очередь нефти и газа. Монетаризм надорвался бы, как только директора предприятий и прочие из новоявленных частных собственников продали бы на Запад за бесценок бывшие на заводах драгоценные металлы, горюче-смазочные материалы, запасы изделий и так далее, а полученную ими валюту в стране разворовали бы и проели. Тогда правительству поневоле пришлось бы запускать печатный станок и пускать Россию под откос нарастающей инфляции. Ибо в то время у установившегося в результате политического переворота 3-4 октября 1993 года режима диктатуры коммерческого интереса не сложилось серьёзной среды политической поддержки. А потому политическое руководство режима неизбежно пошло бы на уступки давлению красных директоров предприятий и колхозов, требующих зарплату для работников и оборотные денежные знаки для взаиморасчётов, поскольку отсутствие на переживающем становление рынке достаточного количества валюты не позволяло бы использовать именно её для этих целей.

Запасы же сырья позволили осуществлять диктат догматического монетаризма и идеологического либерализма, быстро наращивать коммерческие капиталы, обусловили становление господствующего класса режима и превращение самого режима в подлинную диктатуру коммерческого космополитизма, управляемую сворами олигархов из крупнейших воров, спекулянтов, казнокрадов и высших должностных бюрократов исполнительной власти. Диктат монетаризма обеспечивался именно за счёт продажи сырья на внешние рынки, а так же за счёт кредитов западных банков, получаемых под залог этого же самого сырья. Страна закладывалась на десятилетия вперёд, по сути лишалась независимости в выборе экономической, внутренней и внешней политики. Проявлением потери независимости как раз и стал развал производства.

Причины его упадка и распада оказались в отсутствии денежных средств для взаиморасчётов и выплаты зарплат. Близкие к власти своры воров и спекулянтов, которым нужны были валютные средства для осуществления широкомасштабного казнокрадства и скупки собственности, были заинтересованы только в быстром появлении финансовых рынков. Чтобы удерживать заниженный курс рубля относительно доллара, и тем самым привлекать западные кредиты и портфельные инвестиции на складывающиеся в России спекулятивные финансовые рынки, правительство вынуждено было привязывать рублёвую массу к тому, что имело рыночную ценность на западных рынках, то есть к той части валового продукта, который выбрасывался на внешние рынки. А таким продуктом оказывались опять же углеводородное сырьё, алмазы, цветные и чёрные металлы, некоторые изделия ВПК.

Всё остальное производство, как промышленное, так и сельскохозяйственное требовало длительного времени для приобретения опыта рыночной конкуренции, для налаживания соответствующих социальных и политических, этических и культурных отношений и было не в состоянии конкурировать с западными компаниями, их дилерами на внутреннем рынке и даже откровенно разрушалось чиновниками, которым западные компании давали взятки. Поскольку в отечественное неконкурентоспособное производство не шли и доллары, которые попадали на внутренний рынок в качестве второй и главной денежной единицы, постольку это производство приспосабливалось для выживания переходом от товарно-денежных отношений к товарно-товарным, бартерным отношениям.

Таким образом в России сложились две экономики. Одна посредством Москвы и через Москву быстро вовлекалась в западный капиталистический рынок в качестве поставщика сырья и спекулятивных финансовых сверхприбылей, а другая становилась полулегальной, полуфеодальной, предназначенной для физического выживания промышленных и сельскохозяйственных регионов.

Первые признаки кризиса подобной политики проявились к лету 1995 года. Социальные программы, расходы на внутренние войска и на обслуживание внешних долгов осуществлялись за счёт сметного, бюджетного дефицита, и для покрытия расходных статей надо было или признать неизбежность эмиссии и инфляции или срочно отыскивать новые источники валютных поступлений. Для удержания курса рубля и продолжения движения по пути выгодного олигархам и их западным партнёрам российского монетаризма, больше того, для поддержания устойчивости режима диктатуры коммерческого космополитизма как такового тогда уже правительству стало недостаточно даже прямых кредитов под залог доходов от торговли сырьём. В интересах близких к власти свор сверхбогачей правительство срочно разработало и выпустило в обращение на финансовых рынках особо прибыльные ценные бумаги с государственными обязательствами, то есть высокопроцентные ГКО. Гарантии государства опять же предоставлялись под разведанные и неразведанные сырьевые запасы, наличие которых подтверждалось отсутствием возражений против данных бумаг у Международного валютного фонда. Запад устраивали сложившиеся отношения с Россией, постепенное вытеснение её изделий производства из мирового рынка товарно-денежного обмена, и он всячески поощрял продолжение подобных отношений полной поддержкой авантюрной финансовой политики российского руководства.