Елена Лобанова - По обе стороны любви

• Название: По обе стороны любви
• Автор: Елена Лобанова
• Издательство: М.: ACT: ACT МОСКВА
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9713-8692-6

Подруги считают учительницу Веронику «человеком не от мира сего». Скажите, какая семейная женщина, мать двоих детей, станет тратить свое свободное время не на стирку и готовку, а на написание пьесы о судьбе великого Данте Алигьери, которую никто никогда не опубликует?

Все так, но однажды удача приходит и к Веронике.

Режиссер провинциального театра решается поставить ее пьесу на сцене.

Итак, до счастья и успеха — уже подать рукой?

Увы. Жизнь не пьеса — и в ней ничего не дается легко и просто…

---

Впрочем, он мог отправиться и, например, на рынок. Вот так пораньше, сюрпризом, решив не будить жену. И может быть, вот-вот вернется с тяжеленными пакетами. С картошкой, и луком, и куриными потрошками, и даже приземистой твердой «яблочной» хурмой…

Тут она сообразила заглянуть в «денежную» коробку — бывший пластмассовый Маришкин пенал.

Как и вчера, на дне ее лежала пятисотка, а сверху — три сотенные бумажки.

Или, кажется, вчера пятисоток было две?

Не в силах вразумительно ответить на этот вопрос, Вероника попробовала подойти к делу с другой стороны: распахнула шкаф и исследовала содержание мужниного отделения. Потом заглянула в прихожую и перебрала одежду на вешалке.

Не хватало джинсов, старого свитера с ромбами и той самой куртки с оторванной вешалкой.

В таком наряде в принципе можно было отправиться и на рыбалку, и на рынок, и на стадион.

Впрочем, на стадион он не надел бы куртку, поскольку быстрого ходу туда не более пяти минут.

— Папу не видели? — крикнула Вероника в сторону шлепающих по коридору босых ног.

— Не-а! — весело донеслось уже из ванной.

Всевозможные малоубедительные предположения вертелись в воображении Вероники, словно попытки решения задачки на невыученную формулу, пока руки ее зажигали газ, ставили на плиту кастрюлю с водой и сыпали туда хлопья «Геркулес».

Муж не появлялся.

Последняя версия — сверхурочная работа — даже не подлежала рассмотрению, поскольку ударные две смены уже были отработаны вчера, в субботу, и пакет с грязной робой обнаружился на положенном месте, то есть в ванной.

Ровно в десять ноги неудержимо понесли ее к соседской двери.

Противно проверещал звонок.

Вероника притаилась. Невесть с чего сердце колотилось, как перед открытым уроком.

Наконец послышалось приближающееся шарканье. На ходу Паша что-то бормотал (говорил с Николаем? или сам с собой?).

Дверь приоткрылась, и Вероника вытолкнула из себя:

— Здравствуйтеколянеувас?

В лицо соседу она старалась не смотреть, поскольку слишком хорошо знала его слащаво-ядовитое выражение.

— Ушел, значит, — констатировал тот без всякой слащавости, а просто ПРЕНЕБРЕЖИТЕЛЬНО.

И качнул встрепанной головой как-то так, что Вероника враз поняла: мужа здесь нет и не было.

— Ну, проходи, раз пришла, — с тем же ленивым пренебрежением распорядился он и двинулся обратно в полумрак своего коридора.

Вероника открыла было рот, приготовившись сказать: «Спасибо, мне некогда!» Но тут Паша приостановился и обернулся, и она вдруг усомнилась в правильности построения своей фразы. И, так и не решившись ее произнести, зачем-то покорно поплелась следом.

— Садись, — кивнул он на единственный стул в комнате и сам плюхнулся на разложенный диван-кровать.

Одет он был в пижаму, похожую на больничную — бесформенную и застиранную до Неопределенного грязно-бурого цвета.

«Так и спит без простыней, что ли?» — брезгливо подумала Вероника.

При всем том в комнате присутствовал сравнительный порядок: не заметно было ни мусора на сине-сером паласе, ни особенной пыли на книжном шкафу.

— А ты чего ждала? — вдруг спросил Паша, вызывающе возвысив голос.

— Я?.. В каком смысле — ждала? — Голос Вероники противно дрогнул.

— В том самом! В том смысле, что есть у тебя — муж! То есть был… Муж! Понятно это тебе или нет?! А когда у женщины есть муж, она должна — что?

«Псих. Алкоголик и псих! И что я здесь делаю?» — холодея, подумала Вероника. Но почему-то вымолвила в ответ, как зомби:

— Что?

— А вот что! — рявкнул Паша и вытянул перед собой волосатую ручищу. — Жена должна уметь встретить! Ясно или нет? Это — раз! — Он загнул палец и потряс ручищей. — Потом накормить. Нормально так накормить! Борщ, лапша домашняя, жаркое там… Рюмочку налить для аппетита. Это — два! А уж потом…

— А как же она его встретит, если у меня уроки? — пискнула Вероника и поспешно прокашлялась.

Паша склонил голову набок и некоторое время изучал гостью с картинным изумлением.

