Кресли Коул - Нет голода неистовей

• Название: Нет голода неистовей
• Автор: Кресли Коул
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Аннотация (не официальная)

Где-то глубоко под Парижем в катакомбах, прикованный цепями к стене, ждет своего смертного часа предводитель Ликанов — Лаклейн Макрив. Ждет смерти, которая не наступит, так как его бессмертие оказывает ему плохую услугу, заживляя раны, наносимые ему огнем преисподни, у врат которой, он томится. Лаклейн не помнит, сколько времени прошло с тех пор, как орда вампиров заточило его в этом месте, но каждый день полон жажды мести и ярости, разрывающей его сердце и распаляющей огонь, что обжигает его тело, еще сильнее.

Временами, слыша отделенные голоса и ощущая смену сезонов, он даже не надеялся ни на что, и особенно почувствовать ЕЕ. Отдаленное присутствие, слабое, но безошибочно близкое. Его Пару. Что делать узнику, словно свет во тьме, ощутившему свою половинку, ту самую женщину, которую ждал уже тысячу лет? Когда та, что он желает и жаждет так близко, способны ли цепи удержать Ликана?!

Она уникальна даже для мистичного мира. Ведь она наполовину вампир / наполовину валькирия. Эммалин Трой. Всю жизнь она жила под бдительным оком своих тетушек. Их забота включала все, вплоть до того, что ей есть, пить и с кем общаться. Все время скрывая свою сущность, в ее сознании никогда не закрадывалось даже мысли возразить их опеке из-за страха перед своей сущностью. Но жестокая судьба, как считает Эмма, решила преподнести ей еще один сюрприз. Дикого, неудержимого, властного Ликана, который, похитив ее, не намеривается впредь отпускать, даже если Возлюбленная вампир для него что-то вопиюще-невозможное. Сущность Лаклейна кричит об обладании, властности, желании к этой хрупкой, нежной вампирше. А для Эммы это кошмар наяву, ведь ранее, заключенная, словно птица в клетку, она не знала жизни в любом ее проявлении, а теперь ей придется познать и страсть, и голод, и силу обладания кем-то, перед кем она с каждым днем все слабее в своем желании.

Небольшое пояснение:

Учитывая, что Лаклейн и его подчиненные родом из Шотландии и говорят с акцентом, переводчицы попытались как-то обыграть это в речи. Потому, встречающееся слово «конешна» и многие другие слова — не является опечаткой.

---

— Нет, я о тех тренировках, когда ты, заслышав, что я ищу тебя для занятий, уносила ноги, как ополоумевшая.

Когда Эмма вновь бросила трубку, из-за угла медленно вышел Лаклейн, даже не потрудившись притвориться, что не подслушивал.

От неожиданности, она снова подскочила, но затем нахмурилась. — Ты ведь все слышал, верно?

— Ага, — ответил он, без малейшего намека на угрызения совести.

— Узнал что-то новое? — спросила она раздраженно.

Не особо.

— У тебя странный акцент, да и ты говорила слишком быстро, — честно ответил он. Но затем, самодовольно ухмыльнувшись, добавил. — Но то, что ты считаешь меня «безумно привлекательным» я услышал.

Лаклейн задумался, почему от этих слов он почувствовал вспышку удовольствия. Словно ему было не все равно, что она о нем думала.

Эмма быстро отвернулась, но Лаклейн успел заметить ее румянец. Ему даже показалась, что она пробормотала. — «Ударение на слово безумно».

— Почему ты не сказала своей семье, кто я?

— Я бы никогда не заставила их чрезмерно нервничать.

— А тот факт, что ты с ликаном, сильно расстроил бы их? — спросил он, словно не знал, как бурно они отреагировали бы на эту новость.

— Конечно, расстроило бы. Они рассказывали мне о тебе. О том, кто ты есть.

Скрестив руки на груди, Лаклейн поинтересовался. — И кто же я?

Впервые с момента ее похищения, Эмма намеренно встретилась с ним взглядом. — Глубоко внутри, ты монстр.

Глава 6

Эмма носится со своим страхом, как с флагом.

Вот что тетки всегда говорили о ней. Без злого умысла, но всякий раз озадаченно покачивая головами. По сравнению с ними она была настоящей трусихой — и могла бы первой это признать.

Ее тетки были бесстрашны и безжалостны, каждая из них имела какую-то цель в жизни — кто-то охранял несокрушимое оружие, чтобы оно никогда не попало не в те руки, а кто-то приглядывал за родом одной весьма сильной и благородной семьи людей. Их считали ангелами-хранителями.

А что сделала Эмма? Хм, она совершила эпическое завоевание …колледжа. В Тулейне. При этом даже не рискнув выехать за пределы своего родного города, дабы получить диплом бакалавра гуманитарных наук по поп-культуре.

Эмма отчетливо помнила один случай из детства, когда, будучи еще совсем маленькой, она сидела и играла в своей песочнице после захода солнца, как вдруг краем глаза заметила желтое свечение группы упырей, спустившихся к их поместью.

Она кинулась к дому. И, залетев через парадные двери, закричала — «Бегите!».

На лицах ее теток застыло одинаковое выражение. А ее приемная мать Анника даже, казалось, смутилась от подобного заявления. — Эмма, дорогуша, что именно ты подразумеваешь под словом бегите? — спросила она. — Мы никогда и ни от чего не бежим. Мы существа, от которых другие спасаются бегством, помнишь?

Поэтому, когда Эмма заявила о своем желании поехать за границу, их удивлению не было предела. Но еще больше тетки поразились бы, узнай они, что сейчас она уверенно нажимала кнопку вызова лифта, чтобы спуститься к ликану, который ждал ее внизу. После того как она в лицо назвала Лаклейна монстром, его глаза на мгновение вспыхнули, но, приказав ей встретить его внизу у машины, он быстро вышел из комнаты.

Внизу у машины. Матерь Божья, неужели она действительно собиралась это сделать? Спускаясь к Лаклейну, Эмма взвешивала все за и против ее с ним поездки и сотрудничества.

За.

Она могла использовать его, чтобы лучше понять себя и свою природу. К тому же, он убьет любого вампира, встретившегося у него на пути, и тем самым защитит ее от них.

Против.

Лаклейн так и не сказал, собирается ли убить ее. Да, он мог защитить Эмму от других вампиров, но кто оградит ее от него?

Возможно, ее тетки и не убегали от опасности, а вот Эмма этим славилась.

И сейчас, пока она не села с ним в машину, у нее еще был шанс спастись.

Выйдя из лифта, Эммалин кинула взгляд через вестибюль и сразу же заметила его. Лаклейн ждал у проездной аллеи. Едва увидев Эмму, он тут же впился в нее взглядом. Она сделала глубокий вдох, впервые радуясь их с Региной перебранке. Эти споры всегда распаляли ее, и порой даже настолько, чтобы она перестала быть мямлей и решилась на что-то рискованное.

Лаклейн стоял около черного седана… черного Мерседеса? Эмма приподняла одну бровь.

Он взял напрокат модель 500 серии, которая обойдется ей в целое состояние, чтобы совершить одностороннюю поездку в другую страну? Этот оборотень что, не мог найти простое Ауди?

Взглянув сейчас на него, она поняла одну вещь — да, Лаклейн был ликаном, но никто и никогда не сказал бы, что он принадлежал другому виду. Лениво облокотившись на дверцу машины и скрестив на груди руки, он выглядел, как обычный человек. Более высокий, сильный, таящий в себе какое-то необъяснимое притяжение, но человек.

И хотя Лаклейн казался сейчас расслабленным, в его глазах читалась настороженность. Благодаря свету уличных фонарей можно было заметить, насколько он сосредоточен, и что его взгляд ни на секунду не отрывался от нее. Эмма подавила в себе желание обернуться назад и посмотреть на ту женщину, которую он на самом деле пожирал в этот момент глазами.