— При чем тут какие-то уроки, я не понял? Я ж тебе объясняю: муж! Твой! Приходит с работы! — Он еще раз потряс ручищей. — Но конечно, если он никому не нужен…

Тут он поднял брови и сделал выразительную паузу.

— Если в доме три бабы, а встретить мужика некому…

И он поднял брови еще выше.

— Так он вам… жаловался? — чуть шевеля губами, вымолвила Вероника.

Паша вздохнул, опустил брови и сообщил с сожалением:

— Скромный он у тебя! И простодушный очень… А я вас, баб, насквозь вижу. Подро-о-обно изучил! У меня две официальные жены было. Я, конечно, столько не протянул, как твой Колян, поскольку раньше вас раскусил. Природу вашу. Натуру. И цель вашей женской жизни. Попался вам мужчина — сразу: ап! И все вам отдай. Здоровье, зарплату, жизнь… Да ты не кривись, не кривись на правду!

Но Вероника уже шла к двери.

— До свидания, — бросила она, не оборачиваясь, и дернула ручку.

— А ушел он — я тебе скажу куда. Хочешь?! — выкрикнул он вслед.

Вероника приросла к месту. Но Паша молчал — ждал, пока она обернется. И только когда она посмотрела ему в глаза — ясные, светлые, даже ДОБРЫЕ, — сказал просто:

— Другую он нашел! Не удержала ты мужика.

…Очнулась она от Маришкиного вопля:

— Ма-а-ам! Ты что, с ума сошла?

Оказалось, что она стоит в ванной и держит руки под горячей струей. Руки были довольно красные — похоже, что она держала их так уже давно.

Она закрутила кран и сказала Маришке:

— Почему? Мама моет руки.

Знакомые русские слова давались ей с некоторым трудом, словно она вернулась из долгой заграничной поездки.

— А чего ты ругалась? — не отставала дочь. Глаза у нее оставались испуганными. — На папу, да?

— Я? Ругалась?

— Да! Ты даже материлась!! И Туська слышала! — перешла на шепот Маришка, отталкивая сунувшуюся было в ванную сестру.

— Ма-ам! Она меня толкну-у-ула! — завопила та, в свой черед.

— А я с мамой разговариваю! Мам, а где папа?

Вероника окончательно пришла в себя. Взяла обеих чад за руки и повела в комнату.

— Так! Прекратили разборки. Папа… скоро придет… приедет. Он… к бабе Ларе поехал, огород перекопать к зиме.

— В станицу? В Воронежскую, да?

— Да. В Воронежскую. А теперь — быстро чистить картошку!

— Так я ж ее уже сварила!

— Уже?.. А кто тебе сказал варить?

Вероника опустилась в кресло. Сегодняшний день преподносил одну задачку за другой. То страшную, то смешную…

— Да ты же, когда пришла! Ты сразу на меня закричала: «Быстро вари картошку, бездельница здоровая!»

— Мариш, ты прости маму… У меня сегодня… трудный день.

— Мам, ты что, плачешь? Ма-ам!

— Да нет, это насморк…

Вероника выхватила их кармана платок, наклонилась, скрывая лицо.

На полу сбоку от кресла лежал листок в клеточку. И на этом листке синим по белому рукой Николая было написано: «Вчера дали отпускные. Поехал электричкой в 7.30 к матери. Деньги в тумбочке».

— Ма-ам! Ну не пла-ачь!

Глава 18

Поистине нет на свете ничего постояннее перемен.

Гладкая шелковая поверхность моря в штиль, и безоблачное летнее небо, и верность счастливых влюбленных, и семейное согласие за крепкими стенами домов почтенных граждан, и мирная тишина городских улиц, и даже процветание великих государств — все это, в сущности, ежечасно подвергается разрушительному воздействию ветра и судьбы, внезапным угрозам и опасностям, беспрерывным испытаниям и соблазнам.

И потому каждый, кому хоть раз улыбнулась фортуна и вслед которому хотя бы однажды вздохнули с завистью, должен возблагодарить судьбу за миг удачи; тот же, кто надеется хитрой уловкой навсегда заманить счастье под свой кров, — такой, несомненно, попросту недостоин наименования зрелого человека и мудрого гражданина.

— Что случилось с донной Вероникой? Ее совсем не видно в городе!

— Почему вдруг прекратились веселые феста аллегра?

— И отчего так тихо ныне вокруг палаццо Мореска? Куда подевались соловьи из их сада, а заодно и все певцы и музыканты?

— Да и сам синьор Пьетро, говорят, — правда ли, нет? — не поднимается больше в покои жены…

— Святая Мадонна! Оставить такую красавицу! Может ли это быть?!

— Почему же нет? Всем известно, что годы вплетают седину даже в красивейшие прически под жемчужной сеткой, а ведь донне Веронике уже минуло… постойте-ка… сколько?

— Да и бесплодное ожидание наследника, быть может, истомило и разгневало мессера Мореска…

— Так, значит, правда, что он не дорожит больше обществом супруги, ибо Амур поселил новую страсть в его сердце? И правда, что теперь донна Вероника может без помех отправиться в полном одиночестве хоть на праздник Святого Иоанна в Санта Феличата?