У нее вдруг закралась мысль — а может, вся эта ужасная ситуация стоила того, чтобы почувствовать на себе такой взгляд? Чтобы хоть раз испытать, каково это — иметь мужчину, который смотрел бы на нее так, словно она была единственной женщиной в мире?

Всю свою жизнь она жила в тени теток, настолько прекрасных, что о них слагали Эдды[14]. И хотя ее родная мать была мертва, Эмма не уставала поражаться сказаниям о ее сказочной красоте.

В то время как Эммалин была тощей, бледной и … клыкастой.

Тем не менее, этот красивый мужчина одаривал ее взглядом, способным расплавить даже металл. А что, если бы он не внушал ей такого страха и не нападал на нее с самого начала? Если бы он смог быть нежным любовником, который, накрыв ее грудь ладонями, ласково прошептал бы ей на ухо, как нежна ее кожа — уехала бы она тогда с ним?

Она встретилась с ним взглядом.

Этот мужчина прикасался к ней, как никто другой, заставлял ее чувствовать такое, чего она раньше и представить себе не могла, и всегда завидовала другим за способность испытывать такие чувства. Впервые ощутив, каково это — прижаться лицом к голой груди мужчины, Эмма осознала, что ни на что не променяла бы этот новый для нее опыт.

Почувствовав себя немного смелее, Эммалин позволила взгляду медленно скользнуть по его телу, а потом также неспешно вернуться к лицу. Это не вызвало у ликана ни ухмылки, ни хмурого взгляда, но казалось, в этот момент они думали об одном и том же.

И будто какой-то неведомой силой Эмму потянуло к Лаклейну. Все ее мысли отключились, окружающий мир перестал существовать. Словно в трансе, она пошла к нему навстречу, стуча каблуками по мраморному полу вестибюля. В тот же миг все ее тело словно ожило.

Ликан выпрямился, заметно напрягшись.

Ей даже показалось, что ее грудь стала полнее. А с ушами, неприкрытыми ничем, кроме ее длинных распущенных волос, Эмма чувствовала себя так, будто вышла на улицу без бюстгальтера и оттого даже немного… шаловливо. Поэтому, когда у нее возникло внезапное желание облизать губы, она ему поддалась. Что заставило ликана сжать кулаки.

Эмме от него нужно было лишь одно, и если он смог ей это дать, неужели она не осмелится на все остальное? Ведь она рискнула разделить с ним душ по той же причине, и он не причинил ей тогда вреда. В конце сдержал обещание…

Неожиданно та нить, что связывала их, разорвалась. Прямо за «Мерседесом» — с визгом и в облаке дыма, свидетельствующим о спаленном сцеплении — остановилось «Феррари». В тот же миг из машины вывалились две старлетки с идеальными фигурами, обернутыми в обтягивающие платья. Сбитая с толку, Эмма почувствовала страх при мысли, что Лаклейн станет оценивать их так же, как еще пару минут назад ее саму. Длинноногие блондинки с пышными грудями сразу заметили его и тут же замерли на своих высоких шпильках, начав громко хихикать в попытке привлечь его внимание.

Когда это не возымело эффекта, обе надули губки, и одна из них совершенно «случайно» уронила помаду так, чтобы та подкатилась прямо к его ногам. Эмма изумилась еще больше, когда, эффектно наклонившись прямо перед ним, женщина тотчас же посмотрела на его реакцию.

Оказалось, что из них двоих за этим представлением наблюдала только Эмма. Лаклейн же, не отрываясь, смотрел на нее. Хотя, откуда-то она знала — он был прекрасно осведомлен обо всех предпринимаемых этими дамочками попытках. Но его взгляд был прикован к ней. И в нем совершенно ясно читалось — я смотрю на то, что мне нужно.

По телу Эммы пробежала дрожь.

Оставшись абсолютно проигнорированными в своих ужимках, блондинки, наконец, сдались и пошли дальше. Проходя мимо, они бросили на нее взгляд, полный яда. Будто он принадлежал ей? Словно она та преграда, что стала между ними и Лаклейном? Да ведь она была пленницей… в той или иной степени!